Страх и отвращение предвыборной гонки '72 - Хантер С. Томпсон

ХСТ: Не имеете ли вы в виду опрос Харриса, показавший, что только три процента электората считают дело «Уотергейта» важным?

Макговерн: Да, верно. А ошибки, которые совершили мы, обошлись нам гораздо дороже. Я не знаю, почему, но так было. Мы страдали от каждой ошибки, которую допускали, нас буквально стерли в порошок, в то время как ужасающие проступки и преступления другой стороны прошли для них безнаказанно — возможно, из-за престижа Белого дома и из-за того, что президент дальновидно не общался с прессой и не показывался на публике.

ХСТ: Как вы думаете, можно было бы, скажем… Если бы дела Иглтона просто не существовало и, предположим, Мондейл или Нельсон взялись бы за это, как вы думаете…

Макговерн: Я думаю, мы были бы очень близки к победе. Я на самом деле так думаю. Я полагаю, что мы быстро оторвались от земли, и считаю, нам надо было воспользовался теми ранними поездками и тем, что пресса испытывала большой энтузиазм по этому поводу и она сообщала о размерах толп и подъеме среди людей, а не копалась в проблемах персонала. Смотрите: как только мы погрузились в дело Иглтона, они, казалось, почувствовали своим долгом сообщить, что все в кампании было неудачно. Хотя на самом деле кампания очень хорошо управлялась по сравнению со всеми другими, которые я видел. Сбор средств шел хорошо. Собирались большие толпы, и люди были восприимчивы, и планы выполнялись изо дня в день. Я не думаю, что в кампании были допущены серьезные ошибки, но были кое-какие в самом начале, которые преследовали нас на всем пути до конца. Я думаю, если бы начало было лучше… Я помню, на Северо-Западе был замечательный барьерист, который, как предполагалось, должен был выиграть чемпионат США и, вероятно, выиграть Олимпиаду, но он ударился о первый барьер ногой, а затем ударился о следующие четыре подряд, ну вы понимаете, и просто слетел. Вот то, как он ударился о первое препятствие, напоминает произошедшее с нами. Мы потеряли запал — мы сломались на этом сразу же после съезда, и с тех пор, я думаю, миллионы людей просто отвернулись от нас. Они были настроены скептически, то есть настроение в стране было гораздо более консервативным, чем мы решили по результатам предварительных выборов. Мы выигрывали эти предварительные выборы на программе реформ и прямом, откровенном рассказе о том, что собираемся сделать.

ХСТ: Это было следующим вопросом, который я собирался задать. Задумывались ли вы о том, что могло бы произойти, если бы вы постоянно сохраняли такой подход?

Макговерн: Ну, я думаю, что мы его сохраняли. Я никогда не считал, что мы очень сильно изменили свои позиции, перейдя от предварительных выборов к всеобщим. Я не вижу большого сдвига.

ХСТ: Я думаю, что это было воспринято как сдвиг. В каком-то смысле вы стали действовать иначе.

Макговерн: Я не уверен, что мы действительно стали резко отличаться от того, какими мы были. Мы были сосредоточены на тех же вопросах. Что вы воспринимаете как различие? Может быть, я смог бы ответить на ваш вопрос лучше, если бы я…

ХСТ: Ну, когда вы выбрали Иглтона, мне показалось, что это был первый шаг в обратном направлении. Если предположить, что ваш термин «новая политика» имел какую-то ценность, то выбор Иглтона стал моментом, когда все изменилось и вы решили, что пришло время подружиться с теми людьми, с которыми до этого боролись. И не ставя под сомнение мудрость этого решения, я…

Макговерн: Вы имеете в виду, потому что он был с Маски и…

ХСТ: Да, Иглтон поразил меня как дешевый продажный тип и… И до сих пор поражает, этот бесполезный подонок… Когда я отправился в Сент-Луис, чтобы сделать все что можно, чтобы добыть его медицинские документы и попытаться узнать больше об этом деле, со мной даже ваши люди обращались как с человеком, который отправился на Северный полюс шантажировать Санта-Клауса. Но я продолжал слышать от тех, кого считал довольно надежным источником, что с Иглтоном все серьезнее, чем вы или кто-либо…

Макговерн: Ну, видите ли, никто этого так никогда достоверно и не узнает, потому что эти записи никогда не попадут в руки общественности. Я думаю, они есть у ФБР.

ХСТ: Как, черт возьми, они могут быть у ФБР? Под каким предлогом они их получили?

Макговерн: Я не знаю. Но мне сказал об этом Рэмси Кларк. Он сказал, что у ФБР есть полное медицинское досье на Иглтона и что он (Кларк) узнал это в то время, когда занимал пост генерального прокурора.

ХСТ: В том числе и данные о шоковой терапии?

Макговерн: Да, но я никогда не видел эти записи. Мне не удалось получить доступ к ним.

ХСТ: Как вы думаете, эта первоначальная утечка в прессу, к Фрэнку и Гэри, исходит от ФБР?

Макговерн: Они, возможно, могли бы сделать это, они, как известно, устраивают утечки подобной информации в прессу, и это очень может быть утечкой из ФБР, но газета Knight никогда не раскроет свой источник.

ХСТ: Фрэнк знал имя этого анестезиолога, той женщины, которая давала Иглтону газ во время одного из сеансов шоковой терапии, но он не сказал бы мне…

Макговерн: Был ряд журналистов, которые пытались получить больше информации о нем, но это трудно, очень трудно сделать.

ХСТ: Вы когда-нибудь выясняли, что это были за маленькие голубые пилюли, которые он принимал?

Макговерн: Нет.

ХСТ: А я, похоже, выяснил. Это был «Стелазин», а не «Торазин», как я думал вначале. Я сделал все что мог, чтобы достать фактические записи, но никто даже не стал говорить со мной. Наконец я впал в такую ярость, что просто уехал в Колорадо и сказал: «К черту все это!» Мне казалось, что правда могла бы произвести эффект разорвавшейся бомбы на выборах. И меня убивало, что он будет восприниматься как хороший парень, трагическая фигура…

Макговерн: Да, это было несправедливо. Он должен был взять на себя всю ответственность за уход, а не возложить ее на меня.

ХСТ: Он почти угрожал, что не сделает этого, не так ли? Насколько я помню, он не собирался этого делать…

Макговерн: Совершенно верно. Это правда.

ХСТ: Это правда, будто он сказал вам, что незачем беспокоиться об этих таблетках, потому что рецепт выписан на имя его жены?

Макговерн: Да, он сказал мне, что они были выписаны на имя его жены.

ХСТ: Позвольте спросить вас еще вот о чем: Су-Фолс стал таким обломом, что я даже не решился поговорить с вами там, но насколько удивил вас итоговый результат?

Макговерн: Я был очень удивлен таким обвалом. Последние пару дней я чувствовал, что предпочел бы просто сдаться. Но я думал, что мы продолжаем двигаться, хотя поражение неизбежно, и мне даже в голову не могло прийти, что мы получим всего пару штатов, округ и Массачусетс. Я думал, что мы победим не менее чем в восьми или десяти штатах.

ХСТ: В каких?