Внутри ауры - Александр Андреевич Апосту

иди. Не переживай. Женский коллектив исцеляет быстрее всего на свете!

Кирилл усмехнулся и со спокойной душой спрыгнул с кормы яхты на пирс. Рыбацких лодок стало значительно меньше на берегу. Волны с точной периодичностью разбивались о песок. Холмистый склон освещала выглянувшая из-за туч полная луна. Кирилл вспомнил, как наблюдал в день знакомства с Машей похожее зрелище из туалета женского отделения психушки. Даже те смутные времена отложились в памяти красивой картинкой. Парень забрался по лестнице и нашел беседующих мужчин за тем же столом. Пираты рассматривали с высоты морскую гладь.

— О, бро! — воскликнул радостно Яха. Капитан уже очень долгое время находился трезвым, но так и не изменил своей веселой натуре. — Как там Маша? Убаюкал ее?

— Да. Девочки тоже спать собираются.

— Устали, — подтвердил Молдован, держа в одной руке карандаш, а в другой лист бумаги. Его глаза доли секунды задерживались на рисунке, затем он снова орлиным прищуром воровал детали и черты у ночного небосклона.

— Значит, посудачим одной мужской волчьей стаей и повоем на луну, — заключил Яха загадочной интонацией.

— Представьте себе, сколько разных людей в разные эпохи здесь сидели и говорили об одних и тех же вещах, — гадал Молдован.

— Почему об одних? — полюбопытствовал Кирилл.

— Потому что в жизни только и стоит говорить о красоте, семье и мечтах о завтра. Все остальное — неважная чепуха.

— Романтическая душа, — передразнил Яха.

В кафе никого, кроме мужчин не осталось. Гости так и не пожаловали. Розана ушла и оставила заведение под присмотром Молдована. Лишь один таинственный огонек жилых апартаментов выделялся среди всей спящей деревни.

— Какие у вас самые счастливые моменты в жизни? — Яхе хотелось трепать языком. — Ну, у Молдована и так ясно — после посвящения в избранные вся его жизнь превратилась в Инь-Янь. Я — неисправимый заложник наших былых лихих времен, когда весь земной шар крутился у нас на ладони, а мы отрывались на полную катушку. Какой же у тебя счастливый момент, Кирюх?

Парню долго и шарить в мозгах не пришлось, поэтому он усмехнулся и решительно ответил:

— У меня вот сейчас происходит самый счастливый момент. Вся жизнь до этого была полным говном.

— Ха-ха! — от души обрадовался Яха. — Как же я кайфую от вас с Машей! Это ж надо так жизнь на место поставить…

Кирилл пожал плечами на правду.

— У меня есть счастливый момент, — прервал наступившую тишину Молдован, не отвлекаясь от художества. — И он никак не связан с индейцами и Пандорой…

Яха издевательски захихикал:

— Ну ладно, старый! Понял, что тебя обделили! Надо уважать и пожилых! Рассказывай…

— Однажды, я…

Только Молдован начал говорить, как раздались выстрелы. Эхо разлетелось по всей территории. Мужчины растерянно вскочили и начали оглядываться по сторонам. После череды выстрелов раздались женские крики и грохот мебели с посудой. Пираты молниеносно выглянули с утеса и с ужасом осознали, что переполох творится именно на яхте, возле которой пришвартовалась незнакомая моторная лодка. В эту же секунду показалась в поле зрения Лизи. Она держалась за живот, футболка пропиталась темной кровью. Женщина упала на колени и что есть мочи закричала:

— На помощь! Они убили Марго! Убили! И Маша… Маша…

Кирилл пребывал в парализованном остолбенении перед нереалистичной кошмарной сценой. Но потом мозговой разряд его привел в чувства. Он поспешил скорее следом за бегущими друзьями. Он видел, как Яха перелетает через ступени на своем протезе и достает из-под рубашки пистолет. Несмотря на физическое несовершенство, пират оказался первым на причале. Ошеломленный Кирилл только догнал Молдована, как услышал в общем хаосе шум мотора и доносившийся знакомый крик о помощи. Лизи, пытаясь приблизиться к спасителям, закричала во всю глотку:

— Они украли Машу и индейскую сумку…

После этого женщина начала захлебываться слезами от невыносимой боли. Чужая моторная лодка устремилась прочь, на ее борту Кириллу удалось разглядеть четыре черных силуэта и вырывающуюся девушку. Парень кинулся одномоментно за лодкой с похитителями, а Яха тем временем стремительно сокращал расстояние до Лизи. Мужчина пронесся по пирсу и был уже практически у цели, как вдруг произошел взрыв. Яхта взорвалась. Все живое, находящееся поблизости, отбросило в стороны ударной волной. Горящие обломки полетели в воду. Ярким светом пламени озарило тихую местность. Кирилл вынырнул из волны, чувствуя на правой стороне лица сильный жар. Он начал вертеться вокруг себя, пытаясь сориентироваться, куда умчалась лодка с Машей и похитителями. Но ее нигде уже не было, а шум мотора стих. Голова кружилась и сердце выскакивало из груди. Все до сих пор казалось нереальным. Морская соль резала глаза и щипала пораженную щеку. Раздался звериный вой с берега. Во всю глотку орал и рыдал Яха. Кирилл понял, что безрассудно пытаться догнать лодку вплавь и кинулся на берег, чтобы отыскать транспорт. У пирса корчился от боли Яха, над ним нависал Молдован.

— Нет! Нет! — вопил Яха отчаянным криком. — Они погибли! Погибли! Нет!

Кирилл пригляделся сквозь замытые глаза и его ужасом отнесло на два метра назад. Яхе оторвало вторую здоровую ногу по колено. Рядом в песок упирался протез, а над культей работал Молдован, хладнокровно пытаясь оказать первую помощь. Парень схватился за голову и заплакал.

— Кто? Кто это был? — орал он, мечась взад-вперед. — Кто?!

Молдован настырно перетягивал самодельный жгут по верхней трети бедра, несмотря на неистовые сопротивления пострадавшего товарища. Остатки яхты догорали на воздухе без шансов на то, что что-то могло уцелеть.

— Они похитили Машу! Они убили Марго и Лизи! Кто это?!

— Если они украли сумку со священным корнем, то это может быть только одна мафия, — безнадежно отправил вдаль свой опустошенный взгляд Молдован.

— Да нахуй этот корень! Зачем он вообще существует! — в ярости продолжал ворочаться на песке Яха.

— Зачем им Маша?! Для чего?!

— Я не знаю, — честно признался Молдован.

Кирилл начал пинать песок и гневно проклинать весь белый свет. Яха не останавливался. Каждый понимал, что их судьба подобралась к необратимой критической черте.

5.

Кровотечение из оторванной конечности остановилось. Молдован одолжил бутылку виски из бара и профессионально обработал, а затем и перевязал рану. Яха не участвовал в процессе и пребывал в ступоре, позволяя делать с ним что угодно. Он перестал горевать и погрузился в мертвое молчание.

— Мне надо срочно отлучиться, — серьезно заявил Молдован, когда остатки былой команды снова оказались на террасе и с отчаянием смотрели в пол. — Вы поедете со мной?

Кирилл отрицательно покачал головой, его лицо выглядело опухшим и обугленными. Яха лежал на скамейке с прикрытым предплечьем лицом.

— Я буду к рассвету, — кратко попрощался Молдован и, больше не сказав