Таинственная река - Деннис Лихэйн

— Но почему?

— Почему они сделали это? Да они в сущности и не знают. Они играли с пистолетом. Они увидели приближающуюся машину, и один из них лег на дорогу посреди улицы. Машина резко отворачивает в сторону, муфта сцепления не выдерживает, и О'Шиа бросается к машине с пистолетом. Сейчас он говорит, что собирался лишь напугать ее. А вместо этого пистолет выстрелил. Кейти ударила его дверцей, и мальчишки набросились на нее. Они побежали за ней, потому что боялись, что она расскажет всем о пистолете.

— И они забили ее? — спросил Джимми, делая новый долгий глоток.

— У Рея-младшего была хоккейная клюшка. Он не отвечал на мои вопросы. Ты же знаешь, он же немой. Он просто присутствовал в комнате для допросов. Но вот О'Шиа сказал, что они забили ее, потому что она взбесила их тем, что убегала. — Шон пожал плечами, поскольку явное несоответствие причины и следствия удивили даже его. — Мелкие гнусные твари, — добавил он. — Испугались, что ими займутся и у них будут неприятности, поэтому они и убили ее.

Джимми встал. Он открыл рот, силясь сделать вдох, но ноги под ним подкосились, и он упал спиной на ступени. Шон подхватил его под локоть.

— Успокойся, Джим. Дыши, дыши глубже.

Джимми увидел Дэйва, сидящего на земле, сжимающего окровавленными пальцами рану, которую Джимми пропорол через всю его брюшину. Он слышал его голос: «Джимми, посмотри на меня. Посмотри на меня».

Шон нарушил молчание первым.

— Мне звонила Селеста Бойл и сказала, что пропал Дэйв. Она сказала, что в последние несколько дней она была не совсем в себе. И еще она сказала, что ты, Джим, возможно, знаешь, где он может быть.

Джимми силился заговорить. Он открывал рот, но его горло было словно закупорено плотным ватным тампоном.

— Никто, кроме тебя, не знает, где может находиться Дэйв, — сказал Шон. — А мне очень нужно побеседовать с ним, Джим, поскольку он может дать важные показания в деле убийства мужчины рядом с «Последней каплей», которое произошло в одну из недавних ночей.

— Мужчины? — удалось спросить Джимми прежде, чем его горло вновь забил тугой тампон.

— Да, — подтвердил Шон, и в его голосе прозвучали твердые нотки. — Одного педофила, которого уже трижды прихватывали. Настоящий мешок с дерьмом. В участке уверены, что кто-то застукал его во время акта с маленьким мальчиком и поставил точку в его сексуальных делах. Но, так или иначе, — закончил Шон, — нам надо поговорить об этом с Дэйвом. Ты ведь знаешь, где он, Джим?

Джимми покачал головой, чувствуя как его периферическое зрение отказывает, а перед глазами появляется жерло тоннеля.

— Нет? — спросил Шон. — Селеста говорила, что сказала тебе о том, что Дэйв якобы убил Кейти. И как ей показалось, ты поверил этому. У нее создалось такое впечатление, что ты решил что-то предпринять в связи с этим.

Джимми всмотрелся в тоннель и увидел в конце его решетку канализационного люка.

— Ты теперь будешь и Селесте посылать по пятьсот долларов ежемесячно?

Джимми поднял глаза, и каждый из них одновременно понял все по лицу другого. Шон понял, что сделал Джимми, а Джимми понял, что Шону известно все.

— Ведь ты, черт возьми, ты сделал это, — произнес Шон. — Это ты убил его.

Джимми стоял, прислонившись к перилам.

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Ты убил их обоих — Рея Харриса и Дэйва Бойла. Господи, Джимми, ведь я шел сюда, думая, что эти подозрения просто чушь, но по твоему лицу я вижу, что все именно так. Ты безумный, одержимый, ненормальный кусок дерьма. Ты это сделал. Ты убил Дэйва. Ты убил Дэйва Бойла. Нашего друга. Джимми.

Джимми недовольно фыркнул.

— Нашего друга. Да, складно ты заговорил сейчас, пай-мальчик из Округа. Он был твоим закадычным другом, и ты все время был с ним неразлучен, может, ты и это скажешь?

Лицо Шона придвинулось почти вплотную к лицу Джимми.

— Он был нашим другом, Джимми. Вспомнил?

Джимми неотрывно смотрел в глаза Шона, раздумывая, ударит его Шон или нет.

— Последний раз я виделся с Дэйвом, — сказал он, — ночью у меня дома. — Он отстранил от себя Шона, встал и пошел через улицу по направлению к Ганнон-стрит. — Это был последний раз, когда я видел Дэйва.

— Ты дерьмо.

Он обернулся, посмотрел на Шона и, широко разведя руки, сказал:

— Тогда арестуй меня, если ты так во всем уверен.

— Я добуду улики, — пообещал Шон. — Ты же знаешь, это мне по силам.

— Ни черта ты не добудешь, — ответил Джимми. — Спасибо за то, что нашел убийц моей дочери, Шон. Нет, я от всего сердца. Может быть, будь ты немного попроворнее, тогда… — Джимми пожал плечами, повернулся к Шону спиной и пошел дальше в сторону Ганнон-стрит.

Это твоих рук дело, думал Шон. Ведь это ты, ты сделал это, ты, спокойное, хладнокровное животное. И хуже всего то, что я знаю, насколько ты ловок в подобных делах. Ты не оставил нам ни единой зацепки. Будь иначе, это было бы не в твоем стиле, ты из тех, кто продумывает все до последних мелочей. Будь ты проклят, Джимми.

— Ты лишил его жизни, — закричал Шон ему в след. — Что, нет? Может, будешь отрицать?

Он швырнул к поребрику банку из-под пива и пошел к машине с намерением позвонить Лорен по сотовому телефону.

Когда она ответила, он сказал:

— Это Шон.

Молчание.

Сейчас он знал, что прежде он никогда не говорил ей того, что ей хотелось услышать. Он отказывался говорить об этом почти целый год. Пусть, внушал он себе, буду говорить все, что угодно, только не это.

И все-таки сейчас он сказал это. Он сказал это еще тогда, когда глядел на ствол, направленный мальчишкой ему в грудь, никчемным жалким мальчишкой; он сказал это еще и тогда, когда увидел бедного Дэйва; в тот день, когда Шон предложил ему пива, он увидел искру напрасной, несбыточной надежды, мелькнувшую на лице и в глазах Дэйва, человека, не верящего в то, что кто-либо когда-либо захочет выпить с ним пива. И он сказал это, поскольку всеми клетками своего тела чувствовал необходимость сказать это, необходимость как для Лорен, так и для себя.

— Прости, — сказал он.

— За что? — спросила Лорен.

— За то, что я во всем обвинил тебя.

— Да… ну..

— Слушай…

— Да…

— Ну говори, — сказал он.

— Я…

— Что?

— Я… ой. Шон. Прости и ты меня. Я не хотела…

— Все нормально, — успокоил ее он. — Нет, правда. — Он глубоко вздохнул, втягивая в себя затхлый с запахом застаревшего пота воздух салона своей служебной машины. — Я хочу увидеть тебя. Я хочу увидеть мою дочь.

Лорен, помолчав, ответила: