Пираты Черных гор - Гарри Тертлдав

Независимо от того, что Олор и Квила и остальные небесные боги видели, дождь продолжал идти. Он не становился слабее.

Наконец Гирундо не выдержал:

Ваше величество, можно мне сказать вам одну очевидную вещь?

– Говори.

– Только боги знают, сколько еще нам понадобится времени, чтобы добраться до Грвейса. А когда мы будем там, чем мы собираемся кормиться? Дождь уничтожил посевы, а повозки с продовольствием будут добираться слишком долго. Черногорцы будут покатываться со смеху, когда нас увидят.

Он был прав. Король Грас и сам это хорошо понимал. Поэтому спросил довольно сердито:

– Что ты хочешь? Чтобы я повернулся и пошел обратно, в Аворнис?

Грас надеялся, что это заставит Гирундо сказать что-то вроде: «Нет, конечно нет, ваше величество». Но генерал решительно кивнул:

– Да, это как раз то, что нам следует сделать. Это единственная разумная вещь, которую мы можем сделать.

– Если мы так поступим, – Грас все еще боролся с этой идеей, – тогда у Низвергнутого все-таки останется какая-то поддержка в стране черногорцев.

– Возможно, – кивнул Гирундо. – Но Лейзетин и Глеб открыто клялись, что они с ним никак не связаны. Мы действительно не знаем, была ли у него поддержка где-нибудь, кроме Нишеватца.

– У меня есть искушение поверить в это, – вздохнул Грас – Но я боюсь это сделать именно потому, что это так соблазнительно.

– Ваше величество, взгляните на дело с другой стороны, – продолжал генерал. – Предположим, мы дойдем до Грвейса и окружим его, и будем с каждым днем все слабее и голоднее. Мы не можем пригрозить, что разорим их поля, – непогода уже сделала это за нас. Предположим, черногорцы выйдут из города, когда увидят, как мы слабы. Предположим, они разобьют нас. Вы не думаете, что это принесет кое-какую пользу Низвергнутому?

Грас старался не думать, как много пользы принесло бы это Низвергнутому. Он старался... и у него не получалось. Он вздохнул:

– Хорошо. Ты убедил меня. – И он снова вздохнул. – Мы идем домой.

– Да славится король Олор! – воскликнул Гирундо. – Вы не пожалеете об этом.

– Я уже жалею об этом. Но я, очень возможно, стал бы жалеть еще больше, если бы пробивался вперед. И поэтому... поэтому мы идем домой.

Несколько минут он крыл погоду всеми отборными выражениями, какие знал. Гирундо в жизни слышал много. Он и сам иногда говорил достаточно грубо. Но даже у него глаза стали круглыми.

– Это... впечатляет, ваше величество, – сказал он, когда Грас наконец выдохся.

Король смущенно засмеялся.

– Это только доказывает, что сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит.

– Ваше величество, в ближайшие дни не смогли бы вы преподать мне урок красноречия? – Гирундо поклонился. – А тем временем...

– Да. Тем временем, – повторил Грас – Иди. Отдай приказы. Поверни войско на юг. Ты выиграл.

– Это не я. Это проклятая погода.

Он отдал необходимые приказы – с абсолютной уверенностью и без малейшей паузы для раздумий. Армия с готовностью подчинилась этим приказам. Люди мечтали о возвращении домой. Как только солдатам представилась возможность воплотить свои желания в действия, они воспользовались этим мгновенно. Они не могли идти на юг быстрее, чем шли на запад, но они с большим удовольствием застревали в грязи на пути к дому, чем двигаясь на Грвейс.

Казалось, даже погода решила, что поворот на юг был богоугодным делом. Через два дня после того как Грас неохотно отказался от своей кампании в Черногории, дождь прекратился и снова появилось солнце. Оно светило так же ярко, как в середине лета. Грас сказал еще несколько фраз из тех, что Гирундо раньше не доводилось слышать, причем даже с большим чувством.

Дорога оставалась грязной на протяжении еще нескольких дней. Но было еще кое-что.

Ты знаешь, что было бы, если я, воспользовавшись хорошей погодой, снова отправился бы на восток? – спросил Грас у Гирундо. Генерал кивнул:

Конечно, знаю, ваше величество. Сразу же начался бы дождь. И он не прекратился бы, пока у нас не отросли бы плавники.

– Верно. Но Птероклс говорит мне, что это обычный шторм и Низвергнутый не имеет к этому никакого отношения. Клянусь бородой О лора, если он не знает, кто же может знать?

– Никто, – ответил Гирундо.

– Никто, – грустно согласился Грас. – Не важно, как трудно мне было поверить ему, но это только... как это называется? Ах да, совпадение.

– Птероклс обычно знает, что говорит, – кивнул Гирундо. – Что касается магии, я в этом понимаю не больше, чем Птероклс в том, как провести кавалерийскую атаку.

– Он вел себя смело в Нишеватце, – заметил король. – Я бы тоже не побоялся использовать заклинание... не так уж это и страшно. – Гирундо пожал плечами. – Конечно, это не значит, что мое заклинание сработало бы. У меня нет тренировки, и у меня нет таланта.

– Как и у меня.

Король Грас устало взглянул на солнце. Оно улыбнулось в ответ, как будто никогда не уходило и никогда уже не уйдет. Но Грас был осторожен. Он не стал бы доверять ему до следующей весны, но и даже тогда не слишком – если бы ему пришлось начать военную кампанию в Черногории. А сейчас... сейчас он идет домой. Если он и не сделал всего, что хотел, главное ему удалось. Это бы не произвело впечатления на богов на небесах. Но в мире, где приходится жить простым смертным, это было совсем не плохо. Многие пытались сделать больше, а делали меньше. Во всяком случае, собой Грас был доволен.

Граса провожала вся королевская семья. Но встречать пришел один Ланиус.

– Добро пожаловать домой! – воскликнул он.

– Клянусь бородой Олора, хорошо вернуться домой, – согласился Грас.

– Поздравляю с выдворением Низвергнутого из Нишеватца и из Черногории.

– Спасибо, – ответил старший король. – Я не уверен, что мы окончательно выдворили его из страны черногорцев, но мы значительно ослабили его влияние в тех краях.

Сильной чертой его характера была честность – за исключением разве что случаев, когда он беседовал с женой о других женщинах.

Грас встал рядом с Ланиусом, и теперь они провожали взглядом солдат, когда те проезжали верхом и проходили маршем мимо них, направляясь в город. Отощавшие, обросшие бородами... некоторые из них хромали, у Других виднелись свежие шрамы.

Один из пехотинцев замахал рукой Грасу.

– Мы отработали наше жалованье на этот раз, не так ли, ваше величество?

– Лично ты, Бьютео, отработал, – ответил старший король.

Лицо солдата растянулось в довольной улыбке. Он продолжал оглядываться через плечо, пока не скрылся за воротами.