Аромат лотоса - Лора Бекитт

Игла задрожала в ее тонких пальцах.

– Зачем вы это говорите? – прошептала Кайлаш.

– Потому что не хочу уходить, тем более уходить в никуда. – И спросил: – Кто занимается делами вашего покойного племянника?

– Друг Рамчанда. Господин Падма.

– Позвольте мне встретиться с ним! Быть может, я смогу оказаться полезным для вас?

– Я буду рада, – быстро произнесла женщина и еще ниже склонилась над шитьем. Ее щеки пылали.

Она должна была подумать, подумать над тем, что чувствовала, а еще – просто поверить. Поверить в свои собственные слова о том, что любовь побеждает одиночество, нерешительность, страх. Поверить, что перед ней тот, кого она, боясь признаться себе, ждала столько долгих лет.

1755 год, Пондишери, Индия

Торжественный гул моря, глухой и тяжелый, Анри услышал задолго до того, как они подошли к берегу, и в его взгляде тотчас появилось что-то пронзительное, острое, ибо в этом звуке таилось предчувствие борьбы и свободы. Запах соленой воды щекотал ноздри, прохладный ветер трепал волосы и одежду.

Очутившись на берегу, Анри долго смотрел на гигантские борозды похожей на огромное кружево пены, на скрытый в тумане горизонт, на носившихся в необозримой вышине птиц, чьи печальные крики перекрывали шум воды, и думал. О тех людях, с которыми не так давно простился и которые помогали ему все это время, о грядущем путешествии, о Париже. О Тулси, которая стояла рядом. Анри обнял ее за плечи, а потом посмотрел в глаза. Завтра. Они отплывают завтра. Молодой человек не отказался от своих намерений, но не был уверен в том, что их удастся осуществить.

Накануне отъезда из Калькутты он повидался с Урсулой. Она тоже написала Жаку Верне – о себе и о том, как ее уговорили сказать судье, будто Анри украл ключ от черного хода дома Гранденов, и солгать, что они вовсе не собирались бежать.

В его кармане лежали документы на имя Эмиля Мартена, мелкого служащего компании Восточной Индии, отбывающего домой, во Францию, вместе с супругой и дочерью. Анри улыбнулся. Их любовь так или иначе побуждала окружающих совершать немыслимые поступки. Аджит нашел жреца, который согласился сочетать их браком, ибо увидел в Анри человека, принимающего и уважающего законы и веру страны, где он очутился против своей воли, но зато обрел настоящее счастье.

Хотя они с Тулси поженились согласно индийским обычаям, Анри понимал, что едва ли французская сторона сочтет этот брак настоящим. И это было далеко не единственное препятствие. Власти могли придраться к документам, устроить проверку сведений об Эмиле Мартене, на самом деле погибшем несколько лет назад во время осады Пондишери английской армией.

Они с Тулси вернулись в дом вдовы одного из французских офицеров, где сняли комнату до завтрашнего утра. Анри было непривычно видеть на улицах толпы французов и слышать родную речь. Еще сложнее было привыкнуть к тому, что он должен быть осторожным и опасаться своих соотечественников.

Ночь прошла во все нарастающей тревоге, которую ни Анри, ни Тулси уже не пытались преодолеть. Тревога сковывала сердце и сжимала горло. И возможно, именно поэтому их любовные объятия были сильны и неутомимы. Кто знает, когда они вновь смогут открыто любоваться друг другом и быть близки так, как только могут быть близки люди!

Вокруг раскинулась ночь, угольной чернотой залила горизонт, завесила темным бархатом дома и деревья, щедро рассыпала яркие звезды. Потом мрак поредел, небесные огни стали ближе, однако Анри и Тулси все говорили и говорили.

– Если меня задержат, возвращайся на берег и жди. За сведениями обратись к губернатору. Я постараюсь дать о себе знать. Если все будет настолько плохо, что меня арестуют и разоб лачат, тогда тебе лучше держаться подальше. Возвращайся в Калькутту, к отцу.

Тулси покачала головой.

– Я никуда не вернусь. Буду ждать.

– Нет, – решительно произнес Анри и вдруг порывисто обнял ее, самозабвенно прижал к себе и в отчаянии прошептал: – Тулси, что я делаю, Тулси! Останови меня, скажи, что я не прав! У меня есть ты и Амала, что еще нужно мне в этой жизни! Теперь я должен думать прежде всего о вас!

Она отстранилась и долго смотрела в его ореховые глаза и гладила русые волосы. В эту минуту Тулси выглядела как божественная и мудрая Сарасвати[49]: спокойное лицо, глубокий взор и исполненная уверенности улыбка.

– Ты хочешь, чтобы я сказала: «Бросай все и возвращайся назад»? О, Анри! Можно ли повернуть реку вспять? Человеческие желания должны исполняться – в этом заключается их смысл. – И добавила: – Быть может, когда ты добьешься того, чего хочешь, ты будешь думать только обо мне!

Анри улыбнулся ее нежному упреку и сказал:

– Я стану просить Бога о том, чтобы он позволил нам всегда оставаться рядом.

Утром они тронулись в путь. Анри имел при себе значительную сумму денег, но он не хотел, чтобы власти знали об этом, и потому часть их Тулси спрятала у себя, а кое-какие драгоценности они положили в пеленки Амалы. Вещей было немного – один сундучок и походная сумка.

Корабль под названием «Феникс» стоял на якоре в полулье от берега. Два офицера проверяли документы у пассажиров, которые выстроились в очередь к шлюпкам. Один из проверяющих был пожилой, угрюмый и строгий на вид капитан, другой – ровесник Анри. Было сложно угадать, к кому попадут документы, и Анри с трудом сдерживал прорывающееся наружу волнение.

Тулси с ребенком на руках казалась спокойной. Среди пассажиров она была единственной индианкой, что тоже могло привлечь внимание. Молодая женщина надела то самое вышитое золотом фиолетовое сари, которое ей подарила Кайлаш. Оно выделялось на фоне всеобщей серости ярким пятном. На руках и ногах были массивные разомкнутые браслеты, каждый – в виде двух сплетенных между собою кобр. Тулси была уверена, что священные змеи приносят удачу и счастье, и у Анри не хватило духу попросить, чтобы она их сняла.

Чтобы унять волнение, он уставился на море, которое катило к берегу гонимые ветром валы. На воде хаотично плясали казавшиеся беспомощными солнечные блики. Неужели им с Тулси удастся взойти на корабль и преодолеть огромное водное пространство? Неужели ему суждено увидеть Францию?!

Когда подошла их очередь, Анри быстро протянул молодому офицеру разрешение на выезд, которое обошлось в немалую сумму и, как и паспорт, было фальшивым.

Офицер принялся изучать документы.

– Эмиль Мартен, жена и дочь. Разрешение подписано губернатором, печать есть. – Офицер поднял взгляд и с интересом спросил: – Почему возвращаетесь? Говорят, в Париже дела компании идут хуже некуда!

– Мне вреден здешний климат, – сдержанно произнес Анри. – К тому же я получил письмо, в котором сообщается, что моя мать при смерти.

– Понимаю. А путь неблизкий! – Офицер сочувственно покачал головой, потом с восхищением уставился на Тулси и пошутил: – Это единственная ценность, которую вы вывозите? Где нашли такую красавицу? – И перешел на серьезный тон: – У нее есть документы? Только не говорите, что вас венчала наша церковь! В вашем разрешении написано «жена», но это нужно доказать. У нее должны быть свой паспорт и свое разрешение на выезд.