Анна Болейн. Страсть короля - Элисон Уэйр

Джордж ничего не ответил. Он сидел, погрузившись в раздумья.

– Екатерина – моя смерть, а я – ее, – сказала Анна. – Я позабочусь о том, чтобы она не смеялась надо мной, когда меня не будет.

– И как ты намерена это сделать?

– Что-нибудь придумаю.

Брат скептически взглянул на сестру. Он слишком хорошо ее знал. Из всех огульных обвинений, которые предъявляли ей люди, явно несправедливым было одно – «убийца». В душе она такой не была.

А потом будто вмешался сам Господь. Генриху сообщили, что Екатерина тяжело больна. Это казалось ответом на мольбы Анны. Ее сын мог стать бесспорно законным.

Однако в следующем донесении говорилось, что Екатерине стало лучше.

– Молю вас, – в отчаянии говорила Анна Генриху, – покончите с ней и ее дочерью! Ради нашего ребенка!

Генрих обозлился:

– Такие чувства и слова не к лицу женщине. – Тон его был уничижительным.

– Вы не будете знать покоя, пока не освободитесь от этих изменниц! – воскликнула Анна. – Я не успокоюсь, пока обе они не сойдут в могилу.

– Тогда вы обретете покой очень скоро – по крайней мере, наполовину. Прочитав это донесение, я подумал, мне не нужно ничего предпринимать для ускорения кончины вдовствующей принцессы. Успокойтесь, Анна. Пусть свое дело сделает природа.

– Шапуи просит о встрече со мной, – сказал Генрих Анне.

Прошла неделя после Нового года, и тошнота, связанная с началом беременности, к счастью, отступала. А Шапуи наверняка доставил известия, которые ее интересовали, ведь он только что вернулся из Кимболтона. Поверив, что конец Екатерины близок, Генрих позволил Шапуи с ней повидаться.

– Теперь это не принесет вреда, – объяснил свое решение король.

Анна заняла место рядом с Генрихом в приемной зале, который был полон придворными, предвкушавшими драматическую сцену. Отец и Джордж также находились здесь, и им не терпелось услышать, что Анна стала королевой Англии безоговорочно.

Объявили о прибытии Шапуи. Он вошел, одетый во все черное, с лицом серым и строгим.

– Ваше величество, – произнес посол, поднимаясь из поклона. – С глубоким прискорбием сообщаю вам, что королева мертва.

Архангел Гавриил едва ли приносил когда-либо более желанную весть.

– Теперь я действительно королева! – заявила Анна.

– Хвала Господу, мы свободны от подозрений, что кто-то затевает войну! – ликующим тоном произнес Генрих.

Шапуи бросил на него быстрый испепеляющий взгляд:

– Я привез вам ее последнее письмо.

Он передал королю сложенный лист бумаги, скрепленный печатью с гербами Англии и Испании. Генрих сломал печать и стал читать. Взгляды всех, кто находился в зале, были прикованы к нему. Вдруг король замер, и Анна увидела, что по его щеке медленно сползает слеза. Но он скрепился.

– Господь да упокоит душу вдовствующей принцессы, – сказал Генрих и перекрестился.

Анна услышала, как ее отец пробормотал: «Жаль, что леди Мария не составила компанию своей матушке».

Позже Анна отдыхала в своих покоях, едва способная поверить, что ее грозной соперницы больше нет на свете, повидаться с ней пришел Джордж.

– Все вышло так, как ты хотела, – заметил он. – Тебе следует радоваться.

– Я не знаю, как и благодарить Господа. Если мы нуждались в доказательстве, что Он улыбается нам, так вот оно.

– Иногда Ему требуется небольшая помощь, чтобы Его воля исполнилась, – проговорил Джордж.

– Что ты имеешь в виду? – резко спросила Анна, садясь прямо, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Он помогает тем, кто и сам о себе заботится.

Анну объял ужас.

– Брат, что ты хочешь этим сказать?

– Думаю, ты знаешь, Анна. – Джордж улыбнулся. – Несколько правильно подобранных трав… Но не бойся, теперь все хорошо. И она умерла бы так или иначе. Мы не могли рисковать, позволяя ей протянуть до рождения вашего сына.

Анна была в смятении. Неужели Джордж, ее любимый Джордж, пошел на такое страшное преступление – и ради нее! А хуже всего, что она собственными устами произнесла слова, которые подвигли брата к преступному замыслу. Да, она желала смерти Екатерине, но путем применения законов, а не от руки убийцы. Ведь после этого кто же он, ее брат, как не убийца? Господь тут ни при чем.

– Я ни о чем таком не просила! – сквозь зубы процедила она. – Это сделано не от моего имени! Как ты мог?! Теперь мы все будем прокляты. Господь больше не улыбнется мне.

Убитая горем, ослепленная слезами, Анна с трудом слезла с постели и убежала в маленькую молельню, которая примыкала к ее покоям, и, не обращая внимания на мольбы Джорджа выслушать его, заперла за собой дверь.

– Уходи! – крикнула она. – Ты причинил мне зло, которого уже не исправить. – И опустилась на колени, заливаясь слезами.

Бог, конечно, ее накажет, хотя она была к этому непричастна. Ее сын, если это сын, проклят. А если он родится мертвым, как остальные, надежд останется совсем мало. Генрих избавится от нее, как избавился от Екатерины, и враги, не тратя времени даром, подыщут ему новую жену. Он легко поддается внушению. Анна прекрасно это знала; и нужно посмотреть в глаза реальности: страсть Генриха к ней умерла. Внезапно она поняла, что, пока Екатерина была жива, король и не задумался бы о том, чтобы оставить свою вторую супругу. Это стало бы равносильно признанию: женитьба на ней, Анне, была ошибкой и Екатерина его законная жена. Но теперь вдовствующая принцесса умерла, и Анну отделял от катастрофы только пока еще не рожденный ребенок.

К вечеру Анна немного успокоилась. Генрих пришел к ней ужинать. Следы потрясения от содеянного братом не исчезли окончательно, и король заметил состояние супруги.

– Что это вы так серьезны? – шутливо пожурил он. – Нынче вечером вы должны веселиться.

Анна заметила, что Генрих не оделся в черное. Она взяла себя в руки:

– Я не перестаю беспокоиться, что император может вторгнуться в пределы Англии ради Марии.

– Не тревожьтесь. Я разговаривал с Шапуи перед вечерней. Высказал ему свое желание, чтобы Карл перестал поддерживать Марию и аннулировал вердикт папы. Он усомнился в том, что такое возможно, но я ответил, что теперь, когда ее мать умерла, Мария смирится, и я надеюсь, император пожелает предложить дружбу, раз реальной причины нашей вражды более не существует. Судя по поведению Шапуи, ему известно, что Карл предпочитает быть в союзе с нами. Его торговые люди страдают не меньше, чем наши. Так что взбодритесь.

Анна попыталась улыбнуться. Она никогда не сказала бы Генриху правды. Могла ли она обречь Джорджа на ужасную смерть, какая постигла Ричарда Роуза? К тому же он ее брат, и люди станут указывать на нее пальцами как на соучастницу или даже вдохновительницу преступления. О ней и без того думали только самое плохое, и ясно, что в подобном обвинении усомнятся немногие. Люди будут требовать ее смерти.