За тихой и темной рекой - Станислав Рем

Кнутов внимательно следил за тем, как знакомые фамилии возникали одна за другой. После финансовых документов в тетради появились новые графы, которые, казалось бы, одна к другой не имели никакого отношения. И тем не менее они были связаны, переплетены меж собой. Закрытое заседание городской думы, в присутствии генерал-губернатора, по поводу отбытия полков. Совещание о положении деятельности полицейской городской управы, в связи с тем же отбытием регулярных частей. Подписание договоров о поставке фуража в полки. Заседание городской думы по поводу… Совещание при генерал-губернаторе по случаю… Припоминалось всё, что происходило в ближайшие три месяца. Начиная с апреля. И фамилии, фамилии, фамилии…

Когда, как выразился Белый, официоз закончился, перешли к неофициальным встречам. Бал у генерал-губернатора в мае по поводу дня рождения супруги. Выставка Амурского купечества в начале июня. Встречи за карточным сукном. Особенно отмечались те, в коих принимал участие штабс-капитан Индуров. Тут своей памятью блистал младший следователь. Селезнёв помнил не только, кто сидел за игрой, какая была ставка, но кто и какой куш сорвал. Белый настаивал на том, чтобы Харитон Денисович припоминал не только игроков, но и тех, кто просто из любопытства присутствовал во время игры. И снова фамилии, фамилии, фамилии…

Поездки по области. Кто из чиновников и когда убывал по поручению в Приморье, в Китай, в Хабаровск. Когда вернулся. Кто совершал самостоятельные вояжи. Кто из купцов и чиновников контактировал с жителями Китайского переулка. Кто из купцов выезжал в Китай, на какой срок, по каким делам. Подобной информацией владел Анисим Ильич. Его профессиональная память выкладывала всё, с чем она хоть как-то сталкивалась. И опять фамилии, фамилии, фамилии…

Пошли последние события, которые были на памяти у всех присутствующих: приезд в город цирюльника, драка в Китайском переулке, убийство Бубнова, нападение на «Селенгу», найденный в Бурхановке труп преподавателя гимназии, ограбление Мичурина, события на переправе, убийство Катьки Ивановой, исчезновение Индурова и японца… И фамилии, фамилии, фамилии…

Когда полтетради было исписано, Селезнёв взмолился, чтобы сделали перерыв. Белый раскурил трубку. Кнутов достал луковицу часов и сокрушенно покачал головой. Циферблат показывал почти половину третьего. Ещё одна ночь без сна!

Олег Владимирович затянулся дымком и вынес вердикт:

— Теперь будем вычёркивать. Тех, кто в одном списке есть, а в другом его нет. Займёмся вычитанием.

— Получится? — С сомнением проговорил Кнутов.

— Полной уверенности, естественно нет, но… Ему или им нужно было откуда-то черпать точные сведения. Самые идеальные места для этого: увеселительные заведения, ресторации, званые ужины. Хотя и официальные мероприятия со счетов скидывать нельзя… Второе. Если наш противник имеет множественное число, то его фамилии должны пересекаться. Отправная точка — Индуров. А потому, прошу тщательно припоминать, кто и при каких обстоятельствах с ним контактировал во всех графах… И еще. Враг имеет связи с Приморьем или с Китаем. Возможно, с теми и другими. Потому — торговый люд и чиновников, кто не имеет подобного рода связей, удалять из списка сразу.

— А если они были посредниками? — вставил Анисим Ильич.

— Исключено. Организатор должен держать руку на пульсе, на кону стояла слишком крупная сумма денег, чтобы ею рисковать. А верно направлять все действия можно было только из Благовещенска. Так что, Харитон Денисович, берите карандаш снова в руки и принимайтесь рисовать.

— Макаров, Пьянков, Лукин… вычёркиваем сразу, — Кнутов встал со стула и потянулся, расправляя уставшее тело. — Купцы местные. Ни с китайцами, ни с приморцами контаков не имеют. Роганов тоже. В Хабаровске у него есть лавка, но по деньгам наш театрал такую махинацию не потянул бы.

Карандаш в руке младшего следователя сделал первые прочерки. И началось…

Когда всплыла карточная встреча Индурова с учителем в театре Роганова, Кнутов, перед тем активно принимавший участие в обсуждении, неожиданно замолчал и принялся неуверенно хлопать себя по карманам.

— Что такое, Анисим Ильич? — советник с любопытством взглянул на сыщика.

— Да…. — Кнутов вынул из кармана исписанный лист и нервно принялся его разворачивать. — Не может быть! Идиот! Кретин! Я же помнил, что-то в письме было не так! Кретин!

— Что с вами, Анисим Ильич? — Белый уже с тревогой смотрел на следователя.

Селезнёв тоже оторвался от тетради и вытаращился на Кнутова.

Следователь между тем развернул лист, поизучал его, после чего протянул Белому:

— Читайте!

— Что это? — с недоумением спросил чиновник, принимая бумагу. — Письмо?

— Читайте, читайте! — тряхнул головой Кнутов, откидываясь на спинку стула. — И всё поймёте. Только со слов: «несмотря на то, что промеж нас произошло…».

Белый поднёс листок к утомленным глазам и вслух прочитал следующее: «…несмотря на то, что промеж нас произошло, я тебе "дарю" одного человечка. Думаю, тебе он понадобится, потому, как ты теперь находишься в тех же местах, что и сия прелюбопытнейшая личность. Мужичонка при деньгах. И довольно крупных. Азартен. Как именовать, не ведаю. Но то что он может стать крайне ценным, думаю тебе скажет следующий факт: сей господин в вольной ресторации м-ль Сумской (помнишь такую? Я имею в виду, ресторацию?) "общался" с конопушкой. Мужичок цену себе знает, всё время похваляется золотым драконом. Если будет желание, то можешь с ним навести мостики. Кстати, не забывай, что ты мне всё ещё должен…»

— Дальше можете не читать, — произнёс Кнутов.

Белый поднял на сыщика тяжёлый взгляд:

— Что здесь предосудительного?

— Эх, Олег Владимирович, сразу видно: не из нашего вы департамента. Селезнёв, а ну-ка, расшифруй нам писульку.

Младший следователь щелкнул пальцами:

— Всё не проясню, но кое-что… — он протянул руку и взял письмо из рук советника. — Ну, первое, Конопушка — это известный в Приморье криминальный авторитет. Автор письма, видимо, специально написал прозвище не с большой литеры, как полагается, дабы ввести постороннего читателя вроде нас в заблуждение. Второе, слово «общался», как видите, в кавычках, а сие означает, что промеж них, то есть Конопушкой и незнакомцем, происходил деловой разговор. Конопушка с кем попало «общаться» не станет. А вот всё остальное, Анисим Ильич, для меня, признаться, дремучий лес.

Белый посмотрел на Кнутова. Анисим Ильич кивнул на тетрадь:

— Можем, конечно, и продолжить, да только теперь не отнимать, а складывать надобно. Факт к факту. И себя матюкать, на чём свет стоит, ведь вот эти самые факты торчат у нас перед глазами, под носом, а мы ползали мимо словно слепые котята.

— Вы можете не ругаться, а просто ответить: кто и что?

— А вот. — Кнутов пересел ближе к Белому. — Это письмо изъято на квартире штабс-капитана Индурова. Ему написал некто Ломакин Фёдор Николаевич в сентябре прошлого года. Личность выясняется.