Сражение за Тулу - Александр Лепехин

Как он был ранен? Деревня Коммуна – Савонино бралась три раза, то немцами, то нами. Дорога до деревни Предчистово вообще две, они охранялись нами, враги не могли проехать по этим дорогам, но через лес немцы все-таки проходили, поэтому Чеботкову было дано задание, найти эту лазейку, где проходит враг. Он объяснил задачу бойцам и тронулся в путь 11-го числа, в пять часов утра. Взял группу из семи человек, скоро обнаружил эту дорогу, но т. к. она у немцев была единственной, то она очень крепко охранялась. Были заслоны, заставы. Когда была найдена эта дорога в лесу, то Чеботков скомандовал своим бойцам: «Залечь!»

Установив, все что требовалось, Чеботков решил со своей группой отодвигаться, причем, еще идя в разведку, он одного бойца оставил на охране, остальных разделил на две группы, три человека на одной стороне дороги, три человека – на другой.

Когда они начали отходить, то был ранен в лопатку и в шею, начал истекать кровью, в это время был убит Ярославцев Семен – его боец, он вскочил и побежал без командира по дороге во весь рост, конечно, это была хорошая мишень.

В то время, как наши разведчики отступали, они увидели, что в блиндажах ходят люди. Был послан Хобоковский установить, что это за люди. Оказалось это немцы, т. к. их было много, решили отходить, но Хобоковского немцы заметили, ранили его, а затем и убили.

Чеботков отдал приказ больше маскироваться и отодвигаться, в то же время ранили еще двух бойцов разведки, правда легко, им было приказано, доложить командованию, чтобы выслали помощь, но они вернулись и заявили, что «наши убиты» и тем ограничились, не доложили, как следует, в чем дело.

А между тем Чеботков и Гриша Полетаев ползли. Вдруг Гришу ранили в ягодицу, но он продолжал передвигаться и от неловкого движения у него упал с головы капюшон, его ранили в голову. Чеботков сам, истекая кровью, предлагает Грише держаться за него, но Гриша держаться не может и просит его пристрелить, а самому ползти дальше, т. к. нужно доложить командованию, решается судьба деревни.

Конечно, Митя пристреливать не стал, предложил Грише лежать, не шевелиться и обещал ему при первой возможности оказать помощь, а сам продолжал ползти, но немцы заметили его и пустили вдогонку пули, но Митя старался во чтобы это ни стало дойти до своих, сообщить о дороге и сказать о товарищах, которые ждут помощи. Этой мыслью он жил и с ней двигался к своим. Однако он потерял ориентировку, а на руке был компас, но достать его Мите сначала не удавалось, т. к. халат примерз, люди были в снегу 12 часов, руки плохо двигались, наконец, он оттаял компас и решил идти на юг, а компас взял в руки. Он обессилел, но погоня прекратилась. Вскоре его заметили люди в белах халатах, это была наша воинская часть. Митя сообщил о дороге, бойцы из воинской части оказали ему помощь, дали лошадь и повезли в нашу часть. Митя доложил начальнику штаба и просил спасти Полетаева Гришу. Командир поцеловал Чеботкова и сказал, что он выполнил задание и может ехать отдыхать, а бойцы рабочего полка будут продолжать свое дело – мстить фашистам. Что произошло дальше с Гришей Полетаевым, я сказать не могу, по всей вероятности он погиб. А рабочий полк пошел дальше на Юхнов.

Митя находится на излечения в госпитале в г. Туле, в 20 школе, он крепкий парень и обязательно поправится. Пожилой человек не мог бы вынести того, что он вынес, не смог бы пройти столько, сколько прошел Митя.

Вопрос: Какое у вас настроение?

Ответ: Немножко отдохнув идти в бой, у меня имеется разрешение на отпуск до 2-го числа, но я решила вернуться 25-го числа с тем, чтобы скорее уничтожить гитлеровскую свору.

Несколько слов о Грише Полетаеве. Когда занимали деревню Упрямово, решили послать разведку. Командир разведки спросил: «Кто пойдет?» Вызвался Гриша и сказал: «Если что случится, выручайте». Пошел первым и выполнил задание.

Тов. Воскресенский: Таким образом, Вы из машинистки превратились в настоящего бойца. А когда работали в Древсоюзе, наверно не предполагали, что через полгода будете участвовать в таких делах.

Т. Лукина: Нет, не думала, потому что я не имела специальности, знала одно, что должна помогать фронту, когда узнала, что можно работать сан. дружинницей, мне хотелось на фронт, удерживала мама и я пошла не посоветовавшись

ГАУ ТО Госархив ТОАНИ ф. П-188, оп. 1, д. 89, коробка 16

Паншина Зинаида Николаевна – медсестра Тульского рабочего полка.

Воспоминания о делах полка

До вступления в истребительный батальон, с первых дней войны я была донором, причем кровь сдавала безвозмездно. В начале октября наш истребительный батальон был направлен в Горбачи на разгрузку элеваторов, одновременно мы проходили военную подготовку… числа 20 нас направили на Косую Гору для несения сторожевой службы. Уже многие житель эвакуировались, оставили рабочие места и работники пекарни. Народ оставался еще на Косой Горе, хлеб был нужен, тогда я и еще несколько человек пошли в пекарню работать. Работали мы по 16–18 часов.

28 октября было распоряжение перебазироваться всему батальону в Тулу. Мы остановились в Рогожинском поселке, заняли жилой дом и начали оборудовать медпункт, но пользоваться им не пришлось.

30 октября со стороны кирпичного завода появилось много вражеских танков. Шквальный огонь минометов, трассирующие пули обрушились на расположение нашей обороны. Поступило распоряжение занять другой рубеж. Сквозь огонь и пули мы отступали. Перебегая от дома к дому, мы вышли из Рогожинского поселка. Но приходилось возвращаться назад, оказывать помощь раненым и идти дальше. Это было первое боевое крещение. Полтора месяца оборонялась Тула и не пустила врага в свои пределы.

Вначале наш медпункт был расположен в оружейно-техническом училище. Мы оказывали помощь не только нашим бойцам Тульского рабочего полка, но и бойцам регулярной армии. Бои шли в Рогожинском поселке. За ночь приходилось оказывать помощь до тридцати раненым бойцам. У нас было 18 дружин, но часть их была на поле боя, а в санчасти оставалось 5–6 человек. Конечно, о сне нечего было и думать. Так начались повседневные боевые будни. Подвигов не совершали, а выполняли свой долг.

В декабре мы покинули Тулу и поехали к Калуге. Помню ночь под Новый Год в Калуге. Уже враг был отогнан. Полк оставался для несения охраны города, и собрались встречать Новый Год.

Вдруг нам сообщили, что немцы не успели совершить свои злодеяния над нашими ранеными бойцами, которые в ближайших строениях находились в ужасном состоянии, некоторые без сознания, а которые посильнее расползлись по домам оставшегося населения. Всю ночь мы выискивали и доставляли в госпитали раненых и оказывали им медпомощь.

Помню еще случай, когда уже за Калугой к нам в санчасть был доставлен обмороженный летчик. Ноги и руки у него были как деревянные. С большим трудом мы сняли с него обувь. К счастью в это время раненых было мало и мы всю ночь, по очереди растирали его конечности рыбьим жиром, спиртом. Но какое было счастье, когда утром он встал и прошелся на собственных ногах. Был еще один случай, когда нам в санчасть был доставлен боец в бессознательном состоянии. Он был контужен. Об отправлении его в санбат не могло быть и речи. Мы его оставил у себя в санчасти и когда переезжали в другое место, то мы его возили с сбой, кормили искусственно. И вот, дней через шесть, он пришел в себя, а еще через день уже встал, был готов защищать Родину и ушел.