Тейлитэ-2. Меч Баа Ци - Алексей Тырышкин

– Дядь Саша! – закричала Катя, подрываясь с места, чтобы как и Кроша схватить за ноги, удержать… Но едва она дёрнулась, тот вновь ударил из автомата, к счастью, косой очередью – каменная крошка брызнула в паре сантиметров от ступней Кати. Спасительница, взвизгнув, мгновенно прыснула назад. Гром же с перекошенным в боевой ярости лицом захохотал, привычным движением закинул автомат за спину и прыгнул с моста в пропасть.

– Вахтер, собака серая! – вопил Синоптик, прыгая на груди лежащего в шатре человека. Тот открыл сначала один глаз, следом другой. Затем со вздохом сграбастал надоедливого спутника по Изнанке и переложил ближе к голове.

– Собака ты серая, – повторил Синоптик, но уже не так рьяно. – Мы же думали, ты того… схватился с Трисмегасом и отхватил от него! А там грохот такой шёл, трам-барабам, горы шатались, реки выходили из берегов, из Гибельного озера – есть тут такое неподалеку, священные налимы через открывшуюся протоку уплыли в Сигур-реку. Теперь там вообще не покупаешься!

Видимо, заслышав шум в шатре и смекнув, что Вахтер очнулся, к нему сразу же заглянула Рекщинэ.

– Оу, – сказала она и крикнула в сторону, что великий бог Баа Ци очнулся и готов принять князя под свои очи. В это время рекомый Баа Ци зашипел сердито – и не понять, от боли, или от своего титулования. В устах Рекщинэ «великий бог» звучало довольно издевательски.

Вошёл Страшила, за ним – как послушная женщина Востока тихонько семенила Рекщинэ. Она присела у входа, Страшила опустился на колени рядом с ложем Вахтера. Протянул ему тарелку с кашей и ложкой.

– На, скушай, дорогой! Она вкусная! – вкрадчиво начал тот без всяких приветствий и возгласов радости по случаю факта очухивания Вахтера.

– Гадость какая-то, – капризно скривился Вахтер, попробовав кушанье.

– Она вкусная, – опять мягко, непривычно мягко сказал Страшила. Потом не выдержал и более стальным тоном добавил. – Это приказ!

Пара терпеливо дождалась, пока Вахтер уничтожит всю тарелку угощения. Не совсем аппетитного, но питательного и восстанавливающего силы.

– Ну, какие новости? – спросил наконец Баа Ци, расправившись с едой.

– Это ты нам расскажи, что там случилось! – едва ли не хором вскрикнули Страшила и Рекщинэ.

– Подрались немножко, – скромно потупив глаза, сообщил Вахтер. Словно застигнутый директором за лупцеванием ученика младшего класса школьник-хулиган.

– Ты его убил? – прямо спросила Рекщинэ.

– Скажем так: я его ранил, но ему удалось позорно бежать, сыпя проклятиями и угрозами, – сказал Вахтер. – Я бы догнал и ещё вломил, но меч потерял, да и нога ещё побаливает после раны. Такую версию и озвучим народу.

– Мда, жаль, – вздохнула Рекщинэ. – Чувствую, этот монстр ещё натворит зла!

– Но зато теперь все степняки твои, – сказал Страшила. – В той стороне, где вы рубились, горы трясло и такой природный шалман разыгрался, что тут любой уверует – сошлись на Князь-бугре высшие силы и вот-вот начнётся Конец Света!

Тут они быстро переглянулись с Рекщинэ. Можно даже сказать – заговорщицки. Но Вахтеру было не до их секретов. Он попросил вина. Пока тёща резво выполняла просьбу, выбежав прочь из шатра, Страшила шепотом сказал:

– Все как ты велел степнякам, все оперативно исполняется!

– А что я им велел? – спросил простодушно Вахтер. – Не припоминаю.

– Когда ты вышел из запретных земель, весь горящий и дымящийся, что подбитый танк, местные степняки просто хором в ноги тебе бухнулись и сразу по твоему приказу рванули за войском по всем родам и племенам! Так что теперь лёгкая кавалерия у нас будет! Это радует!

– Я что, сам добрался до вас? – не поверил Вахтер.

– Можешь потом выйти, глянуть, – кивнул Страшила в сторону выхода. – Там, где ты ходил, до сих пор выжженные следы. Пришел, собрал народ, что-то потрещал на древнем джелонском, кочевники припали на траву от сакрального восторга, потом вскочили на коней и понеслись Степь поднимать. А ты зашёл в шатер и ухнул дрыхнуть.

– Ух ты… Я бы еще не отказался на пару часиков ухнуть дрыхнуть, – вздохнул Вахтер. – Выходит, я даже в несознанке пребывая, довольно прекрасен и убедителен в речах. Даже новые древние языки учу. За это стоит выпить! Чего это, кстати, у меня на груди все чешется? Похоже от Синоптика вшей подхватил. Хотя он сам как вша-переросток…

Крякнув, Вахтер поудобнее присел на ложе и стащил с себя серую рубаху: раздеть его сонного никто из спутников не решился. Отчего в шатре изрядно воняло потом и гарью.

– Пойду, в озере искупаюсь, – сказал он Страшиле. Тот промолчал, странным взглядом впившись в грудь Вахтера. Вошла Рекщинэ с кубком вина, увидела полуголого зятя, ахнула в ужасе, чуть не выронив ношу. Отчего в свою очередь едва не заорал в ужасе сам Вахтер, мгновенно оказавшись возле неё и подхватив ёмкость.

– Что вы на меня вылупились, почтенные мама и… брр… папа? – не понял он.

– Печать Проклятия! – ткнула ему в район сердца Рекщинэ. Вахтер только сейчас догадался посмотреть внимательно, что у него происходит в указанном районе. И с удивлением обнаружил тёмную круглую отметину, словно ему прижгли у левого соска раскаленную пятирублевую монету.

– Ничего себе татушка! – удивился он, почесав место, отдающее глухой болью.

Страшила кивнул жене.

– Помоги, лапуля. Кладём его аккуратненько на стол… У тебя одна такая болячка?

– Не хочу я никуда класться! – воспротивился Вахтер, но Страшила уже схватил его за загривок, словно нашкодившего щенка, без лишних усилий приподнял, положил на оперативно очищенный пинком от лишних предметов длинный и низкий столик у ложа.

– Достаточно реликтовая форма Проклятия, – сказал тоном опытного патологоанатома Страшила, приглядевшись к груди Вахтера.

– Что за форма? На что влияет? – деловито спросила Рекщинэ. Далее они перешли на какой-то высокоучёный язык, Вахтер попытался вклиниться в их беседу, но его попросту проигнорировали. Страшила слишком неаккуратно ткнул пальцем в самый круг раны, зашипев от боли, быстро его отдёрнул.

– Ничего себе, вот это силушка у Проклятия, – буркнул он. – Едва мне руку не оторвало! Что же это за Гир Трисмегас такой? Мощность у него запредельная, хорошо ещё, что ты у нас Баа Ци, простой бы смертный давно лапти откинул. Но, скажу честно, хороших новостей у меня нет для тебя. Крандец тебе! Чего лыбишься?

– Не дождешься, дорогуша, – сказал Вахтер. – У меня ещё с позапрошлой встречи с Гиром подобная болячка на ляжке. И ничего, я цел, как ви… да хватит меня лапать!

Но Страшила уже перевернул его, быстро сдернул портки, не смотря на протесты и прямые попытки вырваться. Нашел взглядом чёрную отметину на левой ляжке, рядом с едва зажившей колотой раной.

– Чего ты молчал, дурень? Ещё одно Проклятие!