Повешенный - Лина Вальх

«Технически, я к ней действительно не причастен, – раздался в голове голос Алана. – Я не нажимал на курок.»

– Но если я еще раз увижу Натаниэля Кёнига, – Даниэль повернулся к Уиллу и заглянул в глаза, – я лично всажу ему пулю в затылок. Ничего личного.

– Я был бы осторожней со словами, – нервно улыбнулся Уилл, поправляя шляпу.

«Да, а то ведь я могу обидеться», – язвительно протянул Алан.

Даниэль промолчал. Он напряженно вглядывался вдаль, а затем коротко улыбнулся и посмотрел на Уильяма.

– Я рад, что ты пришёл, Уилл. Теперь хотя бы можно прятаться за этим деревом не в одиночку.

Гости сменяли один другого, а их речи лились как дорогой шотландский виски. Даже сквозь чужую испанскую речь Уилл чувствовал сквозившее из каждого звука лицемерие. Даниэль прислонился к дереву и, казалось, задремал, натянув на глаза шляпу. Иногда он причмокивал губами и бормотал под нос бессвязные фразы, но затем Даниэль приподнял голову и открыл один глаза, исследуя обстановку взглядом. Обнаружив, что ничего не поменялось за полчаса его отсутствия в сознании, Даниэль уже было собрался продолжить свои приключения в царстве Морфея, как вдруг все гости зашевелились и кинулись с надрывными плачами к гробам.

Уильям видел подобное только в Украинской деревне в детстве. Содрогающиеся в рыданиях женщины все время причитали – это так отличалось от похорон Анны и сдержанных разговоров, каким хорошим человеком была его сестра, – мужчины же придерживали их за плечи и качали головами. Как лицемерно и наигранно. Но и это было искренней напускного безразличия и принятия своей судьбы, въевшегося под кожу высшего света Чикаго, так пытавшегося дотянуться до старушки-Англии.

Когда пришло время Даниэля прощаться с кузеном и его семьёй, Уилл отошёл в сторону. Опустил пониже зонтик и повернулся спиной. Пальцы впервые за неделю пробила мелкая дрожь, и Уилл поспешил списать все на пронизывающий ледяной ветер и ливень, а не на зачесавшиеся в носу эмоции. Кладбище начало пустеть. Несколько групп из гостей прошли мимо Уильяма и смерили его оценивающим взглядом, и вскоре рядом появился сам Даниэль. Он остановился, зажал плечом рукоять от зонтика и, вытащив из кармана злополучный носовой платок, чистой стороной отёр с ладони почерневшую от дождя землю.

– И что теперь? – Этот вопрос мучил Уилла с самого прихода на скучные и непримечательные похороны человека, сделавшего для незаконной деятельности города, возможно, больше, чем кто-либо еще.

– Что теперь? Этот идиот успел оставить завещание! – Даниэль широким жестом указал куда-то в сторону, и Уилл по привычке проследил за ним, но, никого не обнаружив взглядом, отвесил себе мысленную пощёчину. – Не понимаю, когда он это успел, но видимо между очередными заходами в бордель. А возможно и в самом борделе. Он даже нашёл двух свидетелей и юридически все оформил, поэтому теперь я должен нашему государству пятнадцать кусков. Спасибо, Анхель! Надеюсь, ты слышишь меня в этом твоём красивом деревянному гробу, который на минуточку тоже я оплатил!

Они медленно прогуливались между стройными рядами скупых на эмоции гранитных камней, укрываясь от дождя под промокшими насквозь зонтами. Почему Даниэль выбрал это кладбище не было большой загадкой – оно находилось в одном районе с особняком Куэрво, и добираться при необходимости было бы в несколько раз быстрее и проще. Жаль только, что единственным хранителем памяти об Анхеле в этом городе будет Даниэль. Остальные уже завтра забудут о еще одном трагически погибшем горожанине и родственнике. Как это было с Анной. Как это было с отцом Уильяма, о котором он спустя год нашёл несколько скупых строк в газете. Словно никогда не было Генри Белла и его блестящей адвокатской практики.

Дыхание молочным облачком вырвалось сквозь приоткрытые губы Даниэля.

– А если честно, – вздохнул он, наклоняя зонтик назад, отчего повисшие на заострённых концах спиц капли сорвались ему на лицо, – уволюсь из больницы. Выскажу все арендодателю квартиры. Этот паскуда повысил мне аренду в прошлом месяце в три раза. Он не знал, что я могу себе это позволить, – Даниэль негромко хохотнул. – Но платить почти сотню за кухню и спальню – перебор даже для меня. Женюсь. Заведу ребятишек. Сделаю ремонт в особняке и выгоню этого старого скрягу вместо дворецкого. А, ну и выкину к черту все эти идиотские маски, которыми так восхищался Анхель.

– Даже не дашь им шанса?

– Я давал им шанс каждый раз, когда приходил в гости к Анхелю. Увы, они упустили все возможности мне понравиться.

Вся толпа гостей семенила перед Уильямом и Даниэлем, закрывая собой вид старинных ворот. Кажется, они были тем немногим, что пережило пожар. Или же никто за ними не ухаживал. В любом случае, запустение этого кладбища было удивительным – Уилл приметил еще несколько похоронных процессий и всхлипывающих по-итальянски женщин, а значит и поводов прийти сюда было намного больше. Но люди предпочитали зарывать все воспоминания и эмоции вместе с ушедшими из этого мира людьми, оставляя их на этом пожухлом участке городской земли.

– Да и не хочется мне смотреть на них, – продолжил Даниэль, замедляя шаг. – Взглянул сегодня утром и увидел вместо них Анхеля. Сейчас еще придётся выслушивать фальшивые речи от людей, которые едва знали моего кузена, но говорить будут так, словно лично принимали его из утробы матери на этот свет. – Куэрво остановился и пустым взглядом проводил вышедших за ворота гостей. – Ей богу. Нет ничего более лицемерного, чем похороны.

– Хочешь улизнуть, Дэн? – осклабился Уилл.

– Нет. К сожалению, я должен досидеть до конца.

– Ты даже воскресные службы никогда не высиживал.

– То-то. Но я уже припас кое-что на этот случай, – Даниэль приоткрыл пальто и показал Уиллу блестящую фляжку. – Чистейший Мескаль. Только из Мексики.

– Я ничуть не удивлён, Даниэль.

Даниэль уже собирался шагнуть вслед процессии, но Уилл перехватил его за предплечье, останавливая и вынуждая задержаться еще ненадолго.

– А что будешь с долгом перед налоговой?

Губы Даниэля изогнулись в усмешке. Под ложечкой появилось неприятное посасывающее чувство, которое Уилл давно забыл.

– А вот с этим мне поможешь ты, дружище. – Даниэль указал на него пальцем, ехидно хохотнув. – Еще не растерял все свои навыки? Предлагаю нанести визит нашим чудесным знакомым из ирландских пабов.

Сделав глубокий вдох, Уилл попросил у небес терпения. Богу он не молился уже очень давно. Но общение с Аланом Маккензи сделало своё дело – Уильям Белл стал намного терпеливей. А самообладание, приобретённое за эти несколько лет, помогло не отправить Даниэля в далёкое путешествие, а смиренно кивнуть вместе с зонтом, обдавая друга ледяными каплями.

– Хорошо. Но обещай мне, Даниэль, что ты будешь очень осторожен.

***

– Уилл! Дорогой! Добро пожаловать!

Бодрое и радостное приветствие Уилла в его собственном номере заставило покоситься на барные запасы и намётанным взором оценить их состояние. К удивлению Уилла, оно оказалось не тронутым охочими до спиртных напитков руками Алана Маккензи.