"Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман

Какова была реакция Горбачёва на письмо Зайкова, неизвестно, но после того, как он его получил, события стали разворачиваться быстро. Бейкер как раз прибыл в Москву, чтобы спланировать предстоящий саммит в Вашингтоне. Он не поднимал тему биологического оружия ни на одном из совещаний в советской столице. Но 17 мая Шеварднадзе пригласил Бейкера прокатиться на автомобиле в Загорск {Ныне Сергиев Посад. — Прим. пер.} — город в 52 км к северо-востоку от Москвы, где находится знаменитый православный монастырь.

По просьбе Бейкера Макичин, который тоже был тогда в Москве, подготовил короткий документ, обрисовывавший то, что знали в США. Расположившись в «ЗИЛе» с советским и американским флагами, Бейкер заговорил о биологическом оружии и вручил Шеварднадзе бумагу. Как вспоминал Бейкер, Шеварднадзе сказал — в настоящем времени, — что «он не думает, что это так, но проверит». По словам Росса, целью документа было дать Шеварднадзе знать: Бейкер серьёзно относится к этой теме и ожидает ответа.[670]

На следующий день, 18 мая, в Москве побывал британский министр обороны Том Кинг. Он провёл переговоры с советским министром обороны Дмитрием Язовым. Кинг также надавил на Язова по вопросу о биологическом оружии. Язов ответил: немыслимо, чтобы Советский Союз придерживался политики разработки биологического оружия. Язов вёл себя совершенно неуклюже, вспоминал британский посол Брейтвейт, который тоже был на встрече. «Язов буркнул своему помощнику, что британцы, видимо, что-то узнали от “этого перебежчика”, побагровел, но вежливо всё отрицал», — вспоминал Брейтвейт.[671]

Отправляясь в Вашингтон, Бейкер видел, что горбачёвская революция остановилась. Переговоры о контроле над ядерными вооружениями — неоконченное дело, начатое ещё в Рейкьявике, — «медленно шли в тупик». Бейкер написал Бушу из Москвы: «Экономические проблемы, общественное недоверие, ощущение потери контроля, обострение национального вопроса и тревога в связи с Германией — всё это давит тяжким грузом». По словам Бейкера, когда он уезжал, им владело «чувство, что Горбачёв попал в тиски». Германия «перегрузила его цепь», а «военные, похоже, взялись за контроль над вооружениями».[672]

***

Измученный Горбачёв приехал на саммит в Вашингтоне 31 мая 1990 года. Прошло два года с момента его прогулки с Рейганом по залитой солнцем Красной площади. Буш наконец-то пришёл к убеждению, что Горбачёв — настоящий реформатор. За несколько недель до саммита он назвал Горбачёва «потрясающим» государственным деятелем и «смелым» лидером, пытавшимся начать «мужественные реформы». Но было уже поздно. В субботу, 2 июня, Буш и Горбачёв отправились на вертолёте в Кемп-Дэвид, президентскую резиденцию, занимающую 58 гектаров в горах Катоктин в Мэриленде. Буш вспоминал, что оба они были в сопровождении военных помощников с чемоданчиками; с их помощью они бы могли связаться с командными пунктами в случае ядерной войны.

На время неформальной дискуссии в коттедже «Аспен» Буш убедил Горбачёва сменить костюм с галстуком на свитер. Они сидели за стеклянным столом на веранде с видом на бассейн, поле для гольфа и лужайку. С Горбачёвым были Ахромеев и Шеварднадзе, с Бушем — Бейкер и Скоукрофт. Небо было чистое, ветерок шелестел листьями. Говорили в основном о «горячих точках», в том числе Афганистане.[673] Как вспоминал Горбачёв, потом Буш отозвал его в сторону для личной беседы. «Нас было двое, и ещё мой переводчик», — говорил Горбачёв.

Буш сказал Горбачёву:

— ЦРУ докладывает, что Советский Союз ликвидировал не всё биологическое оружие и объекты для его производства.

«Я сказал, — вспоминал Горбачёв, — что моя разведка утверждает, что это вы ликвидировали не всё биологическое оружие. Я сказал: я верю вам, но почему вы не верите мне?»

— Так мне докладывают, — сказал Буш.

— Ну, вы же не эксперт по биологическому оружию, — сказал Горбачёв. — И я не эксперт по биологическому оружию. Давайте проведём взаимную верификацию, взаимную верификацию того, было ли уничтожено биологическое оружие. Пусть ваши люди побывают в наших военных учреждениях, мы тоже знаем, где находятся ваши учреждения, и мы приедем в вашу страну. Давайте проведём обмен.

Горбачёв пытался отвлечь внимание Буша — именно так, как советовал Зайков. По словам Горбачёва, Буш выдвинул встречное предложение: пусть американцы первыми проверят Советский Союз.[674]

Много лет спустя, когда Горбачёва напрямую спросили, знал ли он о существовании «Биопрепарата», он явно чувствовал себя неудобно. «Нет, я не могу сказать, что помню работу с этой организацией, — сказал он. — Но там проводились медицинские исследования, они выпускали вакцины против эпидемий. Где проходит грань, где та точка, в которой исследования превращаются в производство биологического оружия? Это всё ещё спорно, даже сегодня; нужна кооперация, нужны некие международные отношения, чтобы стало возможным избавиться от этого оружия». Затем он сменил тему.[675]

Когда Тэтчер встретилась в Москве 8 июня с Горбачёвым, он высказался столь же туманно. Тэтчер сказала, что советская программа по разработке биологического оружия, «естественно, вызывает серьёзное беспокойство». Горбачёв возразил: «Эта информация не соответствует действительности». Он сказал, что в СССР есть «учреждения, работающие в этой области, но не совсем в этом направлении».[676]