Пламя над бездной - Вернор Виндж

Читиратт был там, где ему полагалось быть, патрулируя свой участок точно по расписанию. И все же он слегка нервничал и все время смотрел хотя бы одной головой на этого богомола, на Двуногую. В этой позе тоже не было ничего подозрительного. Ему полагалось выполнять здесь охранную службу, а это подразумевало – смотреть во всех направлениях. Он нервно перекладывал арбалет из челюстей в мешок и из мешка в челюсти. Еще несколько минут…

Читиратт еще раз обошел вокруг госпиталя. Служба здесь была нетрудной. Хотя здесь лес и не пострадал, пожары от суховея прогнали всех крупных зверей вниз по реке. В такой близости к воде земля поросла мягким кустарником, и вряд ли здесь можно было найти хоть одну колючку. Проход вокруг госпиталя – это было как прогулка в парке Города Резчиков. Вот несколькими сотнями ярдов к востоку работа была потруднее – подготовка фургонов и грузов к подъему на утес.

Фрагменты понимали, что что-то происходит. Там и сям высовывались головы. Они видели, как грузятся фургоны, слышали знакомые голоса друзей. Самые тупые рвались выполнять свой долг; ему даже пришлось загнать нескольких со здоровыми телами обратно в госпиталь. От таких обломков пользы не может быть никакой. Когда армия пойдет на Маргамский подъем, госпиталь останется позади. Хотел бы Читиратт, чтобы у него тоже была такая возможность. Слишком долго он работал на Начальника, чтобы не догадаться, откуда на самом деле исходят приказы, и Читиратт подозревал, что мало кто вернется с Маргамского подъема.

Он повернул три пары глаз на богомола. Эта последняя работа была самой рискованной, в которой он когда-либо участвовал. Если это выйдет, можно будет, наверное, попросить Начальника оставить его при госпитале. Только осторожнее, старик. Хранитель не стал бы тем, кем он есть, если бы не убирал за собой хвосты. Читиратт видел, что сталось с тем хлыщом с востока, который слишком далеко сунул нос в дела Начальника.

Черт возьми, до чего же медленно движется человек! Около этого синглета она провозилась целых пять минут. Судя по тому, сколько она возле них торчит, можно подумать, она с этими обломками сексом занимается! Ладно, она за это близкое знакомство заплатит.

Несчастный случай, помни, несчастный случай. Все должно выглядеть как несчастный случай.

Ага. Двуногая собирает миски из-под еды и воды и складывает в тележку. Читиратт прошел по периметру госпиталя, расположившись на виду у двойки Кратци – которая фактически и выполнит убийство.

Кратциниссинари был пехотинцем, пока не потерял свой фрагмент Ниссинари. Ни с Начальником, ни со Службой Безопасности у него связи не было. Но он был известен как сумасшедшая стая сук, стая, которая всегда была на грани боевой ярости. Увечье до двух оставшихся элементов его смягчило. Для этой работы – что ж, Начальник сказал, что Кратци специально подготовлен, что это капкан, готовый щелкнуть. Все, что должен сделать Читиратт, – это дать сигнал, и эта парочка разорвет богомола на куски. Неимоверная трагедия. Конечно, Читиратт тут же окажется на месте – бдительный страж госпиталя. Он пронзит мозги Кратци двумя стрелами… но увы, слишком поздно, чтобы спасти Двуногую.

А она уже неуклюже перетаскивала свою тележку с едой в сторону Кратци – своего следующего пациента. Двойка вылезла из норы, произнося неразборчивые приветствия, которых даже Читиратт не понял. Но в них слышались полутона – ярость убийства, пробивавшаяся сквозь внешнее дружелюбие. Разумеется, богомол этого заметить не мог. Она остановила тележку, начала накладывать еду и наливать воду, все время что-то бурча этой двойке. Через миг она наклонится поставить миски…

У Читиратта мелькнула идея пристрелить богомола самому, если Кратци не сделает работу. Можно будет объявить это трагическим промахом. Вообще он Двуногую не любил. Какая-то она механическая, высокая, как башня, и двигается, как на пружинах. Он знал теперь, насколько она уязвима по сравнению со стаей, но страшно было даже думать об одиночном животном настолько умном.

Он прогнал искушение чуть ли не раньше, чем оно появилось. Страшно подумать, во что это ему обойдется, даже если поверят, что выстрел был случайным. Нет уж, таким альтруизмом он заниматься не будет, спасибо. Челюсти и когти Кратци должны сработать.

Одна из голов Кратци смотрела примерно в сторону Читиратта. Богомол взял миски, отвернулся от повозки с едой…

– Привет, Джоанна! Как жизнь?

Джоанна подняла глаза от миски и увидела Странника Викрэкшрама, который шел вдоль края госпиталя. Он подошел насколько мог близко, чтобы не мешать звуку мысли пациентов. Охранник, который остановился за минуту до его подхода, отошел на несколько метров дальше.

– Отлично! – крикнула она. – Помнишь того, с колесами? Сегодня он поел.

– Отлично. Я подумывал насчет него и той тройки на другом краю госпиталя.

– Раненый медик?

– Ага. Ты же знаешь, то, что осталось от Треллалака, – одни самки. Я послушал звуки мысли и…

Объяснения Странник давал на беглом самнорском, но для Джоанны они имели мало смысла. Селекция стай – эта наука содержала столько понятий, для которых не было аналогов в языке людей, что даже Странник не мог их разъяснить. Одно было очевидно: поскольку Черныш – самец, был шанс, что у него и тройки, которая осталась от медика, появятся щенки достаточно быстро, чтобы связать группу. А остальное были непонятные разговоры о «резонансе настроений» и «переплетении слабых и сильных мест». Странник утверждал, что он в селекции стай всего лишь любитель, но интересно, что врачи – а иногда и сама Резчица – относились к его словам с почтением. В своих путешествиях он повидал многое, и предлагаемые им соединения «принимались» чаще, чем у всех других.

Джоанна махнула ему рукой – помолчи пока.

– Ладно, попробуем, как только я всех накормлю.

Странник склонил голову в сторону ближайших ячеек госпиталя.

– Что-то тут творится странное. Не могу прямо «ткнуть пальцем», но… смотри, все фрагменты в госпитале смотрят на тебя. Ты этого не чувствуешь?

Джоанна пожала плечами:

– Нет.

Она встала на колени – поставить миску с едой и водой возле двойки. Пара уже дрожала от нетерпения, хотя они вели себя вежливо и не перебивали. Краем глаза Джоанна заметила, что охранник госпиталя сделал странное движение вниз двумя средними головами, и…

Будто два огромных кулака ударили ее в лицо и в грудь. Она упала на землю, а они налетели сверху, и Джоанна заслонилась окровавленными руками от бьющих клыков и когтей.

Когда Читиратт подал сигнал, оба Кратци бросились – столкнулись в воздухе и почти случайно опрокинули богомола на спину. Их когти и зубы рвали воздух и друг друга не меньше, чем Двуногую. На секунду Читиратт застыл в удивлении. Может быть, она не мертва. Тут он опомнился и бросился через изгородь, на ходу натягивая и наводя арбалет. Может быть, первым выстрелом придется промахнуться – Кратци рвал богомола, но медленно…

И вдруг возможность стрелять в двойку пропала. Кратци и богомола захлестнула рычащая черно-белая волна. Каждый фрагмент со здоровыми телами рванулся в нападение. Это была мгновенная ярость боя, куда более дикая, чем могла бы овладеть полной стаей. Читиратт отскочил в удивлении перед этим зрелищем и его шумом мысли.