Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море - Анатолий Юновидов

Для выхода двенадцати судов требовалось 6 часов. Чтобы последнее судно ушло до 4.00, первое должно было выйти в 22.00. Значит, посадка на него должна была быть закончена в 21.30.

На примере двух рот был составлен хронометраж движения от передовой до причалов. При максимальной скорости движения[476] расстояние можно было покрыть за два — два с половиной часа.

Для концевых частей этот норматив решено было удвоить, учитывая возможные заторы и последствия налетов вражеской авиации. Гидрографическая служба базы для облегчения выхода из гавани в воротах порта на месте Воронцовского маяка и на оконечностях мола должна была установить белые огни. Для ориентировки на внешнем рейде на Большой Фонтанке устанавливался зеленый огонь, на мысе Е — синий. Капитанам разрешалось в случае угрозы столкновения включать отличительные бортовые огни.

Учитывая таллинский опыт, классических конвоев решено было не организовывать, так как при недостатке судов охранения они были слишком уязвимы для вражеского удара и экономили противнику время на поиск целей.

При неодновременном окончании погрузки более надежным представлялось самостоятельное использование каждым судном имеющегося у него запаса темного времени на то, чтобы как можно дальше уйти из опасной зоны.

Исходя из этих соображений, сбор транспортов на внешнем рейде был признан опасным. Кроме того, организация конвоя приводила к неизбежному равнению по самому тихоходному, что также расходовало драгоценное время. Кроме этого, капитаны гражданских транспортов и даже многие командиры военных транспортов не имели достаточного опыта согласованного движения в конвое.

Поэтому каждое судно должно было на максимально возможной для него скорости стараться покинуть зону конвоя. На случай обнаружения транспорта противником каждый из них должны были непосредственно прикрывать 3 охотника, образующих своеобразный мини-конвой. Таким образом, транспорты должны были фактически осуществлять движение импровизированной колонной конвоев.

Расстояние между такими мини-конвоями, конечно, никак не регулировалось, но предполагалось, что они растянутся примерно на 40–50 миль. Корабли эскадры должны были осуществлять прикрытие движения в этом пределе, сосредоточиваясь в наиболее угрожаемых участках, число которых должно было уменьшаться по мере удаления кораблей от базы.

План эвакуации даже в своем окончательном варианте имел несколько уязвимых мест, ликвидировать которые полностью так и не удалось. Большое скопление людей в порту становилось идеальной целью для вражеской авиации. И ни авиация, ни зенитные дивизионы уже не могли обеспечить прикрытие эвакуации армии на одном из самых ответственных ее этапов — при погрузке основных сил на транспорты. Для уменьшения возможных потерь и эвакуируемые дивизии, и сами транспорты, на которые они грузились, были максимально рассредоточены по гаваням, благо размеры Одесского порта это позволяли. Транспорты при этом решено было разместить у причалов так, чтобы попадание одной бомбы не могло привести к повреждению сразу двух транспортов. Несколько меньшую угрозу представлял также возможный артналет.

Количество резервных судов, как это выяснилось еще до начала эвакуации, тоже оказалось недостаточным. Особую тревогу это вызвало у командующего армией генерал-майора Петрова, который, узнав, что вовремя, возможно, не будут поданы три транспорта, что превышало возможности выделенного резерва, сказал исполнявшему обязанности начальника штаба ОВМБ, капитану 3-го ранга Деревянко:

«Если моряки не способны поднять все войска и есть угроза хоть одному полку, вы, моряки, можете уходить, а я останусь с армией». В целом план соответствовал реальной обстановке, и теперь все зависело от того, как его удастся реализовать.

Во второй половине дня 15 августа командующий Одесским оборонительным районом контр-адмирал Жуков с борта крейсера «Червона Украина» отдал последний приказ:

С 15 часов началась погрузка полевого управления армии. Для управления частями осталась опергруппа в составе командующего армией Петрова, члена Военного совета Азарова, начштарма Крылова, а также начальников оперотдела, артиллерии и инжуправления с их помощниками и помощника начальника связи с шестью связистами[478]. Опергруппа оставила главный КП, расположенный в подвалах коньячного завода, который начали готовить к подрыву, и к 17 часам перешла на бывший КП ОВМБ, расположенный на набережной.

В 19.00 из всех секторов в него поступили короткие сообщения: «Идет по плану», означавшие, что части армии начали отход. В этот момент вся артиллерия, назначенная прикрывать марш-бросок 4-х дивизий к порту, открыла огонь по румынским позициям. Их поддержали бронепоезда и береговые батареи, которые уже с утра участвовали в имитации подготовки к наступлению и должны были вести огонь до полного израсходования боезапаса.

Для достижения большей правдоподобности начальник артиллерии Приморской армии полковник Рыжи предпринял маневр огнем силами оставляемых береговых батарей и артиллерии, находящихся на рейде боевых кораблей.

Отход частей 421-й, 95-й, 25-й стрелковых дивизий и 2-й кавалерийской дивизии прикрывали специально выделенные арьергардные батальоны, усиленные батареями полевой артиллерии и противотанковыми пушками. Сам отход проходил довольно гладко, были зафиксированы всего две незначительные попытки противника перейти в наступление во время отхода частей: на участке 31-го СП 25-й СД и на участке 161-го СП 95-й СД. Попытки эти больше напоминали разведку боем, и командиры обеих дивизий доложили об этом в штаб Приморской армии только после того, как атаки противника были отбиты, однако командующий Приморской армии генерал-майор Петров на всякий случай сообщил об этом Военному совету ООР телефонограммой с пометкой «вне очереди».