Пристрастие к смерти - Филлис Дороти Джеймс

— Я не знала, что вы так себя здесь чувствуете, — сказала леди Урсула. — А надо было знать. Виню себя за это.

— О нет, вы себя не вините. Это лишь слова. Вы никогда себя не винили. Никогда. И ни за что. Да, я спала с ним. И буду спать. Вы мне не запретите. Это не ваше дело. Мое тело и моя душа вам не принадлежат, это вы только так думаете. Он любит меня, и я люблю его.

— Не будьте смешной, — осадила ее леди Урсула. — Он вас использовал. Чтобы иметь возможность бесплатно поесть, принять горячую ванну, чтобы кто-то стирал и гладил его одежду. А в конце концов он использовал вас для того, чтобы вы обеспечили ему алиби на момент убийства.

Барбара Бероун закончила маникюр и, с детским самодовольством обозрев плоды своего труда, сказала:

— А я знала, что Дикко спит с ней, он мне говорил. Разумеется, он не убивал Пола, это глупость. В тот момент он именно этим и занимался — лежал с ней в постели Пола.

Ивлин Мэтлок резко развернулась к ней и крикнула:

— Ложь! Он не мог вам рассказать! Он не должен был рассказывать.

— Тем не менее рассказал. Он думал, что меня это позабавит. Ему это казалось смешным. — Барбара Бероун посмотрела на леди Урсулу заговорщическим взглядом, словно приглашая ее разделить семейную шутку, и продолжила высоким детским голоском: — Я спросила его, как он может к ней прикасаться, а он ответил, что может спать с любой женщиной, нужно только закрыть глаза и представить себе, что ты с другой. Еще сказал, что думает в этот момент о горячей ванне и бесплатной кормежке, а вовсе не о сексе. К тому же он считал, что у нее неплохая фигура, и говорил, что ему это даже в какой-то степени приятно, надо только свет выключать. Вот чего он терпеть не мог, так это слезливо-сентиментальных разговоров и совместных ужинов.

Ивлин Мэтлок медленно опустилась на стул у стены, закрыла лицо руками, потом подняла голову, посмотрела на Дэлглиша и сказала так тихо, что ему пришлось склониться к ней, чтобы расслышать:

— Он уходил тем вечером, но сказал мне, что хочет просто поговорить с сэром Полом, выяснить, что будет с леди Бероун, и что они были мертвы, когда он туда пришел. Дверь была открыта, и они лежали мертвые. Оба. Он любил меня. Доверял мне. О Боже, лучше бы он и меня убил!

Вдруг она начала плакать — некрасивые, похожие на позывы к рвоте рыдания, казалось, разрывали ей грудь и переходили в воющее крещендо смертельной муки. Сара Бероун быстро подошла к ней и неловко прижала к себе ее голову.

— Эти звуки невыносимы, — сказала леди Урсула. — Отведи ее к ней в комнату.

Приняв полурасслышанные слова за угрозу, Ивлин Мэтлок попыталась взять себя в руки. Сара посмотрела на Дэлглиша и сказала:

— Но он, разумеется, не мог этого сделать. У него не хватило бы времени убить двух человек и еще вымыться после этого. Разве только если он ездил туда на машине или на велосипеде. Сесть в такси он бы не рискнул. Но если бы он взял велосипед, Холлиуэлл увидел бы или по крайней мере услышал.

— Холлиуэлла в тот момент не было дома, — спокойно произнесла леди Урсула. Она подняла трубку, набрала номер и сказала: — Холлиуэлл, не могли бы вы прийти сюда прямо сейчас?

Все молчали. Были слышны лишь сдавленные всхлипы мисс Мэтлок. Леди Урсула смотрела на нее хладнокровно оценивающим взглядом, безо всякого сочувствия, даже без интереса, подумалось Дэлглишу.

Потом они услышали шаги в вестибюле, и коренастая фигура Холлиуэлла возникла в дверном проеме. На нем были джинсы и рубашка с короткими рукавами, расстегнутая на шее, он был абсолютно спокоен, взгляд черных глаз быстро скользнул с полицейских на трех женщин, потом на сгорбившуюся, всхлипывающую фигуру, которую обнимала за плечи Сара Бероун. Закрыв дверь, он невозмутимо посмотрел на леди Урсулу — безо всякой почтительности, расслабленно, устало. Ростом он был ниже двух других находившихся в комнате мужчин, но в своей спокойной самоуверенности как будто сразу занял доминирующую позицию.

— Холлиуэлл возил меня в церковь Святого Матфея в тот вечер, когда умер мой сын. Расскажите коммандеру, как было дело, Холлиуэлл.

— Все, миледи?

— Разумеется.

— Леди Урсула позвонила мне в десять минут шестого и попросила приготовить машину. Она сказала, что сама спустится в гараж и мы как можно тише выедем через задние ворота. Уже сидя в машине, она велела ехать в Паддингтон, к церкви Святого Матфея. Мне было необходимо свериться с картой, что я и сделал.

Значит, они уехали примерно за час до появления Доминика Суэйна, отметил Дэлглиш. Квартира над гаражом была пуста. Суэйн, видимо, решил, что Холлиуэлл уже отбыл на выходные.

— Когда мы подъехали к церкви, — продолжал тем временем Холлиуэлл, — леди Урсула попросила меня припарковать машину у южного входа, сзади. Ее светлость позвонила, сэр Пол открыл ей, и они вошли внутрь. Спустя приблизительно полчаса она вернулась и попросила меня присоединиться к ним. Это было около семи часов. Сэр Пол находился в церкви с еще одним человеком, бродягой. На столе лежал лист бумаги, на котором от руки было написано строк восемь. Сэр Пол сказал, что собирается подписать их, и хотел, чтобы я заверил его подпись. Потом он расписался, а я поставил свое имя ниже. То же самое сделал бродяга.

— Нам повезло, что Харри умел писать, — заметила леди Урсула. — Впрочем, он был старым человеком, а в те времена в государственных школах обучали этому искусству.

— Он был трезв? — спросил Дэлглиш.

Ответил Холлиуэлл:

— От него пахло, но он твердо держался на ногах и без труда написал свое имя. Он не был пьян настолько, чтобы не понимать, что делает.

— Вы прочли то, что было написано на бумаге?

— Нет, сэр. Это было не мое дело, и я не стал читать.

— Чем вы писали?

— Авторучкой сэра Пола. Он подписался сам, потом передал ручку мне, потом — бродяге. Когда все три подписи были поставлены, он промокнул бумагу. После этого бродяга вышел через дверь справа от камина, а мы с леди Урсулой уехали. Сэр Пол остался в ризнице. Он не провожал нас до двери. Леди Урсула сказала, что хочет прокатиться, прежде чем возвращаться домой. Мы поехали на Парламент-Хилл-Филдз, потом — в Хэмпстед-Хит. Там остановились на краю лесопарка, и ее светлость минут десять посидела в машине. После этого я отвез ее домой, мы приехали около половины десятого. Леди Урсула попросила высадить ее так, чтобы она могла войти в дом незаметно, а машину велела оставить на Камден-Хилл-сквер, что я и сделал.

Значит, никто не видел, как они уехали и вернулись, отметил Дэлглиш. Ужин она попросила принести ей наверх на подносе (суп в термосе и копченую лососину), так что никто ее не беспокоил, пока мисс Мэтлок не пришла стелить постель.

— После того как вы поставили на бумаге свою подпись, сэр Пол что-нибудь сказал? — обратился он к Холлиуэллу.

Тот посмотрел на леди Урсулу, но на сей раз не получил от нее помощи.