История Османской империи. Видение Османа - Кэролайн Финкель

Реформа, которая со временем оказала величайшее воздействие на общество Османской империи, увеличив число сверхбогатых людей, представляла собой введение пожизненного права собирать налоги и означала переход в частные руки этого особого источника государственных доходов. Раньше документы, которые давали право собирать налоги, каждые три года выставлялись на аукцион, что теоретически открывало к ним доступ различным частным лицам и группам лиц, тем самым гарантируя то, что никто не станет слишком богатым и влиятельным. Пожизненное право собирать налоги было введено декретом от 10 января 1695 года. Правительство испытывало неудовлетворенность существующей системой, так как понимало, что сборщики налогов живут сиюминутными интересами, не делая вложений в свой «ресурс». В результате крестьянам приходилось занимать деньги, чтобы купить семена и все, что им было необходимо, и они влезали в такие долги перед кредиторами, что больше не могли обрабатывать поля, сельскохозяйственная продукция которых была источником налогов, поступавших в казну. Более того, непомерные требования сборщиков налогов иногда заставляли крестьян бежать со своих земель, усугубляя и без того слишком знакомую проблему брошенных, обезлюдевших земель.

Тот, кому посчастливилось купить пожизненное право собирать налоги, обретал более надежное положение, чем то, которое могла предложить прежняя система. Сумма капитала, которую он выплачивал казне, чтобы приобрести свой ресурс, от двух до восьми раз превосходила сумму ежегодной чистой прибыли, которую этот ресурс предположительно должен был приносить. Таким образом, казна извлекала выгоду каждый раз, когда на торги выставлялось пожизненное право собирать налоги. В действительности, форма внутренних заимствований государства у тех, кто обладал таким богатством, что мог делать вложения, оказала огромную помощь в борьбе с критическим дефицитом государственного дохода во время войны. Но чтобы эта система окончательно установилась, потребовалось время, а результаты ее введения лишь постепенно становилось очевидным. Впервые пожизненное право сбора налогов было применено в некоторых провинциях юго-восточной Малой Азии и в арабских провинциях, после чего распространилось и в других местах. Выбор именно этих, преимущественно мусульманских провинций помог более равномерно распределить бремя налогообложения по всей империи. Например, бремя реформированного подушного налога, являвшегося еще одним основным источником доходов государства, главным образом ложилось на плечи христианского населения (которое составляло большинство на Балканах), а также на провинции западной и центральной Малой Азии.

Трудные годы войны показали, что ни преданность представителям правящей династии, ни преданность первых лиц отдаленных провинций центральной власти нельзя было считать доказанными фактами. Введенная в те годы новая система сбора налогов изменила основы доступа к субсидиям государства. Теперь любого, кто был достаточно богат, чтобы поставить под сомнение право Османской династии на власть, можно было хотя бы на некоторое время нейтрализовать, предложив ему стать частью правящего класса, поскольку владения государства никогда прежде не простирались так широко.

Хотя представители клана Кёпрюлю были среди тех, кто получил самые большие выгоды от новой системы налогообложения, но даже до введения пожизненного права собирать налоги они скопили достаточно средств, чтобы учредить богатые благотворительные фонды, благодаря которым они завоевали авторитет, сравнимый с авторитетом Османской династии. В период между правлением Ахмеда I и серединой XVIII века Османская династия отказалась от своего особого положения попечительницы строительства впечатляющих храмовых комплексов, превозносивших ее могущество, и в это время ее представителями были построены только три или четыре больших мечети. Благотворительность клана Кёпрюлю была более очевидна и не ограничивалась одним Стамбулом. Так, в 1658–1659 годах Кёпрюлю Мехмед-паша возвел крепость на входе в залив Эгейского моря, где находился город Измир, чтобы защитить этот порт от нападений венецианцев в ходе продолжавшейся Критской войны. Измир вырос из деревни, которой он был еще в XVI веке, в многоязычный торговый центр, специализировавшийся на экспорте в Европу сельскохозяйственной продукции внутренних районов западной Малой Азии. Благодаря этой крепости власти могли вести более эффективное наблюдение за торговыми судами, с которых брали таможенные пошлины. Фазыл Ахмед-паша уделял большое внимание и стимулированию торговли, и сбору налогов, причем как в новых провинциях, которые он завоевал для империи, так и в старых, расположенных ближе к ее центру. В 70-е годы XVII столетия он финансировал строительство инфраструктуры, необходимой для того, чтобы превратить Измир в процветающий перевалочный пункт. Были построены рынок, караван-сарай, общественные бани и огромное здание таможни. Кроме того, он построил акведук, чтобы снабжать город водой, и замостил его главные улицы.

Помимо требования, чтобы благотворительные фонды направлялись на достижение праведных целей, были и оговорки, касавшиеся принципов управления. Эти положения часто были слишком общими и оставляли большую свободу действий тем, кто управлял фондами. Кроме того, постоянно не соблюдалось требование, согласно которому переданная в фонды собственность или деньги следовало отчуждать, и на протяжении многих лет деньги «просочившиеся» из фондов, возвращались в руки членов таких влиятельных семейств, как клан Кёпрюлю, тем самым позволяя им уберечь свои огромные богатства от конфискации и передать их своим наследникам. Одним из показателей их могущества был тот факт, что из 47 лет, прошедших после того, как в 1656 году Кёпрюлю Мехмед-паша был назначен великим визирем, этот пост на протяжении 38 лет занимали либо члены его семьи, либо члены семей его родственников, и только девять лет великими визирями становились представители других семейств. Эта тема требует дальнейшего исследования, но есть свидетельства того, что в конце XVII столетия семейства, не столь заметные, как Кёпрюлю, тоже передавали средства в благотворительные фонды, причем как в Стамбуле, так и в любых других местах империи, делая это с целью увековечить свой контроль над финансовыми средствами, поскольку, согласно всеобщему мнению, такие фонды освобождались от налогообложения. Получившая развитие тенденция, согласно которой сыновья становились преемниками своих отцов на должностях в центральном аппарате управления и на постах губернаторов провинций, позволила малозначительным семействам добраться до первой ступеньки лестницы власти, укрепить свое положение и получить известность.

То, как Кёпрюлю Мехмед-паша передавал то, чего он добился, своим потомкам, оказало сильное влияние на летопись Мустафы Наима, пристрастность которого просто обворожительна. Впрочем, не стоит забывать о том, что покровителем Наима был другой представитель рода Кёпрюлю, Амджазаде Хусейн-паша, который, став в 1697 году великим визирем, назначил его на пост официального историка, и что ему было поручено написать свою историю спустя приблизительно сорок лет после того, как Кёпрюлю Мехмед пришел к власти. Наима объясняет, что Кёпрюлю Мехмед понимал свою должность как «контракт» между султаном и великим визирем и поэтому диктовал различные условия восьмилетнему Мехмеду IV, когда принимал этот пост. Прежде всего, он хотел абсолютной власти в решении государственных вопросов, власти, которая не считалась бы даже с волей султана; во-вторых, только он принимал решения о назначении на все государственные должности; в-третьих, пределы распространения принятых им решений не должны быть ограничены мнением других государственных деятелей; и в-четвертых, на слова тех, кто попытается сделать под него «подкоп», не следует обращать внимания. Картину обстоятельств назначения Кёпрюлю Мехмеда на должность великого визиря (украшенную деталями, не обнаруженными ни в одном из свидетельств современников, на основе которых он предположительно и составил свое описание) современные историки считают выдумкой и рассматривают ее как описание, почти полностью соответствующее той ситуации, которая преобладала на рубеже XVII и XVIII столетий, когда Наима и писал свой труд, и совпадающее с интересами его покровителя, который пришел к власти после десятилетий господства клана Кёпрюлю. Монархия превратилась в систему и лишилась своей индивидуальности, Османская династия к тому времени, в сущности, перестала играть важную роль, а султан едва ли представлял собой нечто большее, чем некий символический выступ, этакий первый среди равных, сидящий в центре системы власти и богатства, которая получила развитие в следующем столетии. Пережив войну 1683–1689 годов и последующую потерю территорий, закрепленную Карловицким договором, империя вступила в период выздоравления, хотя и мучительного, так как теперь ей приходилось приспосабливаться к новым обстоятельствам.