Бальзам Авиценны - Василий Веденеев

Она рванулась к Эммануэлю, и Федор Андреевич едва сумел удержать ее. На всякий случай Фиш немного отступил и непреклонно ответил:

– Вы получите отца, мадемуазель, только в обмен на тайну! И не пытайтесь нас запугать или штурмовать дом. Это будет означать немедленную смерть вашего родственника, маркиз. Прощайте! Советую вам, мадемуазель, еще подумать. К счастью, время пока есть.

Эммануэль небрежно кивнул присутствующим и повернулся, чтобы уйти, но Кутергин остановил его:

– Синьор Бенито!

– Да? – полуобернулся Эммануэль.

– Если вы закончили свои обязанности посла, могу ли я сказать вам несколько слов как частному лицу?

– Я слушаю. – Нотариус оперся на трость, но тут же грохнулся на пол, сбитый с ног сильным ударом капитана.

– Я готов дать вам удовлетворение немедленно, – стоя над ним, сказал Федор Андреевич. – Надеюсь, маркиз, здесь найдутся шпаги или пистолеты?

Лоренцо не ответил: он услужливо помог Фишу подняться на ноги и заботливо проводил его до дверей, извиняясь за выходку несдержанного молодого человека.

– Вы хотите меня убить под видом дуэли? – обернулся в дверях нотариус. – Я не доставлю вам такого удовольствия! Но обещаю, что мы еще встретимся. Непременно встретимся!

Да Эсти на прощание заверил, что приложит все усилия дабы уговорить племянницу, и просил дать подумать хотя бы два дня. Вернувшись, он метнул гневный взгляд на капитана:

– Мальчишка! Вы думаете, Теодор, мне не хотелось свернуть шею мерзавцу? Вы могли испортить все. Сейчас нужно выиграть время, узнать, что с Титто, и подумать, как проникнуть в дом к негодяям и спасти Мансура.

– Простите, синьор Лоренцо, – извинился Кутергин. – Я думаю, нам нужен врач.

– Врач? Ах да! – Лоренцо прищелкнул пальцами. – Они приглашали врача. Должно быть, уже известно, кто это? Я сам с ним поговорю.

– Спасибо! Вы мой верный рыцарь. – Лючия, не стесняясь присутствовавших поцеловала капитана и выбежала вон.

– М-да! – крякнул маркиз.

Один отец Франциск не видел и не слышал ничего. Он сидел в кресле напротив установленной в нише статуи Божией Матери и, подперев голову рукой, невидящим взглядом смотрел в никуда.

– Что с вами? – заботливо склонился к нему да Эсти.

– Мне не дают покоя разговоры о бессмертии, – признался священник. – Неужели эти люди хотят иметь такую же силу, как Сын Божий?

– Нам сейчас нужно думать о другом, падре, – холодно посмотрел на него маркиз…

У дверей теперь дежурил один из вызванных Мирадором людей. Где он их взял, Фиша не очень интересовало, но появление пятерых крепких, решительных, вооруженных мужчин обрадовало нотариуса: в последнее время он чувствовал себя неуютно без Шарля Рико, генуэзских бандитов и даже без невозмутимо холодного Роберта. Да, англичанин не сахар, однако в нем было то, чего не хватало самому Эммануэлю, – Роберт умел воевать и не боялся драки. Теперь все переменилось, и за спинами наемников Фиш обрел прежнюю уверенность. Поднимаясь на третий этаж, он увидел, как двое из них таскали чемоданы и сундуки англичанина в комнату, где заперли Титто: окончательное решение его участи Мирадор отложил до исхода переговоров с да Эсти.

Сам Мирадор сидел в гостиной и потягивал из запотевшего бокала вино со льдом. В большой пепельнице дымилась сигара. Комната шейха была заперта, но внутри наверняка находился еще один наемник.

– Со щитом или на щите? – поставив бокал, спросил Мирадор.

– Трудно сказать. – Нотариус устало опустился в кресло напротив. – Они хотят подумать два дня.

– Долго. – Мирадор поморщился. – Девка там? Ты говорил с ней или только с маркизом?

– Все там. – Фиш взял его бокал и сделал добрый глоток. – Она твердит, что не знает тайны бальзама. Якобы ее передают только по мужской линии.

– Врет! – убежденно сказал Мирадор. – Знает! У них вся порода упрямая, как мулы: с места не сдвинешь. А если она говорит правду, то придется сказать спасибо нашему другу Роберту, упустившему сьнка шейха. А ведь он был у него в руках!

– Чего уж теперь, – вздохнул Эммануэль и допил оставшееся в бокале вино.

– Что это? – Мирадор показал на распухшую скулу нотариуса. Багровая краснота уже приобрела синеватый оттенок. – Результат обмена мнениями?

– Провоцировали. Один патлатый тип хотел драться со мной на дуэли, – нехотя объяснил правовед.

– Оригинальный способ послать вызов, – ухмыльнулся Мирадор.

– Да, особой любви к нам там не отмечается, – согласился Фиш и перевел разговор на другую тему. – Зачем ты ставишь вещи англичанина в комнату, где сидит этот бандит?

– Они мешаются под ногами, а Титто к вечеру съедет!

Мирадор захохотал и сунул в рот сигару. Нагнувшись, он достал из-под стола большую бутыль с вином и поставил перед Эммануэлем стакан, приговаривая, что после праведных трудов можно промочить горло. Однако наблюдательный нотариус отметил, что глаза приятеля оставались серьезными и в глубине их притаилась тревога.

– Что ты думаешь делать? – прямо спросил Эммануэль. – Сколько нам еще здесь торчать?

– Завтра отправишься к да Эсти и скажешь: наше терпение иссякло! Либо они примут условия, либо мы выезжаем из Модены. Я сам сяду рядом со слепым и приставлю к его виску пистолет с взведенным курком. При первой же попытке задержать нас я размозжу шейху голову.

– А Роберт?

– Пошел он к черту! – Мирадор сердито раздавил окурок сигары в пепельнице. – Его и так отпустят. Сейчас придет врач, а потом потолкуем с неаполитанцем. Тут есть один парень, большой специалист по развязыванию языков. Может быть, узнаем нечто новенькое. А потом тело в реку и собираться в путь…

Доктор пришел через полчаса после возвращения Фиша: наемники только-только закончили перетаскивать вещи в комнату, где временно поместили Титто, и заперли дверь, как у парадного позвонили.

Мирадор приказал Эммануэлю не светиться лишний раз с распухшей физиономией и сам спустился встретить врача. Проклиная все на свете, нотариус намочил полотенце холодной водой, положил компресс на больное место и улегся на диван. На душе у него было муторно, словно в предчувствии близкого несчастья. Да и то, радоваться нечему: по мнению Фиша, переговоры закончились полным крахом, и его затея, с которой согласился Мирадор, не удалась. Впереди неизвестность и новые опасности при попытке покинуть Модену. Противно осознавать, что ты вляпался по уши в дерьмо и не можешь из него выбраться: разве дадут ему сбежать?

Вспомнилось вдруг, как они с покойным Рико уходили из публичного дома и подружка Шарля крикнула ему вслед: можешь не возвращаться! А бедняга Рико, еще не зная, что ждет его впереди, с ухмылкой заметил, что он, пожалуй, так и сделает. Да, теперь мсье Шарль уже никогда не вернется к Жюли…