Бот - Максим Кидрук

В течение двух с половиной часов, пока не кончился бензин, они ехали по пустыне на юго-запад. Потом, бросив машину, вышли пешком на Панамерикану между поселком Бакедано и станцией Кармен-Альто. Лаура предложила добираться до Антофагасты автостопом. Собственно, ничего другого и не оставалось. Правда, учитывая отсутствие денег, а также крайне неприглядный внешний вид, шансы на то, что кто-нибудь подбросит их до столицы региона, были ничтожно малы…

Утром 1 сентября Джейми Макака сгонял в пустыню и откопал свой клад.

Кладом оказался завернутый в целлофан походный рюкзак. В нем лежали боливийский паспорт на имя Луиса Фернандеса, пятнадцать миллионов песо наличными[132], патроны для «магнума», фотографии парагвайских порнозвезд, несколько сувениров, оставшихся Джейми от отца, и рулон туалетной бумаги. Очистив рюкзак от песка, Макака выбросил туалетную бумагу и постеры с грудастыми парагвайками. Секунду поколебался и порвал на мелкие кусочки паспорт гражданина Боливии. Затем он целую минуту смотрел на пачки с деньгами — проклятыми ненавистными бумажками, которые испортили ему жизнь. Задумался, а не избавиться ли от них — сжечь и развеять пепел над пустыней?

Сухой ветер клубился вихрями, превращая песок в причудливые, похожие на духов фигуры.

Но, поразмыслив, Джейми все же решил оставить деньги у себя. Так сказать, на время. Все еще под впечатлением вчерашнего инцидента пигмей надумал отдать их тем, кому они действительно нужны. К примеру, настоятелю собора в Антофагасте. Или в детский дом. В крайнем случае — просто раздать бедным. Он глянул в ясное небо, словно ожидая от Него одобрения, после чего, успокоившись, побросал деньги обратно в рюкзак.

Вернувшись к мопеду, мафиози забросил сумку за спину и малоизвестными окольными путями начал выбираться из пустыни. Поскольку к месту хранения клада ближе всего была трасса № 5 (восточное ответвление Панамериканы), пигмей направился на восток. Через полчаса он выехал на магистраль, откуда с высоко поднятой головой и твердым решением начать праведную жизнь повернул на юг. Несколько раз навстречу ему попадались военные грузовики, один раз — колонна из восьми бронетранспортеров «МОВАГ Пиранья»[133]и желто-бурого пятнистого джипа «Land Rower Defender». А уже на подъезде к Кармен-Альто над ним, наклонив носы, пролетели три «Eurocopter AS350», боевые вертолеты французского производства, стоящие на вооружении чилийской армии. Хмурые и грозные, они неслись на северо-восток, в Каламу.

Видно, Господь поверил в благие намерения Макаки — ему явно везло и никто его не остановил. Он выехал из зоны оцепления за пятнадцать минут до того, как на дорогах провинции Эль-Лоа появились военные посты и ограждения.

После Кармен-Альто встречных машин уже не было — военный патруль перекрыл впереди трассу № 5 и перенаправлял все машины на трассу № 1, в объезд Каламы и Сан-Педро.

За несколько километров до Бакедано Макака увидел на обочине три странные фигуры. Худой юноша обернулся на звук мотора и уж было поднял руку, чтобы проголосовать, но потом разглядел приближающееся двухколесное транспортное средство и руку опустил. Джейми сбросил скорость. Фигуры заинтересовали его. Hitch-hiker’ы в Чили — редкое явление. Тем более что эти трое совсем не похожи не тех убогих europeos autoestopistas[134], готовых запрыгнуть в первую попавшуюся машину, хотя бы и дерьмовоз, лишь бы куда-то ехать. У них даже рюкзаков нет.

Приблизившись, Джейми удивился еще больше. Рядом с худым юношей стояли огромный, как слон, мужчина и девушка. Они явно были неместными и выглядели так, как будто вчера их страшно били в каком-нибудь из баров Арики[135], после чего они всю ночь плелись пешком до самой Антофагасты. Одна рука у девушки была примотана к туловищу каким-то тряпьем. Ее плечо неестественно торчало вверх и вперед. Лицо со страшными ожогами. У великана наполовину заплывший левый глаз. А лицо русоволосого было расцарапано так, как будто его возили мордой об асфальт.

Макака обогнал путников и остановился — у него кольнуло сердце.

— Buenos dias, vagabundos[136], — сказал он, оборачиваясь и снимая шлем.

От незнакомцев ужасно воняло потом. Хотя после вчерашних переговоров с Господом о Джейми тоже нельзя было сказать, что он пахнет розами.

«Что стал? — враждебно глянул на коротышку Тимур. Взгляд красноречиво выражал его мысли. — От твоего велосипеда нам пользы никакой», — парень был усталым и злым.

— Может, попросим его позвонить кому-то из родственников? У него же должен быть мобильный? Вдруг они нас… — Лаура запнулась, не закончив мысль. Никто из них — ни она сама, ни Тимур, ни Хедхантер — не знали испанского. Тимур мог читать, но с разговорным языком у парня были нелады.

Джейми наблюдал за ними со смешанным чувством сострадания и отвращения. Проклятые гринго! Приперлись Бог знает откуда, нахватались проблем, а теперь плетутся в свои посольства жаловаться на то, какие плохие чилийцы. Именно так! А как иначе? Как еще они могут оказаться посреди пустыни, да еще в таком задолбанном виде? Макака свирепо нахмурился.

Но в следующую секунду обезьяний оскал сошел с его лица. Он в который раз вспомнил горящие глаза на океаном и данное Всевышнему обещание. Это троица здесь неспроста. Это знак. Стопудово знак. Это Господь решил проверить на прочность его клятву. Обезьянье лицо приняло подхалимски-благочестивое выражение. «Все мы дети Господни. — Коротышка мысленно приказал себе держаться. Как бы ни было тяжело — не грешить даже в мыслях. — Ты сомневаешься во мне, Отче? Хочешь проверить, стою ли я того, чтобы пополнить ряды Твоей паствы? О, я Тебя понимаю. Я покажу Тебе, — Джейми расправил узенькие плечи, — покажу, на что я способен». Он снял рюкзак со спины и направился к незнакомцам.

Хедхантер настороженно следил за карликом. Несмотря на скромные габариты Макаки, он безошибочно распознал в нем товарища по цеху, причем товарища весьма опасного. Джейми тем временем подошел вплотную, вынул из рюкзака… четыре толстые пачки денег и ткнул их в руки Тимуру.

— Es un regalo… hay para todos[137], — смиренно, но в то же время торжественно изрек Макака.