Клятва Смерти - Юлия Цезарь

Гарпии летели быстро, а двум убийцам мешал глубокий снег поспевать за ними. Но след из крови вел их и давал надежду, что Сайман все ещё жив. Гнезда и правда были недалеко от тропы, и Зеду с Сазгаусом повезло, что здесь жила совсем небольшая часть стаи ‒ остальные всё-таки предпочитали вить гнезда ближе к воде, там и добычи в виде рыбы больше.

‒ Отвлеку их на себя, ‒ крикнул Зед Сазу, опережая на несколько шагов. ‒ Хватай жреца и беги. Я догоню.

Это было бы слишком просто, если вырвать Саймана из лап гарпий без боя. Но в руках Зеда появилась его излюбленная палка, которая раскладывалась в длинный шест. Он уже заранее распрощался с половиной своих ножей, потому что с их помощью собирался сбивать гарпий в воздухе, но других идей у него не было. Лишь бы не попасться под когти. С другой стороны битва ‒ лучший способ согреться. В нем кипела кровь, и холод почти не чувствовался сквозь тонкий плащ.

‒ Я отсчитываю десять минут! Не вернешься ты ‒ возвращаюсь я! ‒ в ответ крикнул Сазгаус и лишь только втыкал меч в грудину гарпиям, что пытались броситься на него, какие-то жалкие куски их общества ‒ старые и птенцы.

Такой крик поднялся от гарпий, что в прямом смысле закладывало уши. Сазгаус рубил, не разбирая ничего ‒ в темное гнездо он втыкал клинки или в опущенное крыло полу птицы? Он искал среди этого безумия зеленый плащ.

‒ Сайман!

Ответа не было, но впереди виднелась особенно чёрная стайка мелких гарпий. Сазгаус рванул туда и не прогадал ‒ птенцы уже пытались выгрызать зубами плоть Саймана. На него было просто страшно взглянуть, может и хорошо, что Сазгаус не видел. Он хоть и убийца, но разделанных людей не приходилось видеть.

Отогнав… Нет, перерубив их, он нащупал в зеленой мантии, спрятанной под одежду, верхнюю часть туловища Саймана и, подняв на руки, побежал прочь. К тому моменту действительно стая полностью перекинулась на Зеда, чем Сазгаус и воспользовался.

‒ Зед! Я вытащил его! ‒ Ведь убийца мог и не заметить этого и отвлекать на себя все то время, что тут находился. Пусть тут заканчивает и бежит следом. Гарпии будут активно защищать гнезда, но вряд ли пойдут за противниками, которые половину стаи перерубили.

В нос Сазгауса ударил такой запах крови, которого он не чувствовал даже в том замке. Это все было от Саймана? Когда жрец висел на его плече, что-то, да Саз смог разглядеть: вырванный кусок плоти из плеча, исполосованная грудь, что, если постараться вытереть кровь, можно увидеть белоснежную кость ребра. Твою мать, он просто не дотянет!

‒ Эй, ‒ судорожно шептал Сазгаус, прислушиваясь к его дыханью. Хоть оно было, слава Индре! ‒ Эй, Сайман, чего, думаешь, девственность потерял, и помирать пора? Нет, дружок, на тебе лежит ответственность, понял? За бабу свою, за себя, за вашу жизнь. Жизнь — еще то дерьмо, не смей нас бросать, трус несчастный!

Будь Сайман в сознании, обязательно отыскал бы в себе яд, которым мог плюнуть в Сазгауса. Но, на его счастье, он ничего не слышал и не чувствовал. Его окутала непроглядная чернота, и только Мира могла бы увидеть при желании тень жнеца, нависшего над ним в ожидании смерти. А она была близка как никогда.

Увидев, что Сазгаус отбежал достаточно далеко, Зед всадил ещё один нож в грудь летевшей на него гарпии, и шестом отогнал ту, что оказалась совсем близко. Благо часть из них кинулась верещать над убитыми птенцами, и Зеду удалось вырваться из кольца, в котором его заключили. Всё-таки им повезло, что они не встретили основную часть стаи, но если задержатся здесь надолго, то на крики слетятся другие. Рванув за Сазгаусом, Зед вновь оставил после себя гору трупов. Жнецы его явно за это не похвалят, если они вдруг приходят и за душами чудовищ. Ведь кто-то должен забирать их.

‒ Сюда! ‒ крикнула Мира, видя бегущего Саза. Она показалась из-за выступа горы, за которым они все спрятались, чтобы он мог найти их. Состояние Саймана оставляло желать лучшего, и она с ужасом прикрыла рот, чтобы не закричать, когда Сазгаус приблизился с ним. ‒ Держи Мару, ‒ с трудом выговорила она и бросилась к раненому, как только он оказался в безопасном укрытии.

Нужно было остановить кровь, а у них не было ни мази, ни трав, ни даже чистых тряпок для этого. Источником целебных ресурсов всегда был Сайман, но сейчас он сам нуждался в лечении. Все, что могла Мира ‒ это попытаться остановить кровь подручными средствами. У них даже не было огня, чтобы прижечь раны!

‒ Рвите рубашки, ‒ приказала она и первой начала с себя, расстегивая шубу. Туго накладывая самодельные повязки одну за другой, она даже не заметила, как вернулся Зед.

‒ Пока не последовали за нами, но это ненадолго, ‒ объявил он, оборачиваясь на вершину, откуда все ещё доносились истошные вопли гарпий. ‒ Нужно сваливать отсюда, пока на их зов не явились другие.

Он взглянул на Саймана, на то количество крови вокруг него, которое образовалось, и понял, что тот не жилец. Стряхнув кровь гарпий с палки, он сложил ее, а вместо этого в руке появился нож. Были бы другие обстоятельства, не будь Сайман таким же избранным Грот, Зед предложил бы избавиться от него, закончить страдания быстро и не дать остальным погибнуть из-за этой обузы. Но он впервые помедлил и замешкался перед убийством. Трогать Саймана было нельзя, и, зарычав, Зед вновь обернулся к гарпиям, готовый биться насмерть против них.

‒ Сайман!

Что есть мочи закричала Мара, видя, в каком состоянии привезли жреца. Самого тела она не видела ‒ ее никто так и не схватил, и все были заняты Сайманом, но она видела, как снег впитывал кровь и как он, уже красный, расширялся.

‒ Зед, держи ее, ‒ скомандовал Сазгаус, с не меньшей активностью срывая с себя одежду, разрывая ее и затыкая раны. Но взгляд его был устремлён на Кона: ‒ Ты же говорил, рассказывал, что твоя мама из фехтовальщиков, что умеет выживать в экстренных ситуациях. Сделай что-нибудь!

Кон хотел бы. От последних слов Сазгауса, выкрикнутых в порыве испуга за жизнь товарища, содрогнулась гора, и даже Мара на секунду закончила свою истерику, прорываясь через Зеда, но тот держал ее крепко.

‒ Его