📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаЛезгинка на Лобном месте - Юрий Поляков

Лезгинка на Лобном месте - Юрий Поляков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 123 124 125 126 127 128 129 130 131 ... 141
Перейти на страницу:

Тут справедливости не требуй:

Война не время рассуждать.

Не выполнить приказ нелепый

Страшнее, чем его отдать…

Главлит не просто снял эти стихи – тираж книги был сокращен в три раза, а редактор, поэт Александр Волобуев, получил строгий выговор и от расстройства слег с сердечным приступом. Конечно, можно за это, как, например, режиссер Смирнов, которому помотали нервы с фильмом «Белорусский вокзал», возненавидеть Советскую власть заодно с местом своего рождения. Это, кстати, стало ныне просто каким-то заболеванием. Подобно тому, как иной охтинский хулиган, получавший в свое время по шее от городового, объявлял себя после Октябрьской революции участником штурма Зимнего или на худой конец жертвой режима, так сегодня множество писателей-лауреатов и режиссеров-делегатов оказались вдруг жертвами коммунистов и жестоковыйными диссидентами с партбилетами в карманах.

Но ведь на те же трудности, связанные с утверждением нового слова о войне, можно взглянуть и по-другому. Страшная угроза уничтожения потребовала выработки и внедрения в умы воюющих людей особенного, победно-жертвенного мировосприятия, ставшего, между прочим, таким же оружием, как «катюши» и «тридцатьчетверки». Но человек устроен так, что, выжив и сняв гимнастерку, он порой до конца жизни донашивает в душе психологию «передовой», которая оказывается сильнее более передовой идеологии мирного времени. Я вырос в заводском общежитии, где обитало, наверное, человек десять фронтовиков, и хорошо помню их «неформальные» рассказы о войне, которые почти один к одному совпадали с «формальными» рассказами, скажем, на пионерских сборах или комсомольских собраниях, куда их постоянно приглашали. Теперь это принято объяснять синдромом поколения, «напуганного Сталиным». Вряд ли все так просто! Ведь, например, Егор Гайдар не производит впечатления напуганного человека, а тем не менее по сей день продолжает упорно нести все тот же либеральный ликбез, хотя страна и мир за пятнадцать лет кардинально переменились.

Но в нашем случае консервация победно-жертвенного мировосприятия в общественном сознании объясняется еще поворотом мировой политики. Сейчас, наверное, только Познер и Сванидзе всерьез уверены, будто угроза, нависшая над СССР после Победы, всего лишь плод сталинских параноидальных глюков. Тот, кто мало-мальски интересуется историей, знает: наша страна в те годы, омраченные знаменитой фултонской речью, оказалась лицом к лицу с консолидированным и непримиримо настроенным к нам Западом, который, на полную катушку использовав наш «тоталитаризм» для разгрома Гитлера, вдруг прозрел и озаботился «коммунистической угрозой». А каким агрессивным, беспардонным и безнравственным может быть консолидированный Запад, чувствуя свою безнаказанность, мы сегодня, после известных событий в Югославии, Ираке да и в бывших советских республиках, прекрасно знаем.

Все это привело к тому, что психология «передовой» законсервировалась и старательно поддерживалась средствами агитации и пропаганды. Конечно, со временем она вступила в противоречие с реальным, страшным и противоречивым военным опытом народа. И литература как наиболее чуткий и идеологизированный вид творческой деятельности начала нащупывать, готовить, вырабатывать новый взгляд на прошлое, более широкий, гуманистический, более соответствующий исторической реальности. Естественно, это вызывало сопротивление. Писатель, чьи книги не вызывают поначалу сопротивления, просто плохой писатель.

Сопротивлялся прежде всего, так сказать, идеологический актив, которому, как правило, наплевать на то, что общество в своем большинстве давно думает по-другому. Кстати, такой трудный механизм преодоления отживших мировоззренческих схем характерен не только для советской цивилизации, а для любого общественного устройства. Вот и сегодня большинство населения нашей страны абсолютно уверено в том, что экономическое и политическое реформирование в 90-е годы, как и коллективизация в 30-е, проводились преступными методами. Однако телевизор, контролируемый нынешним идеологическим активом, предлагает нам совершенно иную, почти благостную оценку этого времени. А люди (те же писатели), в своих оценках пытающиеся выйти за рамки устаревшего либерального мифа, попросту устраняются. Слава богу, не из жизни, а из информационного поля. И на том спасибо!

Но вернемся к военной теме. Она усложнялась, углублялась, все больше внимания уделялось драме человека, вовлеченного в страшные обстоятельства, порой чудовищно несправедливые к конкретной человеческой судьбе. Маятник качнулся в другую сторону. В какой-то момент трагедия личности вступила в противоречие с историческим смыслом Великой Победы и даже начала заслонять его. Это нормально, это закономерный этап осмысления исторического опыта. Постепенно страшная правда каждого кровавого шага и высокий смысл пройденного победного пути пришли бы в равновесие, став героическим, опорным мифом исторической памяти. Ну в самом деле, сколько вероломства, предательства, крови вокруг Куликова поля! Разве не было русских князей, что отказались участвовать в битве или даже сражались на стороне татар? Были. Но ведь никто же из-за этого не ставит под сомнение историческое значение Куликовской победы!

Но тут случилось непредвиденное. В конце 80-х и начале 90-х новая российская власть не просто отказалась от прежней, советской идеологии, она вообще отказалась от собственной государственной идеологии, позаимствовав вместе с учебниками по рыночной экономике западную парадигму со всей ее мифологией. А в западной мифологии Вторая мировая война выглядит совсем иначе, нежели в отечественной традиции. Там все по-другому: там коварный Сталин – зло, а вероломный Черчилль – благо. Там заградотряды – преступление, а не менее жестокая полевая жандармерия – необходимая мера. Там власовцы – свидетельство антинародности Советской власти, а коллаборационисты вообще никакое не свидетельство. Там уничтожение евреев немцами – холокост, а почти окончательное решение еврейского вопроса в Латвии, Эстонии и Литве местными силами – всего лишь малоисследованная страница войны. Там неоказание помощи Варшавскому восстанию – подлость, а промедление с открытием Второго фронта – мудрость…

Всем еще памятны времена, когда Зою Космодемьянскую российские журналисты объявляли шизофреничкой, а Александра Матросова – напившимся буяном. Ну в самом деле, можно ли в здравом уме и трезвой памяти лезть в петлю и бросаться на дот ради «этой страны»! Кстати, те же журналисты буквально на соседних полосах восхищались израильтянками, служащими в армии, и умилялись подвигом рядового Райана. Дошло до того, что даже в наши школьные учебники проникла точка зрения, что Гитлера победили союзники при определенной помощи СССР, воевавшего, как всегда, бездарно и преступно расходуя человеческий материал.

В древности, повергнув врага, завоеватели первым делом уничтожали тех, кто был хранителем исторической памяти, державшейся прежде всего на героических мифообразах. В сознании любого здорового народа то, чем можно гордиться, всегда преобладает над тем, чего следует стыдиться. Сегодня мы живем в век гуманизма, и дело обходится без смертоубийства. Достаточно с помощью манипуляции общественным сознанием вытравить из исторической памяти народа то, чем можно гордиться, а то, чего надо стыдиться, сохранить и упрочить. И нет народа. Приходи и владей. Представьте себе на секунду американцев, которые помнят лишь то, что их предки истребляли индейцев, гноили негров и бомбили вьетнамцев. Долго ли после этого простоит Америка?

1 ... 123 124 125 126 127 128 129 130 131 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?