Забытый сад - Кейт Мортон

Когда она спускалась, я заметила, что сбоку, в тени лестницы, стоит мужчина в забавных маленьких очках — знаете, такие без дужек, только с маленькой перемычкой, которая цепляется за нос. Он держал в руке губку и, когда дама ступила на последнюю ступеньку, сунул губку ей под нос. Дама упала. Прямо-таки рухнула ему на руки. Должно быть, я тогда заорала, потому что мать залепила мне пощечину.

Мужчина не обратил на меня внимания и потащил даму к двери. С помощью папы он загрузил ее в карету, затем кивнул маме, вынул конверт из нагрудного кармана, и поминай как звали.

Мне потом надрали уши, когда я рассказала маме все, что видела. «Почему ты не сказала, глупая девчонка? — кричала мама. — Там могло лежать что-то ценное. Мы могли бы забрать это себе за труды». Не стоило напоминать маме, что мужчина в черной упряжке уже изрядно заплатил за даму. Мама всегда считала, что денег много не бывает.

Я больше никогда не видела Элизу и не знаю, что с ней случилось. На нашем изгибе реки вечно что-нибудь случается, о чем лучше не вспоминать.

Не знаю, сильно ли это письмо поможет вам с поисками, но моя Нэнси говорит, что при встрече я вам ничего толком не рассказала. Так что исправляю свою ошибку. Надеюсь, вы найдете то, что ищете.

С уважением,

мисс Хэрриет Суинделл.

Брисбен, Австралия, 1976 год

Ваза из майолики «Сказочная страна» всегда была ее любимой. Нелл нашла ее в лавке старьевщика несколько десятков лет назад. Любой торговец антиквариатом, который не зря ест свой хлеб, знает, что всему есть цена. Но ваза «Сказочная страна» была бесценна. И дело даже не в материале, пусть и весьма дорогом, дело в том, что она олицетворяла самый первый раз, когда Нелл наткнулась «на жемчужину в навозной куче».

Подобно золотоискателю, который хранит свой первый самородок, хотя уже нашел другие, более ценные, Нелл не хотела расставаться с вазой. Она держала ее завернутой в полотенце, в укромном темном углу бельевого шкафа на самом верху, время от времени доставала и разворачивала, просто чтобы полюбоваться. От красоты вазы, темно-зеленых листьев на боках, золотых нитей, бегущих через рисунок, фей в стиле модерн, прячущихся в листве, у Нелл по коже бежали мурашки.

И все же Нелл решила распрощаться с вазой. Пришло время, и можно было расстаться со всеми дорогими сердцу вещами. Она сделала выбор, и точка. Нелл завернула вазу еще в один слой газет и осторожно положила в коробку к другим предметам. В понедельник она отнесет вещи в магазин и выставит на продажу. Если она и испытывает муки или сожаление, достаточно сосредоточиться на конечном результате: у нее будет достаточно средств, чтобы начать в Тредженне с чистого листа.

Нелл не терпелось туда вернуться. Тайна стала еще более запутанной. Детектив, Нед Морриш, провел расследование и наконец-то прислал отчет. Нелл была в магазине, когда пришло письмо. Новый клиент, Бен Как-бишь-там, принес его с собой. Когда Нелл увидела заграничные марки, почерк на лицевой стороне, аккуратный и сплющенный снизу, точно написанный по линейке, кровь прилила к ее щекам. Нелл безумно хотелось разорвать конверт зубами, здесь и сейчас. Однако она сохранила хладнокровие, извинилась и при первой же возможности унесла письмо на маленькую кухоньку в задней части лавки.

Отчет был кратким, но озадачил ее еще больше. Нелл понадобилась всего пара минут, чтобы прочесть его. Согласно расследованию мистера Морриша, Элиза Мейкпис никуда не уезжала в тысяча девятьсот девятом или тысяча девятьсот десятом. Она все время была в коттедже. Детектив приложил документы, чтобы доказать свое утверждение: беседу с работником Чёренгорба, переписку Элизы с лондонским издателем через Клифф-коттедж… Нелл не сразу стала их читать. Она была слишком удивлена фактом, что Элиза никуда не уезжала и все время провела в коттедже. А ведь Уильям, рыбак, был так уверен! Он сказал, что ее никто не видел месяцев двенадцать. И когда Элиза вернулась, некая искра в ней пропала. Нелл не понимала, как увязать воспоминания Уильяма с открытием мистера Морриша. Она решила еще раз поговорить с Уильямом, как только вернется в Корнуолл. Возможно, он что-нибудь добавит.

Нелл провела тыльной стороной ладони по лбу. Невыносимый день, но таков Брисбен в январе. Небо может сверкать, точно купол из тонкого, безупречного стекла, но вечером жди грозы, к гадалке не ходи. Нелл прожила достаточно долго, чтобы понимать, когда грозовые облака собираются в невидимых кулисах.

Сквозь витрину Нелл услышала, как подъезжает машина. Звук не был похож ни на одно из соседских авто: слишком громкий для «мини» Ховарда, слишком тонкий для большого «форда» Хогансов. Раздался громкий стук — машина влетела в бордюр. Нелл покачала головой: хорошо, что она так и не научилась водить и никогда не нуждалась в машине. Похоже, когда человек за рулем, в нем проявляется все самое худшее.

Усатка села и выгнула спину. Вот по кошкам Нелл будет скучать. Разумеется, она заберет их, но таможенники сказали, что перевезти животных в новый дом можно будет только после шести месяцев карантина.

— Ух ты носатик, — сказала Нелл, поглаживая кошку по шее. — Не переживай из-за старой, глупой, шумной машины.

Усатка мяукнула и соскочила со стола, глядя на Нелл.

— Что? Думаешь, кто-то приехал повидать нас? Кто бы это мог быть, дорогая? Мы не слишком общительны, если ты до сих пор не заметила.

Кошка прокралась по полу к задней двери. Нелл положила стопку газет.

— Ладно, мадам, — сказала она, — ты выиграла. Взгляну одним глазком. — Она почесала Усатке спинку, и они вместе пошли по узкой бетонной тропинке. — Думаешь, ты самая умная, раз вертишь мной, как хочешь…

Нелл замерла у заднего угла дома. Машина, «универсал», и впрямь остановилась у ее дома. По цементному крыльцу поднималась женщина в крошечных шортах и больших солнечных очках с бронзовым отливом. За женщиной плелся тощий ребенок с поникшими плечами.

Какое-то время все трое стояли, разглядывая друг друга.

Наконец Нелл обрела если не слова, которые хотела произнести, то хотя бы голос.

— Мне казалось, ты обещала сначала позвонить.

— Я тоже рада тебя видеть, мама, — ответила Лесли и закатила глаза, как в пятнадцать лет.

Омерзительная привычка, что тогда, что сегодня.

Ожило застарелое недовольство Нелл. Она знала, что была плохой матерью и уже слишком поздно, чтобы это исправить. Что сделано, то сделано, и у Лесли все вышло неплохо. Ну, или, по крайней мере, все вышло.

— Я как раз разбираю коробки для аукциона. — Нелл проглотила комок в горле. Неподходящее время упоминать о переезде в Англию. — Повсюду вещи, присесть негде.

— Ничего, справимся. — Лесли щелкнула пальцами в сторону Кассандры. — Твоя внучка умирает от жажды, на улице чертовски жарко.