Орден Крона. Банда изгоев - Нина Малкина

— Поспи, — посоветовала я. — Силы тебе пригодятся.

Нед согласно кивнул, но ободрённым не выглядел. Мон тоже внёс свою помощь: сунул в руку Комдору пузырёк с какой-то белой жидкостью.

— Скажи, что эта хрень сделает меня в бою таххарийском варваром, — Комдор охотно взял склянку.

— Сонные капли, — пояснил Мон. — Действуют всего пару часов, но у нас осталось не так много времени до рассвета. Они помогут выспаться, а остальное всё в милости семерых богов.

Я моргнула. Накрыла ладонью часы, потёрла паука… Никогда не любила рассчитывать на милость богов. Но всё же однажды именно она явила мне чудо, в котором сейчас нуждался и Нед. Наверное, как благочестивой верноподданной Квертинда мне стоило бы помолиться. Как честной и порядочной жительнице — подготовиться к стойким ударам судьбы, грядущим на рассвете. Но я не была ни благочестивой, ни честной, ни порядочной. Поэтому притянула к себе психа, обняла за шею.

— Идите к замку, — приказала я удивлённым моей сентиментальности Комдору и Толстому Мону. — Мы с Куиджи вас догоним. Помолимся только.

Те несмело двинулись вперёд под мою ободряющую улыбку. Конечно, я бы предпочла сражаться вместе с Комдором или за него, как он сражался сегодня за меня. Это были методы Юны Горст — стрелять в голову или резать глотку Каасом. Методы насилия. Увы, в этот раз я была в них крайне ограничена. Поэтому единственное, что мне оставалось — проверить, насколько я сильна в методах убеждения.

Если Неду Комдору могло помочь только чудо, то я предпочла не оставлять его организацию богам.

Место для дуэли были выбрано замечательное: за тонким ручейком, на заснеженной черничной поляне. Лес ещё спал, тихий и хмурый, и только заячьи следи да вороновы перья выдавали в нём присутствие жизни. Яркое новорожденное солнце располосатило белый покров тенями от сосновых стволов, заполняя утро ослепляющим светом.

Нас уже ждали.

Лоним и двое Оуренских сидели на обрушенном снегом валежнике, внимательно наблюдая за нашим приближением.

Я шла первой, обнимая персонагвир. Мёртвый артефакт стихии Толмунда мерно дышал в такт шагам. Этому участнику ритуала дуэлей был абсолютно безразличен исход, в отличие от остальных собравшихся.

За правым плечом шагал Комдор, за всё утро не проронивший ни слова. Слева бормотал сонный Куиджи, а в самом хвосте, за спинами, плёлся Толстый Мон, позвякивая медицинским чемоданчиком.

Настроение в банде изгоев было тревожное, гнетущее.

Мы обогнули скалистое нагромождение камней и остановились прямо перед тремя парнями. Выглядели все трое бодрыми и полными сил. Ни страха, ни сожаления на лицах не было. Только решимость…

— Ну что, хлюпик, падай в ноги, проси пощады, — Виттор поднялся первым.

Длинные светлые волосы собраны в хвост, одет по-боевому: кожаная куртка, металлические наручи, перевязь с мелкими кинжалами. За спиной — две алые рукояти мечей с фамильными символами. И наглый вызов на благородной физиономии.

Комдор не ответил.

— Нед — человек чести, — заступился Куиджи. — И будет сг’ажаться, защищая своё имя!

Горячее заявление Куиджи никто не поддержал, даже сам Нед. Повисла пауза, которая вселила в меня короткую надежду. Может, всё ещё обойдётся? Может, кто-то из парней одумается, и мы вместе вернёмся в замок, чтобы провести свой законный выходной как порядочные студенты? В яркой предпраздничной гостиной, у огромного камина. Или в бестиатриуме, что уже по традиции преображался в площадку для торжества…

— Давайте покончим с этим, — встал Лоним, откидывая ногой сухую корягу.

На короткое мгновение я оказалась перед своим старым другом. Он был частью моего детства, беззаботной жизни под названием «Фарелби», и оттого кольнуло где-то в груди. И я поняла: нет, ничего уже не обойдётся.

Я была здесь не в качестве Лонима Рилекса врага, но всё же — по другую сторону… Ещё секунду мы рассматривали друг друга, пытаясь найти оттенки прошлого. Я надеялась, что в том весёлом и лукавом парне из часового домика отыщу мягкость и беспечность, что он сейчас рассмеётся своей задорной улыбкой и объявит о грандиозной шутке. Но передо мной стоял взрослый мужчина, готовый сражаться и умереть за то, что ему было дорого. За эту короткую секунду я успела окончательно разглядеть в нём бойца, способного на убийство.

Что успел разглядеть во мне Лоним — не знаю.

— Напомню кодекс дуэлей, — раздался голос Артура Оуренского. — Бой насмерть, один ни один, без применения магии.

Лоним отошёл, достал меч, сверкнувший в рассветных лучах, придирчиво осмотрел его. Комдор хлопнул крышкой фляжки. Очень плохое решение, но отчитывать Неда я не стала.

— Отказаться имеете право до тех пор, пока не коснулись страниц персонагвира, — зелёный тиаль старшекурсника мелькнул совсем близко. Артур был в накидке, без оружия. — Первым начинает Рилекс, как бросивший вызов. Потом Комдор, как ответившая сторона.

— Позволишь? — Виттор кивнул на артефакт кровавой магии у меня в руках.

— Разве у тебя нет фамильного с эмблемой рода? — огрызнулась я, но персонагвир всё же отдала.

Книгу успела утром одолжить у Голомяса, оставив его с кучей вопросов. В качестве платы пообещала непременно и честно на них ответить по возвращению. И даже собиралась обещание сдержать. Старик будет ругаться, но изменить уже ничего не сможет.

Оуренский отошёл, и меня обдало коротким порывом ветра, пахнущего совсем не по-зимнему: мокрой корой, сырым мхом и землёй. Словно посреди зимы началась самая настоящая весна. Сама природа твердила о жизни в это солнечное утро, напитывая воздух упоением и радостью. В такое утро меньше всего хочется умирать…

Снег захрустел, когда Лоним и Нед разошлись на расстояние двадцати шагов.

Вот так просто, без объявления начала и сложных церемоний.

Не знаю, было ли это прописано в кодексе, но парни словно чётко знали, что делать. Выглядели оба спокойными. Только Нед походил на ходячего трупа — с торчащими в разные стороны лохматыми волосами, с тёмными кругами под глазами и почти неживой бледностью. Он потёр ладони снегом, обнажил клинок.

Мимо прошуршали форменными мантиями Мон и Куиджи, устроились на том самом буреломе, где нас ожидали, — подальше от поля битвы. Артур последовал их примеру, сел с другой стороны поваленного бревна.

— Давай, Рилекс, — Виттор подошёл к своему другу с открытой книгой. — Раз-два и до завтрака успеешь отмыться от крови.

В ответ Лоним хмыкнул, положил ладонь на персонагвир.

— Лоним Рилекс, студент факультета Омена, третьего курса Кроуницкой Королевской Академии, — выдал без запинки.

Страницы вспыхнули, признавая участника дуэли. Словно они тоже были крохотным солнцем, излучающим свет… И сразу же погасли, стоило Лониму убрать ладонь.