Останкино. Зона проклятых - Артемий Ульянов

— Позвольте поинтересоваться, милейший Кирилл Андреевич, что это вы себе такое позволяете, — гневно спросил Аристарх, глядя в лицо Кирилла рыскающим злобным взглядом крошечных хищных глаз.

— Успокойтесь, господин управляющий, — ответил Васютин, продолжая ошарашенно разглядывать новое лицо Аристарха. — Вся это сцена — просто фальшивка. Я специально затеял ее, чтобы добиться встречи с вами.

— Вот как? Должен заметить, сударь, что такое ваше поведение в высшей мере эгоистично и безнравственно. Вы так не считаете?

— У меня не было другого выхода. А я должен заметить, что ваша внешность очень сильно изменилась за прошедшие несколько часов.

— Это издержки моей работы. Впрочем, не сочтите за грубость, но моя внешность вас никоим образом не касается, как и ваша — меня. И вообще… Речь сейчас не обо мне, а о вашем недостойном поведении, милостивый государь.

— Простите, но мне необходимо было увидеть вас.

— Что ж, допустим. И чем же продиктована сия необходимость?

Васютин чуть помедлил, лихорадочно обдумывая следующую фразу.

— Во-первых, я искренне хотел бы извиниться перед вами за мою бестактную выходку.

— Если я все правильно понимаю, вы, Кирилл Андреевич, имеете в виду вашу попытку убить меня, не так ли?

— Мое поведение было необдуманным и агрессивным, я с этим согласен. Но убивать вас я не хотел, поверьте.

— Отчего же тогда, скажите на милость, вы выстрелили мне в голову?

— Я прекрасно понимал, что убить вас здесь мне никак не удастся. Да и вы сами мне об этом сказали, помните? Так что когда я стрелял в вас, то знал, что не причиню вам вреда.

— Допустим, вы правы, и я принимаю ваши извинения. Но сдается мне, благородное желание загладить свою вину не единственный и не главный ваш мотив.

— Да, вы правы. Главная причина нашей встречи — моя просьба… или даже мое требование.

— Вот как? Позвольте узнать, в чем же его суть?

— Мне нужно увидеться с хозяином.

— Боюсь, Кирилл Андреевич, что я вас не понимаю. С хозяином, простите, чего? — недоуменно спросил управляющий. Звериные черты его лица окрасились выражением искреннего удивления.

— Вы меня прекрасно понимаете, Аристарх, — со сталью в голосе ответил Васютин, пристально глядя собеседнику в глаза. — Я требую встречи с вашим хозяином и хозяином… всего этого, — он обвел рукой зал магазина. — Я уверен, что это один и тот… одна и та же сущность, так ведь?

— Возможно, — уклончиво ответил Аристарх, отведя глаза куда-то вбок.

— Вы же не вправе отказать мне в этом.

— Само собой разумеется, что не в праве. Вопрос в том, сможете ли вы попасть к нему, и… кстати, что является целью этой аудиенции?

— У меня одна цель в жизни, и вы о ней знаете.

— Но я же открыто предупредил вас о нежелательности таких действий!

— А сейчас я вас открыто предупреждаю, что сделаю все, что смогу, и больше, чем смогу, чтобы добиться своего.

— Право, я вами восхищаюсь, Кирилл Андреевич. Вы воистину бесстрашный русский офицер.

— Не льстите мне, Аристарх. Просто я потерял все, ради чего стоило жить. Терять мне больше нечего. Так как мне попасть к хозяину?

— Я поспешу вас обрадовать, мой дражайший Кирилл Андреевич. Чтобы лицезреть того, кого вы изволите называть хозяином, вам не потребуется ни просьб, ни требований. Надо лишь дойти до его кабинета, да после этак изловчиться, чтоб он не сожрал вас живьем еще прежде, чем вы успеете произнести хоть слово. Признаюсь честно, как на духу… Я бы не стал даже пытаться провернуть этакое дельце. Но если вам нечего терять, так вам и карты в руки.

Аристарх хищно подмигнул Васютину, который вдруг заметил, что один глаз управляющего начал медленно увеличиваться, становясь чуть больше другого.

— А дорогу я вам покажу немедля-с. Прошу следовать за мной, отчаянный русский офицер.

Аристарх сделал театральный приглашающий жест рукой и тихонько, но не таясь, захихикал так, как могла бы смеяться пятилетняя девочка.

Они двинулись в противоположную часть супермаркета, неспешно проходя магазин наискосок. Когда, миновав пару секций, они пересекали отдел со спортивными товарами, Васютин сказал вполголоса, ни к кому не обращаясь:

— Дорога к кабинету хозяина будет вымощена провалами.

— А вот это от вас зависит, любезный, — отозвался Аристарх, который шел на полшага вперед. — Хоть вы в меня и стреляли, не желая моей смерти, я все же вам малость подсоблю, исключительно из уважения к Министерству внутренних дел. Станете глаза в пол прятать, жмуриться или бегать опрометью — из провалов лет сто не выберетесь. Там надобно широту взгляда иметь, а бегать совсем ни к чему.

— Стеллажей не будет, да? Другой принцип? — спросил Кирилл, сделав пару широких шагов и поравнявшись с управляющим.

— Да вы не беспокойтесь понапрасну. Совершенно неважно, осилите вы дорогу или нет. Будут ли ваши пустые мучения долгими или скорыми — все одно… Съест он вас, любезнейший Кирилл Андреевич. Он у нас такой лакомка!

— Это вы в иносказательном смысле?

— Я-то? Да, в иносказательном. А вот он — сожрет в самом буквальном.

— А может… все-таки приоткроете завесу тайны? Расскажите, как меня жрать-то будут… Жутко любопытно.

— Не стану портить вам впечатление, уж извините, голубчик, — пробурчал себе под нос Аристарх, уши которого стали потихоньку сморщиваться. — И так я излишне вас просветил. Довольно, пожалуй. Скажу лишь, что коли вы переступите порог того зала, куда мы с вами путь держим, выйти оттуда той же дорогой не пытайтесь. Неизвестно, что с вами приключиться может, да-с.

И управляющий прибавил шагу.

«Аристарх — часть этого пространства, плоть от плоти, это очевидно, — посматривая на него, думал Васютин. — Все эти изменения в его внешности — просто отражение текущих событий магазина. Что-то вроде бортового журнала. Каждая его клетка реагирует на изменения — вновь пришедших, ушедших, на провалы… Да Бог его знает на что еще. А потому он досконально знает, что и где происходит, как и полагается хорошему управляющему. Интересно, он понимает, как я сюда попал? Точно знает, что намеренно, так прямо и сказал. Но про кликушу ни слова. А может, потому и ведет меня к хозяину, что мне ведьма на фантом указала? А ведь между ними многовековая вражда. Ну, любопытству моему недолго осталось. Назад-то дороги нет… Сейчас моя главная задача — иметь широту взглядов, как сказал Аристарх. Если смогу избежать провалов — есть шанс дойти. А если не смогу… Как он там сказал-то? Лет сто не выберусь. Их там, наверное, очень много. Или… Или просто эти провалы по-другому сжирают время. Нырнул в детство на денек, вернулся — двадцать лет прошло. Пять раз нырнул — вот тебе сотня».

Тревожные размышления Васютина прервал управляющий, правый глаз которого за время пути стал еще больше.