Бомбы сброшены! - Гай Пенроуз Гибсон

Зато новости казались такими. Мы начали год, полные надежд. Русские развернули контрнаступление под Харьковом, одновременно генерал Окинлек, наступая в Ливии, сумел захватить Бенгази. Но потом оба наступления были остановлены. Хотя в России немцы ничего не делали до весны, их Африканский Корпус перешел в контрнаступление почти немедленно. Наши войска откатились до самой Газалы.

Мы растратили слишком много резервов в последних боях. Я несколько раз встречался с парнями, которые воевали в составе ВВС Пустыни. Они говорили, что дела шли скверно. Впереди нас ждали мрачные дни, в этом они не сомневались.

А тут еще и на Дальнем Востоке на нас обрушилась делая череда несчастий. Сначала американский флот был разгромлен в Пирл-Харборе, потом у побережья Малайи японцы потопили «Рипалс» и «Принс оф Уэлс». Японцы захватили господство на Тихом океане. Все у них шло, как по маслу. Они высадили десанты на Филиппинах, в Голландской Ост-Индии, на полуострове Батаан. Союзники сражались отчаянно, особенно голландцы, однако слишком велико было превосходство противника. Мы медленно отступали по всему фронту.

А затем настал черный февраль. После предательства Сиама и капитуляции Французского Индокитая японцы начали наступление на Малайском полуострове. Огромная крепость Сингапур, которая была предназначена для обороны только со стороны моря, 15 февраля сдалась. Множество белых пропало бесследно. Это был самый тяжелый удар, который получила Британия после Дюнкерка. Но это был удар не только по Британии, падение Сингапура стало ударом по всем нациям, сражавшимся за свободу.

Потеря престижа была полной. А тут еще последовал новый удар в течение одной недели. После года постоянных бомбардировок линкоры «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в сопровождении крейсера «Принц Ойген» покинули свое убежище в Бресте и прорвались по Ла-Маншу в родные германские порты. Немедленно по всей стране прокатилась волна возмущения. На военных обрушилась жестокая критика. Сначала Бомбардировочное Командование, а потом Королевский Флот и правительство попытались оправдаться на газетных страницах. Однако они стали лишь мишенью злых карикатур. В Америке, которая недавно стала нашим союзником, тоже недоумевали. Зато в Берлине трубили в фанфары.

Если говорить об этих двух несчастьях, то о первом я знаю слишком мало. Лишь несколько человек прибыли с Дальнего Востока, и они рассказывали ужасные истории о всеобщей апатии и вялости. Конечно, настанет день, когда мы узнаем правду, но это случится только после окончания войны. Но о бегстве «Сэмона» и «Глюкштайна» стоит поговорить.

В течение целого года эти корабли круглыми сутками подвергались ударам наших самолетов. «Почему их не уничтожат или, хотя бы, не повредят?» — спрашивали люди на улице. Ответ был прост. Летчики их не видели. Не только свет сотен прожекторов, но и множество ложных целей вместе с тысячами снарядов зениток превращали крошечный участок неба над портом в настоящий ад. Брест было просто невозможно бомбить, не говоря уже о том, чтобы попасть в корабли. Даже когда наши самолеты появлялись днем, немцы тут же укрывали все окрестности густым желтым дымом, сквозь который не было видно ничего. Наши самолеты сбрасывали бомбы наугад. Определившись по соседнему острову, они ложились на боевой курс, через 5 минут сбрасывали бомбы… И мазали. Однако немецкие линкоры целый год простояли в порту, не выходя в море.

Для прорыва немцы выбрали день с исключительно плохой погодой. Вдобавок несчастливое стечение обстоятельств помешало обнаружить их самолетам Берегового Командования, которые следили за Брестом, как кот за мышиной норкой. Первым заметил их полковник Виктор Бимиш, который на своем «Спитфайре» совершал разведывательный полет у берегов Франции. Он сразу отправил радиограмму, и со скрежетом начали вертеться ржавые колеса. Бомбардировочное Командование развило бешеную активность. Немцев атаковали торпедные катера, эсминцы и «Суордфиши». Все они благополучно вернулись назад, не считая 6 «Суордфишей» под командованием капитан-лейтенанта Юджина Эсмонда. Они попытались атаковать немцев, но все были сбиты. Эсмонд был посмертно награжден Крестом Виктории. Немцы очень умело выбрали время прорыва. Нижняя граница облачности находилась на высоте всего 200 футов, и десятки немецких истребителей кружили над кораблями, слоено осиный рой.

Затем нанесли удар наши бомбардировщики. Многие из них нашли противника, некоторые атаковали его. Однако низкие тучи вынуждали сбрасывать бомбы с малой высоты, и они просто отскакивали от бронированных палуб. 42 самолета не вернулись.

Начинало казаться, что немцы успешно прорвались. Они уже миновали Ден Хелдер и Хукван-Холланд. Но тут в игру вступил маршал авиации Пирс. Он отдал нужный приказ. Оружейники, выбиваясь из сил, подвесили к самолетам магнитные мины. Вечером на пути немцев к портам северной Германии было поставлено большое минное поле. Если бы они попытались обойти это заграждение, то налетели бы на другую эскадру Королевского Флота. Немцы выбрали мины, и вот что произошло.

«Шарнхорст» и «Принц Ойген» были повреждены довольно серьезно, но не опасно. Они подорвались на одной мине каждый. Благодаря действиям самолетов-заградителей, эти корабли не могли похвастаться, что прорвались без потерь. Зато «Гнейзенау» получил такие повреждения, что полностью вышел из строя. Буксиры сумели притащить его в Киль, где наши бомбардировщики тут же всадили в него тяжелую бомбу, которая сделала большую пробоину прямо над носовым артпогребом. Его пришлось тащить на буксире в польский порт Гдыня, где он был списан. Это может служить достойным ответом тем критикам, которые обвиняют Бомбардировочное Командование.

Однако факт остается фактом. Два крупных корабля сумели выскочить из ловушки под самым носом у нас.

Теперь всем стало ясно, что державы Оси начали реализацию своего плана по захвату мирового господства. Даже беглый взгляд на карту показывал, что война превратилась в мировую. Япония быстро продвигалась на запал, Германия летом начала наступление в России и Северной Африке. Они должны были встретиться где-то в районе Персидского залива. Уже захвачена вся Европа, не считая Великобритании, которая находилась в тесной осаде. Затем наступала очередь Южной Африки, Австралии и других островов. Потом небольшая передышка для накапливания сил, и войска Оси атакуют с двух сторон Новый Свет: Япония со стороны Тихого океана, а Германия с севера через Канаду. Весь мир должен был оказаться у них под сапогом. Великобританию следовало задушить голодом. Мир завоеван. Вот такие перспективы…

Где-то посреди океана находится точка, миновав которую, самолет уже не сможет вернуться на базу. Ты можешь только добраться до цели или погибнуть. Я думаю, в марте 1942 года союзники оказались именно в такой точке. У нас не было выбора, мы были обязаны победить.

А новости приходили одна хуже другой. Вся страна громко требовала открыть второй фронт, а между тем Мальта оставалась единственным портом, который англичане удержали на Средиземном море, и удары Бомбардировочного Командования были единственными наступательными действиями британских вооруженных сил против Германии. Маршал авиации Харрис, который только что встал во главе Командования, начал реализацию своего плана мощных атак против слабо защищенных военных объектов, в основном, чтобы вернуть экипажам уверенность в себе и вынудить противника рассредоточить силы ПВО. Первый из этих налетов был проведен на заводы Рено в Париже. Я видел в штабе сделанные во время налета снимки, когда утром вместе с экипажем «Блейнхейма» проводил опробование самолета, у которого барахлил левый мотор. После этого я решил обязательно вернуться на бомбардировщики.