Михаил Задорнов - Михаил Николаевич Задорнов

строжайшим секретом я поведал ему, что у русских вообще мощнейшая энергия, но она без вектора. Тем не менее мы научились кое-чему у Запада. И у наших новых русских уже появились в речи неопределенные и определенные артикли: неопределенный — «типа», а определенный — «конкретно»! Объяснил также, что означают новые, внушающие уважение любому русскому словосочетания типа «дуть в уши», «колбасить в кислоте»…

За это копт поведал мне тайные слова, после которых даже арабы с бусами должны были меня уважать настолько, чтобы бежать от меня восвояси. Я не знаю, что означали эти слова. Их было трудно перевести на русский так же, как объяснить арабам, что означают наши выражения «колотить понты», «навинтить гайку», «серпом по рейтингу», не говоря уже «лохматить бабушку»… Похвастаюсь лишь тем, что уже через три дня я научился эти арабские слова произносить почти без акцента. Арабы застывали вместе со своими ювелирными изделиями в руках, превращаясь в монументы самим себе. Провожали меня взглядом, в котором сквозь ненависть, как сквозь два ситечка, просачивались уважение и непонимание, как это я — иностранец, а не лох. Я считаю, израильтянам эти слова надо преподавать в начальной школе.

Забегая вперед, скажу, что мой новый молодой друг вскоре похвалил меня. Он отметил мое хорошее чувство юмора и даже сказал, что мне надо быть юмористом. Еще сказал, что я не похож, в натуре, на нового русского туриста, потому что в историческом музее ни разу не обратился к нему с вопросом: с кем можно поговорить, чтобы купить что-то из сокровищницы Тутанхамона?

— Нет, вы не новый русский, — закончил он мне свое признание. — Не надо мне колбасить в кислоте!

И я во второй раз отправился с ним к пирамидам!

Вечерело. Солнце нехотя обогревало пустыню. Нехотя вез нас таксист.

— Уже поздно, — объяснил он. — Вас не пустят.

— Куда не пустят? — насторожившись, спросил я. — В пустыню?!

— Да, — ответил он, — ворота в нее закрываются в пять.

Действительно, когда мы подъехали к пустыне, я увидел ворота. Хотя забора не было. Просто посреди пустыни стояли ворота. Этакий натюрморт для Сальвадора Дали.

В этот вечер Бог Ра сделал мне второй, самый чудесный подарок: он испортил погоду! Причем настолько испортил, что отсек пирамиду на весь вечер от мировой толпы. Вдруг подул ветер, который в литературе обычно обозначается словом «нехороший». Еще с дороги видно было, как он поднимает в пустыне первые угрожающие вихри и выдувает ими из пустыни последних туристов. Вихри взвивались от пирамид вверх, словно пытались сорвать с неба раскрасневшееся солнце, которое начинало остывать быстро, как электрическая плитка, которую выключили из розетки.

Зато пирамиды оживали на глазах! Их рабочий день закончился досрочно! Они не были больше фотоателье и первым чудом света. Они радовались гудящей непогоде и как будто хороводили вместе с песочными вихрями, которые срывались с барханов, точно брызги с морских бурунов в бурю.

И за всем этим непогодным беспокойством в пустыне опять чувствовалось вращение Земли, и пирамиды маленькими грузиками уравновешивали это вращение. Может, они всегда и были гирьками на весах трехмерной истории человечества, одна из осей которой — вечность тонкого мира.

Мой гид-копт все эти новые теории контактеров, фантазеров и прочих ведьмаков считал кощунством над прахом его дедушек. С особой тщательностью рассказывал, как строились пирамиды, какие использовались людьми рычаги, как клались друг на друга плиты… В конце концов, словно обиженный ребенок, выпалил: «Это был труд многих тысяч наших предков. А вашим ученым пора закрыть вентиль, понятно? Это-это-это, — он долго пытался подобрать правильные слова и, наконец, подобрал: — Это базар фуфлометов! — И с боязнью переспросил: — Я правильно сказал?»

— Еще как правильно!

Я вдруг ощутил разгадку пирамид за этими случайно сказанными от обиды словами моего молодого египетского друга. Конечно же, пирамиды созданы нашими всеобщими предками — землянами. А все теории про их инопланетное происхождение выдуманы теми недоучеными, которые никогда не держали в руке ничего тяжелее компьютерной мышки и не в состоянии поэтому себе представить, что люди могут столько работать, чтобы создать такое чудо.

Когда я об этом подумал, мне показалось, даже сфинкс подмигнул мне своим подбитым глазом, а от пирамид теплым приветом прилетел порыв ветра. Они разрешили прикоснуться к ним душой! Они были со мной согласны. Вот уже много веков стоят они на планете как памятники нашим человеческим возможностям, напоминанием о том, сколько в нас сил заложено. И о том, что чудеса на свете случаются, но над этим надо много работать.

А все загадки легко и реально объяснимы. Почему они поставлены в таких загадочных точках планеты? Так и церкви стоят на каких-то особых местах, и мы тоже пока не знаем, по какому закону? Есть же на теле человека особые точки, которые задействуют иглами, чтобы восстановить энергетические меридианы. Так и у Земли. Она ведь тоже живая, наша матушка Земля. Просто мы еще очень мало о ней знаем.

Почему продукты сохраняются в пирамидах? Да потому, что там внутри холодно, как в холодильнике! Вот и вся загадка! Почему ни в одной пирамиде не найдено ни одной мумии фараона? Потому что фараоны требовали хоронить себя вместе с их нажитым добром. Большая ошибка! Сколько народов, армий в истории из-за этого добра далеко не хирургическими методами вскрывали внутренности пирамид. Неудивительно. Говорят, в начале 90-х в Москве, столице уголовной романтики, похоронили кореша с тремя его мобилками в золотых корпусах, с браслетами размером с рыцарские латы, с цепью и нательным на ней крестом, чуть ли не снятым с колокольни Иоанна Великого. На следующий день могилу разграбили, несмотря на то что у могилы стояла охрана. Почему так быстро разграбили? Потому что сама охрана и разграбила.

Так что прав мой арабский копт — не надо, ребята, дуть в уши! Разгадка в самом простом: одни люди шедевры строили, а другие их обворовывали. Самый что ни на есть банальный конфликт истории. А потом нашли виновного — Наполеона. Вроде бы он с пирамид даже золотую обшивку снял. Лично мне в это не верится. Наполеон хоть и тираном был, но гением. Гений и вор не сочетаются. Посмотрите, в нашем правительстве или в парламенте нет ни одного гения!

И нос у сфинкса отбили не наполеоновские солдаты, а мамлюки. Потому что мамлюкам не разрешалось смотреть на лицо божества с носом. Мол, с носом оставить может. У разных народов в истории разное отношение было к анатомии человека. Одним запрещалось ниже пояса смотреть, другим — на лица. Это