Шарм - Трейси Вульф

не маленькие, милые и уязвимые умбры, какой была Дымка. Нет, эти существа куда серьезнее: они уродливы и явно опасны.

Сперва те из них, которые ползут по траве, превращаются в теневых насекомых – теневых тараканов, муравьев и пауков – и устремляются к тем, кто противостоит Суилу.

– Боже! – вскрикиваю я, когда умбра, скользящая по мне, превращается в волну из теневых тарантулов, ползущих вверх по моим ногам. – Хадсон!

Это больше похоже на скулеж, чем на крик, но моя пара слышит меня. Он тут же переносится ко мне, хватает меня и поднимает, но я уже превращаюсь в камень. Однако насекомые все равно продолжают ползать по мне.

Но теперь я хотя бы не чувствую этого – во всяком случае не так, как когда я находилась в своем человеческом обличье. И теперь они хотя бы не могут кусать меня – чего нельзя сказать о других людях, которые окружают меня.

К сожалению, в каменной ипостаси я почти не могу двигаться. Так что, мысленно покричав, наверное, не меньше минуты, я перехожу в более гибкое обличье горгульи – и, взлетев, повисаю в двух футах над землей, пока Хадсон продолжает стоять и по его ногам и рукам ползут полчища теневых тараканов.

– Хочешь, я тебя подниму? – спрашиваю я. – Чтобы ты избавился от этих тварей?

На его лице написано отвращение, он пытается стряхнуть с себя насекомых, и все же он качает головой:

– У нас есть проблемы и посерьезней.

– Серьезней, чем самовлюбленный волшебник времени, готовый уничтожить весь мир, разъяренная драконша времени и заполнившие всю площадь стада мерзких насекомых? – изумленно спрашиваю я. – Как это вообще возможно?

Хадсон не отвечает. Вместо этого он молча кивает на небо за моей спиной. И хотя мне очень не хочется поворачиваться и смотреть туда, в данной ситуации это единственное, что я могу сделать.

И тут я вижу их – гигантских теневых воронов и грифов-стервятников, атакующих с воздуха всех, кто пытается бежать. И всех, кто подбирается к Суилу слишком близко – особенно Кауамхи и Луми, которые продолжают гоняться за ним вместе с человековолками.

– Это делает он? – спрашиваю я, охваченная омерзением при виде кучи гигантских тараканов, рассыпающейся прямо подо мной.

Поло истошно вопит, когда теневые насекомые ползут по его рукам, покрывают его туловище, его лицо, ныряют в его открытый рот, когда он испускает еще один невольный крик, после чего пускается бежать со всех ног, пытаясь стряхнуть с себя насекомых.

– Нет, это делает Королева Теней, – отвечает Хадсон сквозь стиснутые зубы, когда насекомые начинают кусать его.

Ну, конечно, как же иначе? Вот дрянь. Я хочу расспросить его дальше, но тут он кричит мне:

– Просто убей эту гребаную драконшу!

И он прав. Если нам удастся убить драконшу, все это закончится.

Я взлетаю выше, пока Хадсон переносится на другой конец площади. Он прыгает с балкона на балкон, затем с крыши на крышу, и каждый прыжок приближает его к драконше, которая опять облетает площадь. К счастью – или к несчастью, в зависимости от того, как на это посмотреть, – от нас, должно быть, исходит такой же запах временного пролома, как и от Суила, поскольку драконша, не колеблясь, оставляет его и нацеливается на нас.

Но теперь перед нами встает другая проблема – находясь в воздухе и на крыше, мы становимся идеальными мишенями для этих огромных гребаных теневых птиц, которые кружат повсюду. Гигантская тень, похожая на кондора, летит прямо на меня, вытянув лапы с грозными острыми когтями.

Не говоря уже о драконше, которая продолжает медленно кружить над нашими головами, выбирая места, чтобы изрыгнуть туда свой огонь.

Кондор приближается ко мне, и сперва я думаю, что он пытается напугать меня или поцарапать, но затем понимаю, что дело обстоит намного хуже.

Он целится в мои глаза.

Я испускаю еще один крик, пикирую к земле – и гигантская птица тут же летит следом. Я надеюсь, что, если мы окажемся достаточно близко к земле, кондор решит поохотиться на тарантулов – ведь они легкая добыча и все такое. Но, к сожалению, его, похоже, интересую только я.

Жаль, что это чувство не взаимно.

Я пикирую так низко, чтобы это было похоже на приземление, затем разворачиваюсь и готовлюсь взлететь опять, рассчитывая отвлечь птицу от моего внезапного маневра. Но у Хадсона иные намерения, что ничуть не удивляет меня – он опускается на корточки на ближайшей крыше, подпрыгивает – и хватает теневую птицу за крыло.

Слышится звук разрываемой плоти, и кондор отлетает в сторону и врезается в двух других гигантских птиц с такой силой, что они тоже падают вниз.

Возможно, мне следовало бы почувствовать себя виноватой из-за того, что эти чертовы существа пострадали, но тут я вспоминаю, что на самом деле они никакие не птицы, а тени, что-то вроде тварей из фильма Хичкока – которых, похоже, создала Королева Теней и которые не обладают разумом в отличие от Дымки.

Лично мне кажется, что это немного чересчур, и это еще до того, как эти птицы образуют круг над центром площади – прямо над Суилом – и начинают атаковать всех, кто приближается к нему.

Вдобавок ко всему прочему по небу медленно разливается свет дня. Еще пятнадцать минут – и он доберется до Суила, и тогда у нас возникнет по-настоящему серьезная проблема. И это еще до того, как воздух наполняют рычание и вой.

Глава 138

Пипец

– Грейс –

Рычание и вой слышатся все ближе, и я лечу обратно к Хадсону, пытаясь понять, откуда исходят эти звуки.

Хадсон пытается сделать то же самое, кружась на крыше, и одновременно ударом ноги отбрасывает в сторону труп еще одной теневой птицы.

– Что это за хрень? – спрашивает он, когда я приземляюсь рядом с ним.

– Я не… – Я осекаюсь, когда рычание и вой становятся еще громче, и я наконец вижу, кто издает эти звуки.

Волки. Десятки теневых волков, несущихся по улицам Адари к площади. И к Суилу.

И тут в довершение всех бед Асуга – которая до сих пор терпеливо ждала, когда мы избавимся от теневых птиц, – похоже, решает, что это подходящий момент для атаки, потому что она пикирует прямо на нас, извергая пламя.

– Драконша или тени? – спрашивает Хадсон, и мне хочется ответить: «Ни то, ни другие». Но я понимаю, что мы должны разделиться, иначе нам не убить драконшу. Один из нас должен отвлечь теневых тварей, чтобы другой смог сосредоточиться на этой гребаной драконше.

И я делаю выбор:

– Тени.

Хадсон кивает, затем, как супергерой, перепрыгивает на крышу дома напротив и пускается бежать прямиком к Асуге. И хотя мне очень хочется продолжать наблюдать за ним, я понимаю, что сейчас куда важнее оказать ему поддержку. То есть не подпускать к нему этих чертовых теневых тварей, чтобы он смог добраться до Асуги и прикончить ее.

На него пикирует огромный теневой ворон, и я тут же взмываю в небо. И в последнее мгновение успеваю перехватить эту тварь, но она царапает когтем мою каменную щеку.

– А тебе не кажется, что это немного чересчур? – кричу я, обращаясь то ли к этой твари, то ли к вселенной, то ли к чему-то еще.

– Немного? – повторяет за мной Поло, качая головой. – Интересно, кто придумывает такие вещи?

Прежде чем я успеваю ответить, на него бросается теневой волк. Но чупакабра одной рукой обхватывает широченную грудь волка, а другой его мерзкую морду и, перекинув его через плечо, с силой впечатывает в землю.

Волк скулит и дрожит, но как только Поло отпускает его, опять набрасывается на него. Эта атака намного слабее предыдущей, но это все-таки атака, и я бросаюсь между ними и тут же превращаюсь в камень, так что волк врезается в меня.

Поло снова хватает его и теперь уже впечатывает его в землю несколько раз, пока волк не перестает шевелиться.

На его труп тотчас наползают полчища насекомых, они наползают и на Поло, и он крякает, когда они кусают его снова и снова.

Это самое мерзкое зрелище, которое я когда-либо видела, и я пытаюсь стряхнуть этих гнусных тварей с его спины. Но они возвращаются, причем ползут все быстрее, и их становится все больше.

Они заползают и на меня, но, к счастью, я остаюсь в своем каменном обличье, так что они не могут меня покусать. Но те их укусы, которые я успела получить прежде, адски болят. Медленно поворачиваясь, поскольку, находясь в состоянии камня, я не