Лев Троцкий - Георгий Чернявский

Деятелю Независимой рабочей партии, написавшему, по словам Троцкого, «покровительственное предисловие» к его книге, он отвечал, что тот маскируется революционной фразой для борьбы против пролетарской революции, защищает демократические иллюзии и парламентский фетишизм. В то же время чувствуется, что Троцкий был польщен «неумеренными похвалами» литературной форме книги, высказанными Брейлсфордом, но резко отвечал на «умеренные порицания» ее содержания. Что же касается Рассела, то здесь полемика, по существу, отсутствовала. Троцкий негодовал по поводу убежденности критика, будто иностранец неспособен понять британские нравы, традиции и пр. Для манеры его статьи характерны такие выражения: «Мистер Бертран Рассел, философ в математике, математик в философии, аристократ в демократии и дилетант в социализме, счел долгом приложить свою руку, не в первый уже раз, к разрушению тлетворных идей, исходящих из Москвы и враждебных англо-саксонскому духу».[936] Особый гнев Троцкого вызывали слова Рассела о нем самом: «Большинство из нас предпочитает остаться в живых без него, чем умирать с ним».[937]

В предыдущие годы Троцкий отодвинул на второй план свой излюбленный лозунг социалистических Соединенных Штатов Европы как важнейшего элемента перманентной революции. В начале 1926 года, явно преждевременно полагая, что стабилизационные процессы капитализма подходят к концу и предстоят новые крупные пертурбации в капиталистическом мире, Троцкий счел необходимым этот лозунг восстановить, дополнив его требованием рабоче-крестьянского правительства.[938]

Трудно, правда, понять смысл этого второго лозунга по двум причинам. Во-первых, он фигурировал в документах Коминтерна уже с 1922 года, хотя носил формальный характер и был прикрытием столь же умозрительного лозунга пролетарской диктатуры. Во-вторых, Троцкий обусловливал сотрудничество с социал-демократами в таком правительстве массой оговорок, которые исключали какую-либо его реализацию.

Определенное внимание в это время привлекали проблемы Востока, особенно Китая, где развертывалась национальнодемократическая революция. Еще в пору временного примирения с большинством в партверхушке под руководством Троцкого, возглавлявшего соответствующую комиссию, был разработан документ «Вопросы нашей политики в отношении Китая и Японии».[939] В документе подчеркивался решительный отказ от военной интервенции СССР в Китае, а также необходимость договариваться с господствовавшим в Маньчжурии генералом Чжан Цзолинем при сохранении аппарата КВЖД в руках советских сотрудников. Пройдет непродолжительное время, и вопрос о Китае станет одним из основных камней преткновения в борьбе объединенной оппозиции против сталинского курса.

Временное перемирие Троцкого со Сталиным и его группой подходило к концу. Глухие удары приближавшейся грозы в первой половине 1926 года начинали звучать все громче и громче.

В промежутке между разгромом «новой оппозиции» Каменева и Зиновьева и образованием объединенного оппозиционного блока летом 1926 года Троцкий пытался продемонстрировать подчинение партийной дисциплине, но это получалось далеко не всегда, а когда получалось, то с большими трудностями.

Косвенные нападки на Троцкого со стороны сталинистов продолжались в международном коммунистическом движении. Пятый расширенный пленум ИККИ (март — апрель 1925 года) в очередной раз бросил камень в огород Троцкого. В резолюции по итальянскому вопросу, где критиковалась левацкая политика генерального секретаря компартии Амедео Бордиги, говорилось по поводу его отношения к партийным кадрам: «Не удивительно, что он сходится с Троцким (даже без слова «товарищ». — Г. Ч.) в этом пункте: и Троцкий видит прежде всего роль вождей в революции и упускает из виду или недооценивает роль партии как массовой организации пролетариата».[940]

Но наиболее явственно двойственное положение Троцкого в это время обнаруживается в истории с появившейся на Западе в 1925 году книгой Макса Истмена «После смерти Ленина». Это был тот самый американский журналист, который в начале 1920-х годов, будучи в России, сблизился с Троцким и по его воспоминаниям написал книгу о юности Льва Давидовича.

В новой книге, опубликованной после отъезда из России, Истмен на основе доступных ему материалов попытался проанализировать борьбу за власть в ВКП(б) и в СССР, причем делал это на фоне «завещания» Ленина, полагая, что наибольшими правами на наследование ленинского поста обладал Троцкий.

Истмен написал свою книгу, не стесняясь в выражениях. Достаточно сказать, что, упоминая о выступлениях руководителей ВКП(б), он заявлял: они «были бы выброшены из литературного соревнования в школы для дефективных детей».[941] Исключительно высоко оценивая деятельность Троцкого в революции и Гражданской войне, он допускал некоторые искажения, которые потом ловко использовали сталинисты. Истмен писал, например, что Троцкий не работал и не мог работать вместе с меньшевиками до революции, а это противоречило многочисленным и отлично известным фактам. На протяжении всей книги образ Троцкого сопровождался самыми высокопарными выражениями: он «гордый человек», ему свойственна «бескорыстная, безбоязненная и святая преданность революции», это «вождь от природы» и даже «просто великий человек». Правда, автор пытался это несколько сбалансировать, отмечая и недостатки своего героя: он «не знает, как собрать вокруг себя людей», временами ведет себя «с глупой самонадеянностью ребенка».[942]

На Западе последовали немедленные отклики на сенсационную книгу. Особенно щедры были британские печатные органы. Популярные газеты «Daily Herald», «Daily Chronicle» и другие опубликовали позитивные рецензии. Газета Независимой рабочей партии «New Leader» посвятила книге целую полосу под заголовком «Почему пал Троцкий».[943]

Более осторожно книгу оценивали в коммунистических кругах. Деятели, зависевшие от советских финансовых вливаний, ожидали официальной реакции ВКП(б). Те, кто склонялся к позиции Троцкого или был с ним близок, отнеслись к работе положительно. А. Росмер, например, утверждал, что книга нашла живой отклик в рабочих кругах, представляя собой «серьезное, углубленное, неофициальное исследование последнего кризиса в РКП, написанное человеком, который с 1917 года не переставал бороться за русскую революцию и коммунизм».[944]