Тема с вариациями - Самуил Иосифович Алёшин
Шрифт:
Интервал:
Значит, не все проблемы, над которыми бьются люди в жизни, следует тащить на сцену. И не угнаться, и не понять, и неинтересно. И можно запросто попасть впросак, вроде того посла в древности, который как раз угадал со своим соболезнованием к овдовевшей королеве, когда та собралась вторично замуж. То есть только развернешься вдарить, ан по себе и попадешь. Заметим попутно, что не угнаться было за иными проблемами даже тогда, когда научно-технический прогресс еще не имел таких стремительных темпов и масштаба всеобщности, как ныне. А как же теперь, в век НТР? Да, в том-то и дело, что ни тогда, ни теперь и гнаться за этими проблемами не следовало. И не только потому, что суть иных проблем понимают лишь узкие специалисты (и то спорят!), а всем прочим — головная боль и абракадабра. А главное, потому, что спор вокруг содержания подобных проблем, как бы они ни были значительны, не способен эмоционально увлечь зрителя.
Но что же тогда получается? Если о сути дела говорить — не поймут и не угонишься. А не говорить — главное в жизни людей обойдешь. Совестно, да и неинтересно. Так о чем говорить? О любви? О проблемах быта? И это в наши-то дни, когда все люди — в деле?! Опять — неловко. Но как же тогда классика? «Ромео и Джульетта»? «Гроза»? Наконец, та же «Чайка»?
Тут я должен сделать пояснение. Поймите меня правильно. Зрителю всегда будут нужны «Гамлет», «Ревизор», «Женитьба», «Последняя жертва», «Дети Ванюшина», а также современная советская и зарубежная классика, если эти произведения поставлены и сыграны талантливо. Подтверждение — нынешняя афиша. И это прекрасно. Речь идет о другом. О том новом, дополнительном счете, который предъявляет зритель к театру именно сегодня, в связи с влиянием, которое оказывает НТР на общество. Его не было, этого счета, а появился. И понять его можно, если оценить тот интерес к некоторым произведениям, которого опять-таки раньше не было, а вот — возник.
Я имею в виду, скажем, тот жаркий, почти страстный интерес читателей к «Аэропорту» А. Хейли. Чем объяснить? Детективностью сюжета? Нет. И само описание аэродромной службы читается с неослабным вниманием. Высокими литературными качествами романа? Опять нет. Все понимают — литература эта далеко не высшего полета. А интерес неподдельный. Так почему?
Но мы говорим о театре, а потому обратимся к драматургии.
«Человек со стороны» И. Дворецкого. Любовные перипетии и смотрятся кое-как, да и не в них главная удача автора. А что держит внимание зрителя? Совещание. Деловые столкновения вокруг методов руководства. Опять же — почему?
Пьеса А. Гельмана «Заседание парткома» и фильм «Премия». Ведь все действие — это заседание. Начался спектакль — началось заседание. Кончилось заседание — кончился спектакль. И весь вопрос — о премии. Без любовных линий. Ничем боковым сюжет не подпирается и не утепляется. Зато обсуждение вопроса на заседании всестороннее — от кармана своего до общегосударственного. Тут и политика, и экономика, и совесть — все. И зрители слушают, даже не заметив, что антракта нет. Почему?
Еще пример — пьеса М. Шатрова «Погода на завтра». Опять же все тут поворачивается вокруг метода руководства на автозаводе. И я сам был свидетелем, как это глубоко волновало двух театральных директоров и совсем не руководящих, рядовых, молодых зрителей.
Вот и пойми, не противоречит ли успех этих произведений (а успех налицо) тем соображениям, которые были высказаны выше? Уж если тут не о деле, так о чем же? Жизненно необходимо нам в этом разобраться, ибо тогда мы и уловим ту конкретность, за которой гоняемся. Она и позволит нам ответить на вопросы, которые были здесь рассыпаны.
Так вот, как хотите, а я пришел к выводу, что нет, не о деле говорят эти произведения. А о том, к а к д е л о д е л а е т с я. Причем — и это очень важно, — говорится со знанием дела. А в упомянутых пьесах, кроме того, и о искренней заинтересованностью авторов к тому, как дело делается у н а с с е г о д н я. Именно это обстоятельство и есть то новое, дополнительное, что ныне, в век НТР, нужно и интересно знать зрителю.
Достоверное знание, к а к д е л о д е л а е т с я, присутствующее в пьесе, требует столь же дотошной достоверности и от театра. Причем не столько в деталях (не вообще рабочий или ученый, а с нынешними повадками, не вообще спецовка или пиджак, а такие и так, как их носят сегодня), повторяю — не столько в деталях, сколько в главном — ради чего была пьеса написана. Это ни в малейшей мере не умаляет, того вклада, который вносят талантливый режиссер и артисты, создавая спектакль.
Однако театр всегда был и должен быть учителем, который нравственно формирует зрителя. Что же, и эту лепту вносит то новое, что мы отметили. Точный и умелый показ зрителю жизненных сцен, где он видит, к а к д е л о д е л а е т с я, обязательно подымает и укрепляет наше чувство собственного достоинства. Мы видим перед собой дельных, умелых людей, и это не только дает нам наслаждение (ибо каждая нужная умелость вызывает наслаждение), но и придает уверенность в своих силах. Мы как бы становимся умнее, оснащеннее, сильнее. Мы повидали профессионалов, и это нас взяло за живое. Мы уважаем этих людей, видим их достоинства, одобряем их верность своему слову, делу и наглядно видим, что уважение к себе — та почва, на которой произрастает уважение к обществу.
Если драматург знает, к а к д е л о д е л а е т с я, и способен поставить все на характеры, если он обладает достаточным драматургическим чутьем, чтобы найти в жизни ту точку, где эти характеры сталкиваются, то возникает произведение, которое понятно всем, нужно всем и интересно всем. Что до формы, то она, наверное, может быть самой традиционной, лишь бы позволяла произойти этому столкновению перед зрителем наиболее сильно. Разумеется, тут без профессионального мастерства не обойдешься.
К сожалению, из той телепередачи, о которой уже говорилось, не было ясно, что именно отвратило девушку от театра. Какие спектакли. Может, если бы она посмотрела упомянутые пьесы, ее мнение и изменилось бы. Может быть. Но бывают люди, которые при всех обстоятельствах не любят театра. Что поделаешь, встречаются. Большинству, однако, театр может и, следовательно, должен быть нужным. Во все времена. И в век НТР — в частности.
_____
Ну хорошо, скажут мне те, кто любит заглядывать далеко вперед. Ну, допустим, что появятся у нас не пять и не десять, а много пьес, где
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!