Новогодняя коллекция детектива - Татьяна Устинова

– Скажи на милость, как я должен искать этого парня?

– Кто у нас адвокат, ты или я?

– Дай мне хоть какую-нибудь зацепку.

– Двадцать пять лет назад он три месяца жил в Лебяжьем. Тогда мальчишке было примерно десять лет. У Татьяны нет родственников, но мальчик откуда-то появился. Выходит, родня у нее все-таки есть.

– Слушай, я не волшебник и не Шерлок Холмс…

– Уверена, ты лучше, – подхалимски заявила я и отключилась.

Пока я готовила обед, мобильный звонил практически непрерывно. Друзья вдруг решили выяснить, где меня носит и когда я думаю появиться в городе. Как и в случае с Арсением, я отвечала весьма туманно, а потом и вовсе включила функцию «без звука», спокойно пообедала и пошла купаться, забыв телефон дома.

Когда я вернулась часа через три, мобильный все-таки проверила. Дважды звонил Алекс. От него пришла эсэмэс: «Скучаю. А ты?»

– Еще как, – скривилась я, решив, что отвечать не буду. Лебедев тоже звонил, должно быть, желая убедиться, что у меня все в порядке.

В этот вечер ни с кем говорить, а уж тем более кого-то видеть желания не возникло, хотя особых причин для этого вроде бы не было. Меньше всего хотелось видеть Алекса, ну, это-то как раз понятно. Влюбиться в него – большая глупость, и я лелеяла в душе надежду: если буду держаться от него на расстоянии, со своими чувствами я как-нибудь справлюсь. Он еще звонил несколько раз, данное обстоятельство повысило самооценку, но не повлияло на мое решение. Чтобы он не особенно усердствовал, я написала эсэмэс: «Я в гостях у папы. Вернусь завтра». – «Ок, – ответил он. – До завтра как-нибудь протяну».

В шкафу я обнаружила фантастический роман и устроилась на диване коротать вечер. За окном стемнело. Свет я включать не стала из конспиративных соображений, придется лечь спать пораньше. Ожидая, когда закипит чайник, я машинально взглянула на мобильный, лежащий под рукой, и только тогда вспомнила, что он работает в беззвучном режиме. Несколько звонков от Лебедева. А еще эсэмэс: «Не могу дозвониться. Очень беспокоюсь. Ответь». Во мне проснулась совесть, но разговаривать с Лебедевым по-прежнему не хотелось. Быстро написала сообщение: «Я в гостях у папы. Сегодня день рождения его жены. Не могу говорить, извини», отправила его и села пить чай. Через несколько минут экран мобильного вновь вспыхнул.

– Ну, что еще, – проворчала я. Сообщение от Лебедева: «После самоубийства мужа Векшина А. П. переехала в Москву, где вторично вышла замуж и покинула Россию. Сын Александр был усыновлен отчимом и теперь носит его фамилию. Верховцев Александр Викторович последние пятнадцать лет проживал за границей», далее значилось «часть текста отсутствует». Сообщение дошло не в полном объеме, но и того, что я узнала, хватит за глаза. Я, не отрываясь, смотрела на мобильный, вцепившись рукой в столешницу, экран потух, а я начала понемногу приходить в себя. Следовало признать, новость не особенно удивила. А вот боль смогла причинить. Алекс купил дом, в котором когда-то жил его отец. Может, действительно хотел заработать на здешней землице, постоянно растущей в цене, но, скорее всего, была еще причина, о которой он предпочел молчать. Что ж его вдруг потянуло в эти края? Интерес Виолы к докторскому дому теперь вполне понятен. Девушка надеялась вернуть его любовь? Если не из высоких чувств, то из-за денег. Подозревала его в убийстве, которое совершил Алекс, еще будучи подростком, и намеревалась шантажировать? И все это время этот гад крутился рядом, чтобы держать меня под контролем.

Я так грохнула кулаком по столу, что сама подпрыгнула от неожиданности. Обида жгла каленым железом.

– Предатель, сволочь, – бормотала я. Довольно странно, учитывая, что с момента встречи в ресторане я твердо знала: мне следует держаться от него подальше, а потом и вовсе подозревала во всех смертных грехах. Но теперь, когда грехи из разряда возможных перекочевали в разряд практически доказанных, я никак не желала с этим мириться. Выходит, все-таки верила: в его отношении ко мне не все было актерством и наглым враньем. Следовало больше доверять интуиции и меньше предаваться несбыточным мечтам.

Каюсь, мое тогдашнее состояние скорее напоминало гнев обманутой любовницы, а не праведное негодование человека, узнавшего, что под личиной восхитительного мужчины, возможно, скрывается убийца. А ведь с самого начала чувствовала… и все равно вляпалась.

– Мало тебе не покажется! – рявкнула я, вовсе не себя имея в виду. И направилась к двери. Потом вспомнила, что у меня есть ключи от дома Алекса, и вернулась за ними. Мое решение немедленно выяснить отношения с мерзавцем было глупостью чистой воды. Наверное, кое-какие надежды во мне еще теплились. Здравая мысль, что человеку, которого я подозреваю в убийстве, ничего не стоит и со мной разделаться, попросту не пришла в голову.

На всех парах я летела к дому Алекса, балуя себя картинами праведной мести. Окна в доме были темными, Алекс ложился поздно, и это слегка удивило. Потом возникло разочарование: вдруг он в городе? Подойдя ближе, я увидела его машину и вздохнула с облегчением. Значит, все-таки здесь. Хотела подняться на крыльцо, но внезапно передумала. Обошла дом и заметила, что в одном из окон сквозь плотные жалюзи пробивается узкая полоска света.

Первоначальную идею ворваться разгневанной фурией сменило желание немного разведать обстановку. Я приблизилась к двери, выходящей на лужайку, и потянула ручку на себя. Дверь заперта. Вставила в замок ключ, тот, что поменьше, он легко повернулся, я приоткрыла дверь и проскользнула в коридор.

– Не смеши мои подметки, – услышала я голос Алекса.

Он в соседней комнате, дверь в которую распахнута настежь. Разговаривает по телефону или у него гости? Практически бесшумно я приблизилась к дверному проему, заглянула в комнату и едва не икнула от неожиданности. Кстати, было с чего. Алекс сидел на стуле посреди комнаты, из одежды – одни джинсы, ноги его были примотаны скотчем к ножкам стула, руки заведены назад. Он смотрел куда-то в угол и нагло скалил зубы. В голову пришла нелепая мысль, что так он развлекается с подружкой. Может, объявили неделю всенародного мазохизма, а я не в курсе? Тем хуже для вас, голуби. Я набрала в грудь воздуха, чтобы изречь что-нибудь типа «извините, что я не вовремя, но с оргазмом придется повременить», и тут в поле моего зрения возник здоровенный детина. Шагнув к Алексу, он сказал укоризненно:

– Ну, что ты за человек, а? – загородив от меня связанного своей спиной.

– О деньгах, которые ты имеешь в виду, я ничего не знаю, – ответил Алекс. – А свои не дам. – Детина взмахнул кулаком, чуть сдвинувшись в сторону. Голова Алекса дернулась от удара. – Ух ты, – сказал он и потряс ею немного, наверное, пытался вернуть мозги на место, улыбнулся во весь рот, предварительно сплюнув кровь, и добавил: – Все равно не дам. Жалко.

– Где деньги, клоун хренов? – рявкнул здоровяк.

– А мне откуда знать?

Я стояла и хлопала глазами, вместо того чтобы бежать со всех ног. Здоровяк, должно быть, почувствовал чье-то присутствие за спиной и резко повернулся. Я еще могла сбежать, попытаться уж точно следовало бы, но ноги словно приросли к полу. Так во сне бывает: опасность рядом, а ты не в силах двинуться с места. Само собой, оба меня увидели.