Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль

ее парень тоже. Они бы и бегемота не заметили. Они даже друг друга не видели. Ну так вот, эта парочка явилась приблизительно… ну… – Он внезапно замолчал. Потом сказал: – Когда пришли эти легавые?

– В половине девятого, – мгновенно ответил Мартин Бек.

Грабитель с почти победным видом заявил:

– Ага, в таком случае все сходится. Эта парочка уже ушла, минимум пятнадцать минут назад. А они были там не меньше получаса. Значит, они пришли без пятнадцати восемь и пробыли там до четверти девятого. Сначала я пошел за ними, но потом бросил это дело. Стоять там и глазеть на них… ну уж нет. Но когда они пришли, то этой маленькой девочки там уже не было. Когда они пришли, ее не было на детской площадке, и когда они уходили, тоже не было. Я бы увидел, если бы она там была, я бы ее заметил.

Теперь он уже действительно старался им помочь.

– Значит, она была на площадке в четверть восьмого, но без четверти восемь ее уже там не было, – сказал Гунвальд Ларссон.

– Ага, верно.

– А что в это время делали вы?

– Ну… я… осматривался, что и как. Все время держался неподалеку от угла Свеавеген и Фрейгатан. Чтобы видеть, кто там идет, с той стороны.

– Секундочку. Вы сказали, что видели там приблизительно десять человек?

– В парке? Ага, приблизительно.

– Двух полицейских, влюбленную парочку, женщину, на которую вы напали, маленькую девочку. Получается шесть.

– Потом я пошел за каким-то мужчиной с собакой. Я держался неподалеку от него, но он все время слонялся возле церкви Святого Стефана, слишком близко от улицы. Наверное, ждал, пока собака сделает свои дела.

– С какой стороны он пришел? – спросил Мартин Бек.

– Со стороны Свеавеген… Он прошел мимо киоска.

– Когда?

– Сразу после меня. Он был единственный, кто меня заинтересовал, до этой парочки. Он был… погодите, погодите… он прошел мимо киоска, и с ним была такая карликовая собачка. Тогда девочка еще была на площадке.

– Вы точно это знаете? – спросил Гунвальд Ларссон.

– Ага… погодите… я держался все время неподалеку от него. Он пробыл там минут десять или пятнадцать. А когда он уходил, девочки там уже быть не могло.

– А еще кого вы видели?

– Кроме этих, там были одни алкаши.

– Алкаши?

– Ага. Они меня вообще не интересуют. Два или три. Бродили по парку.

– Черт возьми, постарайтесь их вспомнить, – сказал Гунвальд Ларссон.

– Так я ведь и стараюсь. Я видел двоих. Они вместе пришли со стороны Свеавеген и направились наверх к водонапорной башне. Такие мошенники… довольно пожилые.

– Вы точно помните, что они шли вместе?

– Почти точно. Я видел их там еще раньше. Теперь я припоминаю, что у меня создалось впечатление, будто бы у них с собой бутылка и они пошли наверх, чтобы ее распить. Но тогда там еще была эта парочка, девушка, на которой были кружевные трусики, и ее парень. А…

– Да?

– А потом я увидел еще одного. Он пришел с другой стороны.

– Это тоже был алкаш, как вы выражаетесь?

– Ага, на него явно не стоило обращать внимание. По крайней мере, я не обратил на него внимания. Он спускался от водонапорной башни. Теперь я его отчетливо припоминаю. Помню, я еще подумал, что он, должно быть, вошел в парк по лестнице со стороны Ингемарсгатан, а это неплохая работенка – карабкаться по одному склону наверх только для того, чтобы по другому тут же сойти вниз.

– Сойти вниз?

– Ага, он вышел из парка на Свеавеген.

– А когда вы его видели?

– Сразу после того, как ушел мужчина с собакой.

В кабинете стало тихо. Постепенно до всех дошло, что этот человек только что сказал.

Рольф Эверт Лундгрен понял это позже всех. Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гунвальду Ларссону.

– Ага, черт возьми, это правда, – сказал он.

Мартин Бек чувствовал, как у него где-то внутри вибрирует какой-то нерв. А Гунвальд Ларссон говорил:

– Так, попытаемся резюмировать. Между четвертью восьмого и половиной восьмого со Свеавеген в Ванадислунден вошел хорошо одетый пожилой мужчина с собакой. Он прошел мимо киоска у детской площадки, когда там еще была эта девочка. Приблизительно десять минут, максимум четверть часа мужчина с собакой оставался в той части парка, которая находится между церковью Святого Стефана и Фрейгатан. Вы все это время наблюдали за ним. Когда он уходил из парка, тем же путем, откуда пришел, другими словами, мимо киоска и детской площадки, девочки там уже не было. Спустя несколько минут от водонапорной башни на вершине холма спустился мужчина и вышел из парка на Свеавеген. Вы полагали, что он вошел в парк с Ингемарсгатан, поднялся по лестнице за водонапорной башней и спустился по другому склону холма в направлении выхода на Свеавеген. Однако этот мужчина вполне мог войти в парк со Свеавеген на четверть часа раньше, то есть тогда, когда вы были полностью заняты тем, что наблюдали за мужчиной с собакой.

– Ага, – произнес задержанный и остался сидеть с широко раскрытым ртом.

– Он мог прийти на детскую площадку и выманить девочку наверх к водонапорной башне. Там он мог убить ее и в ту минуту, когда вы его видели, мог как раз возвращаться оттуда.

– Ага, – снова произнес Рольф Эверт Лундгрен, глядя немигающими глазами на Гунвальда Ларссона.

– Вы видели, в какую сторону он пошел? – спросил Мартин Бек.

– Нет, я только подумал, что он уже исчезает и что теперь мне будет спокойнее.

– Вы видели его вблизи?

– Ага, он ведь прошел мимо меня. Я стоял за киоском.

– Прекрасно, в таком случае опишите его нам, – попросил Гунвальд Ларссон. – Как он выглядел?

– Он был не очень высокий, но и не низенький. С довольно большим носом.

– Во что он был одет?

– На нем была светлая рубашка, кажется белая, темные брюки, то ли серые, то ли коричневые. Он был без галстука.

– Волосы?

– По-моему, довольно редкие. Зачесаны назад.

– Пиджак у него был? – вмешался Рённ.

– Нет, ни пиджака, ни плаща.

– Цвет глаз? – сказал Гунвальд Ларссон.

– Что?

– Вы заметили, какого цвета у него были глаза?

– По-моему, они были голубые. Или серые. Ну, в общем, светлые.

– А сколько ему приблизительно могло быть лет?

– Ну, если приблизительно… между сорока и пятьюдесятью. Я бы сказал, ближе к сорока.

– А ботинки? – сказал Рённ.

– Этого я не знаю. Наверное, обыкновенные черные полуботинки со шнуровкой, которые, как правило, носят такие люди. Но это я уже предполагаю.

Гунвальд Ларссон резюмировал:

– Мужчина среднего роста, чуть больше сорока, нормальная фигура, редкие, зачесанные