Терновая ведьма. Исгерд - Евгения Спащенко

— Стоять! — Четыре пары стальных каблуков в унисон отбили двойную дробь и замерли в обезоруживающей близости от верховного. — Прибыли.

Стучать в двери не пришлось. Хрипловатый голос ужом выскользнул из-за полуоткрытой створки, завлекая и отталкивая одновременно.

— Введите его, освободите от цепей и уходите прочь.

Повеление было исполнено в точности, при этом ни один из гвардейцев не двинулся дальше преддверия, не бросил на хозяйку комнаты любопытного взгляда, будто облик ее был запретной тайной. Справившись быстро и бесшумно, четверо стражников исчезли, вверив узника в полное распоряжение будущей королевы.

— Наконец-то… — послышалось из глубины покоев, и кружевная кисея, отгораживающая их от балкона, приподнялась. — Путешествие от темницы до терновой резиденции заняло у тебя целую вечность!

— Увы, я больше не Северный ветер. — Потирая запястья, верховный переступил кисточку ковра, выстилавшего пол опочивальни.

— Надеюсь, ты явился не за тем, чтобы плакаться.

— Нет. — Прозрачный взор облетел пределы круглого помещения, безотчетно цепляясь за невероятную высоту потолков, витиеватость узоров на прикроватном пологе, пестроту пуфов и оттоманок, расставленных повсюду. Из плотной темени сводов на длинных прочных цепях свисало несколько похожих на птичьи клеток. Огоньки торфяных угольков сонно таращились сквозь прутья.

— Великолепно! — одобрила тьер-на-вьёр, шелестя юбками. Платье было ей слегка велико, и, чтобы не запутаться в складках, пришлось приподнять его спереди. При этом показались босые ступни и лодыжки в колючих браслетах, но колдунью нисколько не смущало, что их видно из-под подола.

Обойдя необъятный письменный стол, она стащила с него блюдо с виноградом, некстати позабытое поверх пергаментов, и опустилась на диванные подушки, всем видом демонстрируя готовность внимать своему гостю.

— Я согласен тебе помочь, — набрав в грудь воздуха, сказал Хёльмвинд. — Причалить к клыкам Ан-Альеж, разыскать ветряную горловину в восточной башне, нарушить клятву, данную Розе Ветров… если ты выполнишь мои требования.

— Интересно, — промурлыкала тьер-на-вьёр, позволяя тем самым излагать дальше.

— Хочу назад ветряную силу, а вместе с ней гарантии, что ты никогда не покусишься на власть моих сородичей… Дай обещание на крови, чтобы я мог в него поверить…

— Хорошо. — Очи ее, непроницаемые в торфяных всполохах, заблестели. — Но ведь это не все, верно?

Вместо кивка северный владыка подошел ближе, облокотился о полированную столешницу.

— Ко всему прочему я желаю получить Изольду в качестве твоей искренней благодарности за содействие.

Показная любезность тут же испарилась.

— Ты принимаешь меня за дуру? — Вставая, чтобы казаться выше, терновая ведьма опрокинула блюдо, и оно упало с подушек с глухим стуком. — Я не собираюсь возвращать девчонку, рискуя своим положением!

— Не возвращай. — Порывистым движением Хёльмвинд откинул со лба волосы. — Мне достанет и ее облика, немало не изменившегося с тех пор, как душа принцессы уступила это тело тебе.

Все еще недоумевая, тьер-на-вьёр нахмурилась.

— Что это значит?

— Я люблю Изольду Мак Тир. — Глядя ей в лицо, вымолвил ветер. — И хочу, чтобы она стала моей…

Тонкая морщинка на ее лбу постепенно разгладилась. Уяснив наконец, что он имеет в виду, терновая ведьма потрясенно хмыкнула, а затем уперла руки в бока.

— Сражаешь наповал, Северный ветер. Поначалу не смел и языком шевельнуть, а теперь сподобился на дерзость, за которую его полагается вырвать.

Сохраняя завидное спокойствие вопреки сутолоке чувств, Хёльмвинд пожал плечами.

— Ты сказала, любая подвластная тебе просьба…

— Просто неслыханно! — В замешательстве ведьма потянулась за кувшином с вином. — Иногда мне думается, что северинская принцесса медом намазана, иначе с чего вдруг все мужчины на свете взяли привычку к ней липнуть? И ладно приморский королевич, но ты, верховный!

Дать разумный ответ он не мог, поскольку сам впервые об этом задумался. Но после озвученного вдруг нашлось объяснение метаниям и спутанным помыслам, не покинувшим Хёльмвинда даже после купания в зеркалах Тьер-на-Вьёр.

— Впрочем, я сама виновата. — Колдунья отмахнулась, осушая третий по счету кубок. — Не учла, что любовный приворот может стать началом чего-то более неискоренимого…

Смятые складки ее юбок хвостом потащились за ногами.

— С магией вечно так: вмешиваешься в одно, меняется и другое, бросаешься исправлять оплошность — все запутывается во сто крат сильнее…

Чтобы скорее покончить с философией, пока он не растерял решимости, северный владыка поднял с пола сизую виноградную гроздь и спросил вызывающе:

— Ну так что, ты повесишь меня или любезно уступишь Изольду на эту ночь?

Тьер-на-вьёр, якобы любовавшаяся изящной облицовкой камина, закусила губу. Такого казуса она не предвидела. Гордость требовала сейчас же принудить бескрылого вертопраха раскаяться, на коленях просить пощады! Но практичность, приобретенная за столетия небытия, советовала иначе.

Велика ли потеря — на часок оставить тело девчонки в распоряжении Хёльмвинда? Не задушит же он ее, в конце концов. Да и теперешняя оболочка с колдуньей не навечно. Месяц за месяцем она ощущала, как чары убывают, откалывая от ее души по кусочку — неуклонно, мучительно. Магия не исчезала, но переходила к Изольде, лишая прежнюю свою хозяйку всякого будущего. Скоро суть ее сотрется из памяти мира, как зыбкие отпечатки с мокрого речного песка. До той поры важно воздать Розе Ветров по заслугам. Расплатиться за чужой счет ради такой цели — более чем разумно.

Помедлив еще немного, тьер-на-вьёр описала по спальне широкий полукруг и возвестила, останавливаясь у алькова:

— Договорились. Если хватит отваги не сбежать пред ликом тернового колдовства, забирай златовласую принцессу. Времени у тебя — до рассвета. А после исчезни с глаз, пока я не снаряжу отряд к берегам Тамэнт’адира — Туманного моря, на поиски Ан-Альеж. — И помни… — ломкий стебелек на ее талии задрожал, кольцами обвивая стан, — попытаешься навредить мне, верховный владыка, я убью тебя прямо здесь — искромсаю на полосы, не пожалев ни прелести твоих черт, ни возможности завладеть горловиной из восточной ветряной башни!

— Справедливо… — Ветер, все такой же прямой и хладнокровный, приблизился к ней, взялся, почти не дыша, за вшитую в пояс потайную шнуровку. — Раз проволочки улажены, ты позволишь?

Леденящий кровь взгляд холодил даже из-под золотистых ресниц.

— Прошу…

Но стоило ладони ветра пройтись по ее ключице, хищные завитки на ней ощетинились.

— Они не помешают тебе, — последовало злорадное заверение. — Разве что своим колючим видом, но с ним придется смириться.