Работа для рыжих - Юлия Фирсанова

— Ну и что? Напугал ежа голым задом. — Я пожала плечами, думая, что он на авторитет пытается давить, дескать, богам всякие люди, будь они хоть десять раз Служительницы, не указ, и потерла зачесавшуюся ладонь с печатью Сил.

Киз смотрел очень внимательно, но тоже без враждебности, а Гиз сместил руку поближе к оружию, не угрожая, скорее в качестве намека на дактиле: «Я был бы не прочь предъявить тебе счет. Жаль, весовые категории не равны, но, если магева прикажет, с удовольствием попробую». Фаль возмущенно фыркнул и уселся на моем плече, скрестив руки и демонстрируя Гарнагу самую дразнильную из возможных мин.

— Не могу я раскрывать смертным всего и указывать, как поступить, лишая свободы пути и понуждая, даже если считаю это благом, — объяснил бог, вполне профессионально сделав вид, что не заметил этих фокусов. Однако теперь его голос звучал почти виновато. Блюдя правила, навязанные сутью профессии, он невольно меня подставил. — Я сказал так и столько, сколько мог, и надеялся, что ты, Служительница, выберешь верный путь. Ныне я счастлив, ибо веру мою ты оправдала с лихвой. Короля Артаксару подыскала. — Только теперь Гарнаг соизволил мазнуть взглядом по бывшему киллеру. — Силу и здравие землям недужным вернула, магию от скверны очистила, старые узы долга и крови разъяла да сызнова сплела так, чтобы богам Нертарана всю мощь возвратить.

— Так, с этого места, пожалуйста, поподробнее, — нехорошо прищурилась я.

Мозаика из фрагментов событий, приведших к воссоединению Фегоры и того, кого с ужасом именовали на Артаксаре Темным Прохожим, начинала складываться.

— Юная Феагориана с супругом своим Темаготом творили Нертаран сообща и правили им совместно, рука об руку, — не сухим тоном докладчика на производственном совещании, а почти напевно, словно сказитель, заговорил Гарнаг, покосившись на пару, для которой в целом мире не существовало никого и ничего, кроме друг друга. — Да только возжелала Феа силу свою показать, особую магию миру принести, отличную от той, что ткется в мирах сопредельных. Захотела, чтобы не только боги, а и люди землю свою защищали и познавали. Задумкой своей поделилась с любимым, но слишком рискованной показалась она Темаготу, и запретил он жене рисковать. Ничего не ответила Феа, однако же не отступилась от своих намерений. Нежная, ласковая, а стержень крепче мифрила внутри, не переломишь, не согнешь. Втайне все приготовила к ритуалу. Первого из достойнейших избрала и меня в свидетели Изначального Договора призвала, чтобы печатью скрепить.

Только не рассчитала, никогда прежде таких деяний Феагориана и Темагот порознь не творили, не знала Феа, что умножают они силы свои многократно, коль выступают в союзе.

— Ага, не деление на два, а убывающая прогрессия, — задумчиво пробормотала я, понимая, к чему ведет бог.

— Дождалась Феа времени удачного, когда отлучится с Нертарана супруг, собрала всю магию, разлитую в мире свободно, заключила в особые камни, создала деревья, что будут ее принимать, коснулась благословением тех людей, чей дар принимать силу был силен, вложила в разум знания волшебных письмен. А потом стала богиня-покровительница творить артефакты и принимать клятву от первого из королей, да поняла — не хватит силы, развеянной в мире, чтобы завершить задуманное, слишком на многое ушла она и связалась накрепко. Тогда, каплю за каплей, стала Феа отдавать свою силу, чтобы сотворить жернов да прочие ары, потоки между жерновом и миром проложить да печатью скрепить. Почти до донышка себя вычерпала.

— Почему же она не отступилась? Упрямство взыграло? — задумалась я над причиной происшедшего.

— Начатый ритуал прервать невозможно. Останови его богиня, погибли бы люди, разрушились создаваемые ары. Сама… — Гарнаг что-то прикинул, прежде чем продолжать, то ли уровень моего допуска к информации, то ли последствия «Фегориного горя». — Сама, пожалуй, могла уцелеть. Только большей части, если не всей силы лишилась бы на многие годы, а то и навечно, да еще и проклятие на душу навлекла бы за урон, нанесенный миру, который приняла под крыло, обещала Силам беречь.

— Значит, оригиналку Фегору не устроила стандартная система магии. Она ухитрилась продумать способ помещения части энергии в специальные породы древесины и минералов, предусмотрела особую категорию людей и методов для извлечения оной для волшебства, даже проработала закономерности перераспределения потоков силы. Не учла, верно, лишь одного: что силенок на все про все в одиночку не хватит. А когда поняла, что надорвалась, побоялась признаться во всем мужу, струсила и сбежала, оставив заботу о мире на твою шею, раз уж тебе не повезло попасть в наблюдатели-поручители. И с той поры она пыталась как могла, из подполья, с помощью горстки единомышленников удержать от крушения недоработанную систему и вернуть силы.

Гарнаг криво усмехнулся и промолчал, тем самым признавая мою правоту куда более явственно, чем словами. Упрекать богиню ему не подобало, а вот промолчать, чтобы это прозвучало как упрек, можно было запросто. Божественный этикет не нарушен! Мужик на бабу с попреками не наезжает, никого не закладывает. Все справедливо и в меру разумно, как подобает. И великая справедливость, на которой мой знакомец помешан, тоже соблюдена.

— А он сошел с ума от боли и неизвестности, — вспоминая встреченного на деревенской дороге безумного одиночку, рассыпавшегося стаей птиц, я пожалела, что нет у меня самой божественной силы. Отловить бы Фегору да взгреть хорошенько, так, чтобы сидеть месяц не могла. Хотя… нет, незачем, она уже за самоуверенность и трусость заплатила разлукой, болью, бессилием. Наверное, с лихвой заплатила. И если Темагот ее простил, то и мне незачем встревать. Между двумя третий всегда лишний.

Досада на бога и на все, им сотворенное, ушла, стоило мне только поставить себя на место Гарнага. Мало ему мороки с подведомственными филиалами-мирами, так еще одну проблему свалили и волочь заставили. С воза не сбросить. Видать, выхода по справедливым законам божественного сообщества — передать кому-нибудь другому мир для присмотра и временного владения, в аренду или лизинг — тоже не полагалось.

Вот он и вез, тихо матерясь сквозь зубы, пока один осел не напился из колодца. Или даже… а не была ли отправка нашей компании к домику частью плана, созданного интуицией Гарнага? Она ведь у него похлеще работает, чем у людей.

Я хмуро озвучила вопрос. Бог воздел руки и открестился от такого коварства, впрочем, весьма изящно. Дескать, намеренно не задумывал и ничего не предвидел, но Провидение, воля Творца и Сил правят и его деяниями, как каждой малостью во Вселенной. Так что все это по сути одна цепочка.

Ладно, не суть важно, согласилась я мысленно. Может, проблема Умнара и дело об исцелении Артаксара — две большие разницы, я опять путаю теплое с мягким, и общего у них только то, что решать оба вопроса пришлось магеве и Ко. И справедливого бога осенило подсуетиться только тогда, когда превращенного в осла Киза вкупе с нами, великолепными, перекинуло прямиком на Нертаран. Вот тут-то бог вполне мог почуять выгоду и увидеть шанс вывести застоялую проблемку из тупика, только надо было нас осторожненько, едва-едва, направить так, чтобы это не стало откровенным вмешательством в чужие епархии. Всего-то и потребовалось — подтолкнуть одну охочую до приключений девицу, которая все одно завязла на Артаксаре, как и сам Гар-Гарнаг со своими опекунскими обязанностями. А уж девица добровольно и с песней всех нужных людей в свои дела втянет. И ведь действительно получилось. Что ж, победителей, как водится, не судят.