Унижение России. Брест, Версаль, Мюнхен - Анатолий Уткин

«БОЛЬШАЯ ПОЛЬША»

Польская политическая верхушка видела свой шанс в том, что Франция смертельно нуждалась в противовесе Германии с Востока. Париж достаточно долго ожидал восстановления России, но русские сцепились в Гражданской войне, и Клемансо отчаялся ждать. Министр иностранных дел Роман Дмовский начал яростно защищать перед «Советом десяти» в Париже 29 января 1919 г. идею о «большой и мощной» Польши. Только такое государство могло успешно противостоять России и Германии. При этом опасения относительно Советской России были меньшими: поляки (их гонор был немыслим) открыто выражали сомнение относительно возможности подъема Российского государства. Россия кончена. На «Совдепию» нацелились все основные государства мира, как может ослабевшая Россия восстановить свою силу? Хозяева Варшавы не верили в русскую судьбу. Россия опустится до состояния второстепенной державы. Место могущественнейшей державы Восточной Европы займет Великая Польша в пределах границ семнадцатого века — «от можа до можа», от Балтики до Черного моря. Это будет демократическая страна с политической системой парламентского типа.

Беспокоил национальный вопрос. Дмовский был категорически против придания автономных прав литовцам, украинцам, белорусам, евреям, русским. У Пилсудского никогда не умирала мечта о новом варианте своего рода повтора Австро-Венгерской империи, некоей Центральноевропейской федерации, куда вошли бы малые народы от Финляндии до Кавказа с Польшей как стержневой державой.

Россия — и красная и белая — не верила в свою замену некоей федерацией искусственно созданных народов. Большевики верили, что социальный фактор безусловно поколеблет устаревший. Устаревшее буржуазное образование — национальное государство будет погребено социальным фактором современности. Грядущая социальная революция в Европе низвергнет жалкие гербы, флаги и гимны — будущее за Всемирной социальной республикой. И это будущее уже начиналось. В январе 1919 г. — сразу после взятия Киева была создана Украинская Советская Социалистическая Республика. В феврале была создана Литовско-Белорусская Советская Республика. Настоящие революции — с отменой частной собственности, закрытием магазинов, коллективизацией крестьянства, реквизицией продовольствия и уничтожением буржуазии. 12 января Верховное Советское командование выдвинуло «Цель — Висла», операцию по советизации Польши, огромное представительство которой явственно наблюдается в русской революции. К февралю 1919 года советские полки в отдельных местах прошли путь от Немана до Буга. Теперь целью военной операции становилась Варшава[553].

Но ряд членов большевистского Центрального Комитета не желали создания еще одного фронта — у Советской России их хватало. Польша, пользующаяся помощью западных держав, была мощным противником. И все же Ленин и Троцкий видели кратчайший путь к мировой революции в походе на Польшу и в дальнейшем выходе к Германии.

Для Пилсудского и его окружения логичным было бы попытаться наладить связь с белыми армиями, яростно сражающимися с красными. И новые правители восстановленной Польши в феврале 1919 г. попытались наладить связи с борющимися противниками большевиков. Напрасно. Деникин, Колчак и Юденич не готовы были идти на переговоры, предлагающие распад прежней Великой России. Для Колчака Пилсудский был таким же врагом его родины, рвущим ее на части, как и любой другой сепаратист, с которым он до сих пор сражался. Он считал, что его сила в безоговорочной преданности «единой и неделимой» России. «У меня нет абсолютно никаких политических целей»[554]. Белые верили в восстановление могущественной сверхдержавы — за тысячу лет с Россией и не то творилось, но она преодолевала все напасти.

Генерал Деникин, приобретавший все большую значимость в белом движении, категорически отказывался признать суверенность какой бы то ни было части прежней Российской империи. Пусть такие вопросы решает Учредительное собрание, военному русскому офицеру не пристало соглашаться на раздел своей страны. Польский министр иностранных дел Дмовский запросил мнение Русской политической конференции, но представляющий конференцию Сазонов ответил подобным же образом.

В этом сказалась сила красных, право на самоопределение было записано в советской конституции. Что особенного в признании польской независимости, она все равно «растопится» в костре всемирной революции. Один из ключевых деятелей российско-польского коммунистического движения, Юлиан Мархлевский, со всей убедительностью доказывал: «В ближайшем же будущем все границы потеряют свое значение благодаря революционному взрыву в Европе — Польша будет в центре этого взрыва, речь идет лишь о нескольких годах»[555].

При этом у большевиков была прямая и конкретная задача — всеми возможными способами предотвратить сближение белополяков и белых генералов. В октябре 1918 г. Москва предложила кандидатуру Мархлевского, одного из основателей «движения Спартака», в качестве посла Советской России при поддерживаемом немцами Регентском Совете в Варшаве. В январе 1919 г. он вместе с Радеком в составе «советской делегации» прибыл в Берлин. После поражения «Спартака» в Берлине Мархлевский бежал в рабочий Рур, где начал готовить массовое стачечное движение. В час опасности он (под видом сезонного рабочего из Галиции) бежал из Германии.

В марте 1919 г. Мархлевский прибыл в Варшаву. Он начал публиковать статьи в польской социалистической газете «Роботник», призывая сблизиться с революционной Россией. Правительству Пилсудского он предложил посреднические услуги в отношениях с Лениным. Пилсудского такой канал общения устраивал, и в течение девяти месяцев, несмотря на ведущиеся боевые действия, красные комиссары встречались с националистами Пилсудского. Встречи происходили в исключительно тайных условиях — Пилсудский боялся, что об этих встречах могут узнать западные его союзники. Мархлевский был ключевым звеном этих связей. Мархлевскому было нетрудно убедить Пилсудского, что самым прискорбным для того оборотом событий явилась бы победа в российской гражданской войне белых. Тогда Польше ни за что не удалось бы удержать свою «неподлеглость», а французы быстро переориентировались бы на Москву. Пилсудский отчетливо понимал важность для него красных в этих обстоятельствах.

Теоретические договоренности имели практические результаты. К осени 1919 г. войска Юденича начали решительное наступление на Петроград при молчаливом попустительстве (и ступоре) поляков, эстонцев и латышей. Но в критический момент битвы на Волыни в октябре 1919 г. польские войска, расположенные за правым флангом Двенадцатой Красной армии, прекратили боевые действия, позволяя «высвободившимся» красным войскам нанести страшный удар по белому движению на Западе России. От этого удара Деникину было уже трудно оправиться. (На Западе не зря пишут, что нечто подобное делал Сталин в сентябре 1944 г., глядя на Варшаву.)[556]