Давний спор славян. Россия. Польша. Литва - Александр Широкорад

В Люблине Суворов быстро уяснил характер боевых действий и разработал свою систему защиты от нападений конфедератов. Ее основу составляла сеть постов: главный располагался в Люблине; четыре (Пулавы, Красник, Сандомир, Опатов) прикрывали западную; четыре (Бяла, Седлец, Коцк, Желехов) — северную и два (Грубешов, Красностав) — южную границы района.

Для постовых начальников Суворовым была написала специальная инструкция, которой определялись их обязанности. «Главному на посту командиру быть весьма в большой осторожности и неоплошности, наблюдая строгую военную дисциплину». Начальник поста должен был постоянно заботиться об организации надежной обороны вверенного ему поста, а в наиболее опасных участках строить укрепления.

Для нанесения ударов по конфедератам с каждого поста должны были выделяться партии «не в малом числе людей» и преследовать неприятеля не далее суточного перехода, а затем возвращаться. Выступать с поста разрешалось, только когда имелись точные сведения о силах и намерениях противника. Категорически запрещалось нападать на крупные вражеские отряды малыми силами. В инструкции говорилось: «Ибо если в случае, от чего боже сохрани, несчастием в ударении урон людям последует, то с таковым постовым командиром за неосторожности и безрассудный удар на неприятеля поступлено будет по силе воинских законов».

Во время поисков следовало строго соблюдать меры предосторожности, даже если поблизости не было неприятеля. Войска на отдых должны были располагаться в наиболее безопасных местах. Запрещалось куда-либо распускать людей и расседлывать лошадей.

Суворов неоднократно напоминал о необходимости проявлять постоянную бдительность. Так, в приказе от 7 февраля 1770 г. он писал: «Господам деташементным[175]командирам, как и прочим господам офицерам, быть в партиях и на их постах в надлежащей воинской осторожности, ибо по должности моей я как за храбрые, совокупленные воинским искусством дела похвалять и вышнему генералитету рекомендовать не премину, так и за неосторожности от коих бывает неудачливый конец, впредь взыскивать буду».

Суворов распорядился никогда не выводить всех людей с постов, поскольку это может привести к расстройству всей системы обороны. Он писал: «Главное правило есть, чтоб единожды занятых постов ни на малое время вовсе не опоражнивать, понеже как земля через них в беспечности, так и они в междоусобной обороне состоят, доколе род обстоятельств совсем иного вида не получит».

Состав и численность бригады Суворова, оборонявшей Люблинский район, часто менялись, но основой ее оставался Суздальский полк. Он усиливался подразделениями других пехотных полков, эскадронами кирасир, карабинеров и драгун, казаками и артиллерией. Все эти войска были распределены по постам. В личном распоряжении командира бригады всегда находился подвижный полевой отряд (деташемент). О его предназначении Суворов писал: «Так названный полевой деташемент будет мне служить к подкреплению моих постов по чрезвычайности».

Суворов требовал от командиров постов «иметь наиточнейшее разведывание». Для этого следовало всех жителей окрестных деревень в радиусе десяти миль «весьма крепчайшими подписками обязать, дабы они в возмутительских партиях разведывали чаще и давали б обстоятельно о их силах знать заблаговременно, а хотя их вблизости находиться не будет, то б однако пост получал ежедневно известии».

Суворов не рекомендовал особо полагаться на агентурные данные: «…ни иезуитов, ниже иных монахов в вестовщики не принимал, о чем однако тайно на посты нынешней моей команды подтвердил. Но и иных того рода не весьма жалую…» Суворов считал, что нанятые разведчики будут использовать полученные деньги для своих нужд и, разъезжая из замка в замок, распивая кофе и играя в шашки или кости, будут судить о передвижениях конфедератов по рассказам случайных людей, а поэтому не дадут ценных сведений. «Сверх того они дороговаты, чего ради и на постах нынешней моей команды их також не весьма любят», — писал Александр Васильевич. И все же, по его мнению, «они и несказанно и беспрестанно нужны, и потому не стоит пренебрегать их услугами». Суворов требовал все сведения, полученные от нанятых разведчиков, немедленно доносить ему, «сколько бы таковые шпионские повести невероятны ни были».

Партизанская война шла с переменным успехом. Польские конные отряды в большинстве случаев не могли противостоять регулярной пехоте русских. Но и русские, не имея достаточных сил (не стоит забывать, что шла война с Турцией), не могли проводить широкомасштабных операций по очищению больших районов путем их окружения и тщательного прочесывания. Фактические боевые действия превратились в частные небольшие стычки.

Наиболее серьезной операцией (и то с натяжкой) можно считать осаду Сандомира отрядом конфедератов под командованием Иосифа Миончинского. Под его началом находилось около 1700 человек (1400 конницы и 300 пехоты) и шесть пушек. Гарнизон Сандомира во главе с капитаном В. П. Дитмарном насчитывал всего около двухсот человек.

15 (26) ноября 1770 г. Миончинский начал штурм Сандомира. После двадцати часов боя поляки были вынуждены отступить.

В январе 1771 г. Миончинский попытался взять Краков, но был отбит. Тогда он двинулся на восток и подошел к местечку Мелец. Узнав об этом, Суворов 3(14) февраля выступил ему навстречу и на вторые сутки был в Мелеце. Выяснилось, что там тремя днями ранее действительно находилось около полутора тысяч конфедератов, но они ушли в сторону Поланца. Суворов начал преследование противника.

Несколько сотен конфедератов под командованием французского подполковника Левена укрылись в замке Ландскрона. Суворов решил овладеть этим важным опорным пунктом конфедератов. Его отряд насчитывал до 650 человек конницы и пехоты при четырех орудиях. Кроме того, к участию в штурме привлекались сто пехотинцев и пятьдесят казаков из гарнизона Кракова. Диспозиция предусматривала вести наступление в одном направлении — в сторону ворот замка. Войска были разделены на четыре части: авангард, две колонны и резерв.

Атака началась 9 (20) февраля в час пополудни, однако метким огнем поляков были выведены из строя почти все русские офицеры (прапорщик Александр Подладчиков, капитан Дитмарн, подпоручик Арцыбашев, поручик Сахаров и поручик Николай Суворов — племянник Александра Васильевича). Легкое ранение получил командир резерва поручик Семен Мордвинов. «Офицеров у меня почти не осталось, — доносил Суворов, — лошадь ранена, сам оцараплен».

Оставшись без офицеров, пехота побежала назад. Потери русских составили девятнадцать человек убитыми, семь — ранеными и двое пропали без вести.

Анализируя причины неудачи, Суворов отметил то, что все офицеры шли на штурм в дорогих польских одеждах и представляли собой хорошую мишень для польских стрелков. С учетом малой эффективности и дальности стрельбы гладкоствольных русских ружей на дистанции от 10 до 50 метров тип одежды особого значения не имел — это не 1914 г.! Но каковы нравы: офицеры не только грабят и хвалятся награбленным, но и настолько игнорируют воинскую дисциплину, что идут в награбленном в бой!