Эксперимент - Теодора Игнатова

пришёл не с пустыми руками, два стакана кофе и точно не с первого этажа. А вот это что-то новенькое, раньше приходил только с предъявами, а теперь с чем… Прищурив глаза, подозрительно на него смотрела, пока он приближался.

— Доброе утро, — улыбнулся, прямо, как в гостинице каждое утро.

— Мне кажется мы договорились, продолжения золушки и тыквы не будет.

— Не будет, но это не значит, что мы должны играть новую роль, по старому сценарию.

— Друзьями мы точно не будем, — заверила Алекса.

Поставил стаканы с ароматным напитком и снова улыбнулся.

— Любовниками тоже.

От изумления и наглости даже рот открыла. На что он расхохотался. Девчонка тяжело задышала, издеваться вздумал.

— Ещё вчера ты не притворялся…

— Прекрати во всём искать подвох, — перебил он её гневную тираду. — Я уже знаю, что ты не чудовище, а милая, нежная девочка, иногда капризная, балованная, но не монстр. Может ты и играла задуманную роль, но это была именно ты. Знаешь откуда знаю? Конечно нет. Я наблюдал за тобой за долго до того, как ты обо мне узнала. После Кубы пазл сложился. Любви и ласки тебе не хватает, вот ты и скалишься, как голодный волк на всех.

— Слыш ты, психолог…

Она не смогла договорить, Уимберг метнувшись зажал ей рот ладонью, чем привёл в ещё большее изумление. Она попыталась оторвать его руку от своего лица, попутно зацепила локтем стакан и обдала Андрея кофем. Он отскочил отпуская девчонку. И осмотрев себя, уставился с непонятными эмоциями на неё.

Отступив от него Алекса выдохнула. Её будто волна захлестнула, воспоминанием, как Богдан делал аналогично, закрывая ей рот. Зачем он это сделал?

— Убирайся, — зарычала сквозь зубы. — Какого ты припёрся?

Взяв салфетки хоть малость пытался вытереть, рубашка испорчена, да и брюки лучше переодеть.

— Завтра к десяти утра поедешь права получишь, — бросил Андрей, ещё раз осматривая себя.

— Да ладно, — не поверила девчонка.

Она завалила экзамен, на, что Димка утверждал, никто не сдаёт с первого раза и он в том числе.

— Решил освободить тебя от данного мне обещания. И вот благодарность.

Но девчонка его уже не слушала, устремив взгляд на вход в магазин. Вся будто ощетинилась, пальцы сжались в кулаки.

— Сама пришла, тем лучше, — еле слышно проговорила Алекса, ринувшись на встречу входящим.

Беззаботно болтая шли Таня с подружкой и ничего не подозревали, о надвигающейся опасности.

С разлету Алекса ударила в нос ненавистной особе, повалив на пол, оседлав сверху припечатала за шею под горлом к полу и взревела.

— Ещё раз прикоснёшься к нему, я тебе руки переломаю!

Жертва на время оглушённо притихшая смирно лежала, чуть прийдя в себя закричала и начала вырываться. Подружка рядом горланила помогите. Подоспел Уимберг, ухватив Алексу под руки пытался стащить с несчастной, но не тут то было.

— Ты меня поняла?! — ревела словно медведь Алекса в лицо жертвы.

Занесённая ещё для одного удара рука перехвачена Андреем, он сжал девчонку и стащил с истерично вопящей.

Сбежалась толпа народу, кто-то даже вызвал скорую, охрану. Андрей оттащил Алексу на территорию магазина не выпуская из рук.

— Только попробуй тварь и я тебя достану! — вырывалась с неимоверной силой.

Вывернув опасную руку, Андрей сжал её, перекрывая кислород. И оттолкнул от себя в сторону подсобки.

— Скройся с глаз моих! — приказал.

Она дёрнулась, но с места не двинулась, смотря на него из под лобья. Молча пригрозил ей взглядом и вышел к подоспевшей администрации торгового центра.

Настолько быстро и тяжело дышала, что лёгкие болели, но холодный взгляд Андрея привёл в чувства. Что наделала… Что теперь подумает… Но было поздно, да и не сожалеет ни капли. Никто не смеет моё трогать руками! Из-за этой твари она совершила роковую ошибку и назад уже ничего не вернуть.

* * *

Ты груб и дерзок, это видит каждый, Ты смел, упрям, прямолинеен, крут. Душа твоя оборвалась, однаждыПопробовав из сплетен горький кнут.

Всё доброе, согреть пытаясь руки, О ненависть разбилось, как стекло. Любви хотелось. Только боль разлуки, Увы, твоё дыханье не снесло.

Запрятав всё поглубже, скрывши солью, Надев на лоб пренебреженья цепь, Играешь циника, ужившись крепко с ролью, Себя свободно превративши в склеп.

И где-то там, под глыбами страданийЖивёт мечта — не удалось убитьЕё сарказма ядом, злобой брани. И с ней, заветной, продолжаешь жить… Лео Лея

Летний вечер не радовал прохладой, только сплит спасал в помещении от духоты. Димка положил пульт на стол и собирался уже уходить, хотел пораньше, не вышло. Вчерашняя попойка даёт о себе знать головной болью и неприятным ощущение в желудке, не говоря уже о постоянной жажде. Открывается дверь, на пороге Богдан. В глаза бросился растрёпанный вид, бровь рассечённая, губа кровоточит, глаза сверкают. Футболка в крови, шорты перепачканы пылью, в руке бутылка коньяку. Нестеров обомлев уставился на друга.

— Не понял… Вот это номер?

— Успел, уже неплохо, — усмехнулся криво брюнет, проходя в кабинет и захлопывая дверь.

Димка достал стаканы из шкафа, продолжая осматривать друга. На правой кисти сбиты костяшки, на левой руке содран локоть.

— Не спрашивай, что случилось, — тут же предупредил Богдан.

На что брови Нестерова поползли на лоб. А брюнет взялся за распаковку бутылки. Налил в стаканы, отпив тяжело опустился на диван, откидывая голову на подголовник выдохнул.

Усаживаясь на край стола Димка не спускал глаз с Богдана. От запаха алкоголя подташнивало, но всё равно отпил.

— Не надо на меня так смотреть, — не поднимая головы и не открывая глаз.

Минут десять Богдан пытался спокойно дышать, а кровь продолжала бурлить по венам. Глоток из стакана, губу обожгло огнём, прижал ладонь сморщившись. Нестеров достал аптечку.

— Не надо, и так сойдёт, — взял только салфетку и прижал к губам. Кровь над бровью уже запеклась.

Димка сел снова на край стола.

— Уимберга встретил и не сдержался, — выдал наконец Богдан. — Моё, нельзя трогать руками.

— Твоё? — уточнил Нестеров.

— На тот момент она была моя.

— Я с вами сопьюсь нахрен, — потёр лицо ладонями Димка. — Подрались?

— Не ожидал, но соперник оказался достойный, — всё ещё удивлённо заметил Богдан. — Как увидел его, переклинило, но я не сожалею ни чуть. Моё, нельзя трогать руками. Пару рёбер я ему точно сломал, — взглянул на друга.

— Хорошо не прибил, — глоток обжигающей жидкости. — Господи, Богдан, ты уже, как она.

— Мне нечего на это ответить.

Димка взяв бутылку сел рядом, долил в стаканы.

— С кем с нами ты сопьёшься?

— С Алисой, с тобой, с Алексой, только вчера была у меня, будто почуяла, что плохо, припёрлась.

— Ещё б почуяла, что мне плохо, — едко заметил Богдан.

— Может и чует,