Король просторов - Феликс В. Крес

Внезапно она подняла руки и одним движением сняла с лица повязку. Он отшатнулся в неподдельном ужасе от того, что увидел.

— Вот такая я на самом деле, - сказала она. — Самая прекрасная на свете, не так ли?

Он проглотил слюну.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он.

— Какая разница зачем? Может, я хочу получить от этой ночи немного удовольствия. Ты сказал мне, что чувствуешь, ну так я тебе показываю, какая я на самом деле. Откровенность за откровенность и правда за правду… Тебе не нравится мое лицо?

Неожиданно она вскочила.

— Раладан не должен об этом узнать, — подчеркнуто серьезно сказала она. — Он бы на меня обиделся!

— Он не узнает, — заверил ее Давароден.

— Не узнает, — эхом повторила она, снова надевая повязку. — Я уверена, что не узнает.

Раладан, полуодетый, столкнулся с поспешно выбегавшим из своей каюты Таменатом. В руке великана сверкал меч.

Крик не прекращался! Они ворвались в каюту девушки.

Пылающий словно факел человек метался по каюте, воя как зверь. Огонь лизал стену, стол, расползался по полу… Прежде чем они осознали весь ужас происходящего, сквозь пламя пробежала Ридарета, вырвала меч из руки Посланника, после чего бросилась к живому огненному шару, ударив изо всех сил. Огненный ком рухнул на пол, язык пламени прыгнул к волосам девушки…

Таменат издал горловой крик, помещение заполнилось густой чернотой, холодной как лед, — и все стихло.

Они услышали стон Ридареты. Таменат сказал что-то еще, какое-то короткое слово, и вспыхнули фонари под потолком… Раладан бросился к девушке, которая стояла обнаженная посреди каюты. Он схватил ее за руки, оглядывая с головы до ног, но огонь, похоже, не причинил ей вреда, хотя волосы ее были сильно обожжены, наверняка обожжены были и ступни…

Он крепко обнял ее.

— С тобой ничего не случилось?

Таменат тяжело присел возле трупа. Лицо было страшно опалено, как и руки, остальное же… Мундир сгорел, остались кираса и кольчуга. Арбалетчик попросту изжарился в своих доспехах…

В обожженной шее зияла рана от меча.

— Он хотел меня… — глухо проговорила она. — Пытался…

Она что-то неразборчиво пробормотала.

— Давароден, — коротко сказал капитану Таменат. — Это Давароден. Он мертв, зарезан и зажарен.

Раладан крепче сжал голые плечи девушки.

— Не может быть… — с ужасом произнес он. — Он? Не могу поверить…

Девушка, тяжело дыша, уткнулась лбом ему в плечо.

— Во имя Шерни… Кому в этом мире можно верить?! — бросил капитан, повернув голову к старику, но не выпуская из объятий Ридарету. — И я считал эту падаль своим другом! Я…

Таменат молча схватился за кирасу арбалетчика.

Несмотря на пронизывающий холод, который принесла с собой вызванная для борьбы с огнем тьма, доспехи все еще были теплыми. Посланник выволок труп на палубу, на глазах растущей толпы. Без особых усилий выбросив тело за борт, он посмотрел на матросов и солдат:

— Что надо сказать?

Один из матросов негромко проговорил:

— Море забрало…

Старик отвернулся и посмотрел в ночной мрак. Так он стоял некоторое время, а потом увидел рядом с собой солдата… Солдат нес арбалет своего командира — дар Посланника. Он коротко посмотрел на старика и, отвернувшись, бросил оружие в волны.

Таменат выпрямился и медленно вернулся на место пожара. Он появился в дверях как раз в то мгновение, когда Раладан повернул девушку спиной к себе и откинул в сторону волну волос.

— Что это? — с неописуемым изумлением спросил он.

Желтый крылатый змей поднимался над волнами, неся на спине обнаженную девушку с рубиновыми глазами… У змея был выбит глаз, и рисунок был выполнен столь мастерски, что Раладан машинально коснулся спины девушки, словно желая удостовериться, что кровавая рана не настоящая рана на теле…

— Что это? — повторил он, понизив голос.

— Я была в Роллайне, — ответила она, словно это все объясняло.

— Найди ей какую-нибудь одежду, вместо того чтобы стоять и болтать языком, — резко сказал Таменат. — Будешь теперь картинки рассматривать? Ты же видишь, что с ней ничего не случилось, а об этой татуировке вы еще успеете поговорить!

Раладан лишь кивнул в ответ и вышел. Она повернулась к Посланнику.

— Я догадываюсь, как все было на самом деле, — без лишних слов сурово проговорил он. — Учись владеть собой!

Ее глаза блеснули красным.

— Не смеши меня этой своей силой, красавица, — почти мягко осадил он ее. — С помощью рубинов я мог бы отпугивать чаек, гадивших на крышу моей башни… Думай, что творишь! Вот очередное доказательство того, что ты не умеешь владеть собой. Когда-нибудь ты спалишь себе не только волосы. Будем считать, что я не знаю, что здесь произошло, но продумай как следует свою историю, иначе Раладан рано или поздно сам задумается, как это так получилось, что арбалетчик пришел тебя насиловать в полном вооружении… И если мы хотим остаться друзьями — обещай, что не поджаришь мне когда-нибудь задницу во сне!

Она недоверчиво смотрела на него.

— Ты меня не осуждаешь? — удивленно спросила она, наклонив голову.

— За что? За то, что ты отягощаешь одну чашу весов? К чему я столько говорил о равновесии Шерни и мира, если ты до сих пор не понимаешь? Если я не хвалю и не вознаграждаю добро, по какому праву я могу карать или клеймить зло? Впрочем, что там зло и добро! — Он мазнул рукой и пожал плечами. — Копченая грудинка и куча песка… — Он собрался уже было уходить, но остановился. — Не знаешь, как сказать ему о своем имени, да?

Она отступила на полшага, побледнев.

— Откуда ты знаешь?

— Не знаю. Но думаю, что каждый любит, чтобы его называли собственным именем. Придет и этому время… Риолатте. Позже. Сейчас это имя вызвало бы у него чересчур дурные мысли.

— Но это имя…

— С тех пор как он узнает, что оно значит, он может упоминать его хоть сто раз в день.

Он покачал головой.

— Красивая ты, — уважительно сказал он, выходя. — Но, кажется, в Дартане пользуются для удаления волос горячим воском, а не огнем? Не знаю, я только так слышал…

Только сейчас она осознала, что до сих пор стоит голая.

До Ахелии они добрались без хлопот, хотя в нескольких милях от входа в порт им встретилась эскадра фрегатов, патрулировавших море. Однако небольшой одинокий парусник не вызвал — по крайней мере пока — особого интереса. Легко догадаться почему.

Таменат видел Ахелию первый раз в жизни. Ридарета была однажды в порту, но недолго. Раладан же, хорошо знавший порт, был просто ошеломлен его видом! Но, собственно, чего еще он мог ожидать?