Последний вечер в Лондоне - Карен Уайт

– Я кое-что тебе привез. От Прешес.

Его слова заставили меня взглянуть на него, и я тут же пожалела об этом. Мне хотелось забыть его, сделать вид, что он был незначительной частью моего прошлого. Что никаких чувств у меня к нему нет. Обманывать саму себя всегда было одним из моих лучших талантов.

– Что это?

– Книга со стихами. Уордсуорт. Она говорила мне, что хочет, чтобы эта книга была у тебя. Я оставил ее у твоего отца в ресторане.

У меня немного сжалось сердце, когда я подумала о том, что Прешес дарит мне книгу, которую Грэм подарил ей.

– Спасибо. Хотя дешевле было послать по почте.

Он одарил меня мимолетной улыбкой – это знакомое выражение его лица преследовало меня в снах гораздо чаще, чем мне хотелось бы, – и мне пришлось отвести взгляд.

– А еще она сказала, что мне нужно напомнить тебе кое о чем после ее смерти. На случай, если ты забыла.

– На случай если я забыла что?

Опустив глаза, он принялся изучать клетки на покрывале.

– Перевоплощение. – Подняв голову, он встретился со мной взглядом. – О том, что жизнь – это перевоплощение. Если тебе не нравится, как написана твоя история, перепиши концовку.

Я кивнула, слыша в голове ее голос. Ее южный акцент обманул даже меня.

– И…

Он замолчал и рассмеялся.

– И что?

– И вспомнить, что ты – потрясающая женщина. Как и она.

Мне захотелось одновременно рассмеяться и заплакать при воспоминании обо всех перевоплощениях Прешес. Она, бесспорно, была потрясающей женщиной. Она даже почти что убедила меня, что и меня считает такой.

Его лицо снова приняло серьезный вид.

– Мы нашли могилу Грэма. Имя на надгробии – Джон Нэш. Мне кажется, вполне подходит.

– Подходит, – согласилась я, гадая, не Дэвида ли это рук дело.

– Мы переместили и бабушку, и Грэма в семейный склеп на местном кладбище и похоронили их рядом. На ее камне написали Прешес Дюбо, а Грэма похоронили с неоткрытыми письмами. Мне кажется, что ты будешь рада узнать это.

Я кивнула, пытаясь сдержать слезы. Меня успокаивала мысль о том, что они наконец нашли путь друг к другу. И что я в этом сыграла роль, пусть и небольшую.

– Я рада. Это твоему отцу пришла мысль похоронить их вместе?

Он покачал головой.

– Нет, мне. И теперь моя мать и Арабелла считают меня настоящим романтиком.

Я заметила, что пристально изучаю бутылку с пивом, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Как будто полет через океан, чтобы передать сборник стихотворений, никого не убедил в этом.

Он снова мимолетно улыбнулся мне, и мне захотелось сказать ему, чтобы он прекратил; что каждый раз, когда он так делал, мое сердце трепетало, колотилось и поднималось до самого горла, так мне становилось трудно дышать.

– Наверное, мне стоит сказать нашему родственнику в Мемфисе, что Прешес умерла в сороковом и похоронена в Англии. Полагаю, это делает и нас родственниками. – Идея была столь абсурдна, что мне захотелось рассмеяться. – Так почему ты здесь? – спросила я.

– Потому что хотел дать тебе еще один шанс попрощаться как следует. – Он замолчал. – И потому что я люблю тебя.

Мое сердце снова сделало то же самое – застряло в горле, не давая дышать. Мы качались в тишине; я смотрела, как пар от нашего дыхания поднимается к бледно-синему потолку крыльца.

– Мне нужно идти помогать сестре.

Я соскользнула с качелей.

Колин взял меня за руку.

– Что мы будем делать, Мэдди?

Он снова сказал: «Мэдди». Мне было интересно, понимал ли он это. Я не повернулась к нему.

– Мы ничего не можем тут поделать, Колин. Вообще ничего.

Я сбросила одеяло и торопливо спустилась по ступенькам. Большую часть пути до дома я бежала; грозно нависшее над нами небо сулило непогоду.

* * *

Из Нокси получилась прекрасная невеста. Она надела то же свадебное платье, что и наша бабушка, и тетя Кэсси. Мама его не надевала – она вышла замуж тайно. Это платье из атласа цвета слоновой кости с бельгийскими кружевами составляло часть семейной истории, и, глядя на сияющих жениха и невесту, я воспринимала его как предзнаменование долгого и плодотворного брака.

Я стояла рядом с сестрой, когда она произносила свои клятвы, и ощущала взгляд Колина, направленный на все это великолепие из «пурпурной тафты и лаймово-зеленого лака». Мне было интересно, любит ли он все еще меня такой, какой увидел вчера и, несомненно, запомнил навечно.

На торжественный прием свадебная процессия отправилась в старый боулинг-клуб на лимузине похоронного бюро – единственном, который можно было взять напрокат в Уолтоне. Тетя Кэсси объявила, что там слишком тесно для всех, особенно с учетом девушек в кринолинах и тяжелых пальто, и пригласила нас с Колином сесть на заднее сиденье двойной кабины пикапа Сэма.

Казалось, Кэсси и Сэм намеренно устроили Колину небольшую проверку, и когда он сумел забраться в грузовик, не ворча и не спрашивая, куда поставить ноги, я представила, как они мысленно бьют друг друга по ладони.

Тетя Кэсси сидела посередине переднего нераздельного сиденья, поэтому Сэм, руля одной левой рукой, мог правой обнимать ее за плечи, и казалось вполне естественным, что Колин сделает то же самое. В течение этой короткой поездки я старалась не замечать его руки, ладони и бока, но к тому времени, как мы добрались до парковки, моя голова оказалась на его плече, и мой нос прижался к его шее. По радио Хэнк Уильямс-младший вполголоса напевал о слезе в своем пиве, а Колин отбивал пальцами ритм по моей руке.

Тетя Кэсси без предупреждения повернулась и посмотрела на заднее сиденье.

– Не забудь, у тебя запись к доктору Грей на следующей неделе. Хотя ты дома уже несколько месяцев и могла бы уже сходить.

Я подскочила и села прямо.

– Серьезно? Нам прямо сейчас нужно поговорить об этом?

– Я просто не хотела, чтобы ты забыла. А еще я собиралась сказать, что мы с моим бизнес-партнером поговорили о расширении нашего агентства и о выходе на зарубежный рынок. У нас уже есть клиенты в Ирландии и Англии, и мы подумываем открыть офис в Лондоне. Атланта, Нью-Йорк, Лондон будут хорошо смотреться на визитках, как думаешь?

– Я не…

– Таким образом, если ты там осядешь, то сможешь работать на фрилансе, когда захочется, или в нормальные рабочие часы. Было бы чудесно, да? И тогда ты и Колин…

Я ударила по кнопке, открывающей окно, – в салон ворвался холодный воздух, заглушив ее слова.

Когда Колин помог мне выбраться из грузовика – а это была нелегкая задача в объемной тафте и туфлях на каблуке, – Сэм поднял глаза на небо. – Мне кажется, может…