Дорога к Храму - Светлана Нергина

Образ Иньярры, альтер эго Нергиной, принадлежит к несомненным достижениям творческой мысли автора. Бодрая и неунывающая, дерзкая и уверенная в себе, она совершает «путешествие открытий», сначала приближаясь к собственному Храму, а потом стремясь к обретению внутренней гармонии и, надо полагать, к женской мудрости, несмотря на свой почтенный возраст. При этом она разными способами исцеляет миры, через которые проходит, вразумляет нерадивых людей и дает отпор злу во всех его проявлениях. Иногда ей помогают подруги, «храмовые» ведьмы Ильянта и Таирна, но большей частью она прекрасно обходится без них, и первоначальный «бесхрамный» статус ей нисколько не мешает. Иньярра часто и со вкусом пользуется крепкими выражениями, и, хотя они переведены на фэнтезийный язык, известный повсюду, кроме матушки-Земли, словесные конструкции позволяют без труда угадать родные аналоги. Ее оптимистичной натуре не чужды и эмоциональные рефлексии, обычно в виде лирических отступлений, где она размышляет о мировых горестях, кратковечности смертных, чья красота увядает у нее на глазах, и собственной тяжкой участи – быть свидетельницей этих перемен и оставаться хранительницей жизни в любых ее проявлениях. Кстати, поэтому она испытывает профессиональную неприязнь к военным, которые, как известно, жизнь отнимают («Да кто он такой, чтобы рисковать Жизнью ради глупой забавы, ради развлечения самого себя невиданным зрелищем? Причем не своей бестолковой, беспутной, а – жизнью других людей?»). Сама она не прочь при случае уложить трех-четырех зарвавшихся мужиков, но старается никого не убивать, и при любой удобной возможности наносит свой любимый удар каблуком в пах, о чем не стоит забывать и незадачливым спутникам.

Мир, населенный одними людьми и ведьмами, был бы слишком скучным местом, поэтому в нем есть колдуньи и маги, эльфы (куда же без них?), разные чудовища и сказочные звери. Храмы же не только одушевляют мир, но и служат местом обучения, где юные колдуньи, маги и немногочисленные ведьмы проходят курс обучения прикладной магии по широкому кругу дисциплин, от боевых и защитных заклинаний до исцеляющих заговоров и таких практичных вещей, как мгновенная сушка одежды. Ведьмы также обладают способностями оборотней, которые не раз демонстрирует сама Иньярра, превращаясь в кошку в щекотливых и опасных ситуациях. «Мир словно стал глубже и острее, пряно закружив черную кошку в невесомых крыльях ночи. Под шерстью перекликались приятным напряжением несуществовавшие раньше мышцы, уши ни на миг не оставались в покое…» Правда, нельзя сказать, что это ей особенно нравится, поскольку превращение отнимает много сил и пагубно влияет на ее наряды, если предварительно не раздеться, на что не всегда хватает времени.

Другое достоинство Иньярры – это врожденная способность к сочинению реазов, напевных стихов, обычно исполняемых под гитару, которой наделены только три ведьмы, Хранительницы Храмов. Нужно сказать, что реазы обладают мощным магическим воздействием (по словам героини, «ужасной воздействующей силой настроения») и высвобождают творческую энергию заклинательницы. От такого воздействия простые люди обычно впадают в ступор и становятся еще более тупыми, чем они есть на самом деле. Берегитесь, читатели! Во всяком случае, не вглядывайтесь в строчки слишком пристально и тем более не пытайтесь осмыслить их, ведь под рукой может не оказаться доброжелательной ведьмы, способной вернуть вас в нормальное состояние. Читательницы же могут не беспокоиться: для них это удачная возможность открыть в себе ведьмовские качества.

Речь героев изобилует хорошо знакомыми земными афоризмами, цитатами и устоявшимися выражениями («жив, здоров, готов к труду и обороне», «успокаиваю нервы после внеплановых полетов в места не столь отдаленные», «это сущие пустяки в масштабе мировой революции», «если друг оказался вдруг и не друг, и не враг – а так» и т. д.), любопытно контрастирующими с фэнтезийным антуражем. То же самое можно сказать о других забавных элементах вроде сосисок в целлофане или старика с берданкой на мосту, неведомо как оказавшихся в мире, не знающем технологии. Впрочем, это придает повествованию оттенок актуальности и современности, что не может не радовать читателей. Кроме того, для ведьмы, способной при помощи особенно сложного заклинания извлекать из воздуха продукты и другие необходимые вещи, нет ничего невозможного.

Миры Иньярры кажутся фрагментарными и мозаичными, потому что нить повествования регулярно рвется и снова подхватывается в уток ткацкого станка, сплетающего гобелен из людей и событий. В них нет определенной географии и хронологии, но это не имеет особенного значения. Бесповоротный уход одних людей и появление других – часть мировоззрения Иньярры, для которой радость открытия нового всегда связана с грустью утраты. «В душе состояние не кромешной боли, когда резким взмахом меча рассекается золотистая нить, связывавшая с другой душой, а просто медленное… онемение. Я просто разрываю ниточку по волокнам, не находя в себе сил покончить с ней одним сильным рывком, и постепенно перестаю чувствовать то, с чем она меня связывала». Увы, многим обычным людям приходится испытывать сходные чувства.

Эмоциональное, если не стилистическое единство тексту придает внутренний мир Иньярры, почти непрерывно комментирующей все, что с ней происходит. В итоге этот внутренний монолог делает ее образ более зримым и выпуклым, чем любые внешние проявления ее увлекающейся натуры. Как ни странно, по ходу дела она также становится более уравновешенной и уже не пытается моментально разить собеседников стрелами своего язвительного красноречия. Не исключено, что ответственность Хранящей сделала ее снисходительной к слабым человеческим существам, таким, как мы с вами. Впрочем, по словам автора, «дураки учатся на своих ошибках, умные – на чужих, а мудрые смотрят на них и не спеша пьют пиво». Книги Светланы Нергиной, безусловно, найдут своих читателей, о чем можно судить хотя бы по сетевым отзывам на фрагменты ее произведений. Искренность Иньярры не вызывает сомнений, что с лихвой искупает отпечаток студенческого общежития, оставленный на ее речи и манерах во время храмового обучения в далекой юности. Остается лишь пожелать автору дальнейших успехов и творческого развития вместе со своей симпатичной героиней. Как ни крути, череда радостных встреч и горьких расставаний заканчивается одинаково и для ведьм, и для людей, поэтому у них есть нечто общее, над чем стоит поразмыслить. Тогда, быть может, различия между ними окажутся не так уж и велики.

Кирилл САВЕЛЬЕВ