Secretum - Рита Мональди

Мой дорогой Сильвио, я действительно не осуждаю тебя, за то что ты намереваешься почитать богов. Но мои верные уста сейчас говорят, что ты нарушишь сон священника.

Ах, Сильвио, что происходит с тобой, твоя вежливость улетучилась? Но так Сильвио может стать рыцарем Доринды и, следовательно, так же оберегая, неотступно, следовать за ней. И я только за, пока ей это нравится».

В голове у меня все смешалось, все догадки и предположения. Я попытался выстроить последовательную цепочку событий. Мадам коннетабль снова пишет о посредничестве. Испанский король попросил Папу о помощи в главном деле, касающемся назначения эрцгерцога Карла наследником престола, а также в сопровождении его из Вены в Мадрид, не давая при этом повода для начала новой войны. Однако христианнейший король сразу же пригрозил потопить корабль эрцгерцога.

Я точно помнил, как аббат Мелани в своем первом письме написал, что именно Папа должен посоветовать испанскому королю, кого назначать наследником: герцога Анжуйского, внука Французского короля, или эрцгерцога Карла, младшего сына императора Австрии. Однако это было совсем не тем посредничеством, о котором писала мадам. Кроме того, в конце письма она не удержалась и, обращаясь к нему, с завуалированным упреком как обычно называя именем Сильвио, осудила за то давление которое собираются оказывать на Папу.

Однако зачем, ради всего святого, мадам коннетабль должна сердиться на Атто? Неужели этот старый кастрат до сих пор обладает таким большим влиянием при дворе Папы?

Наконец мадам ответила на последнее письмо Атто, в котором тот с тысячью поклонами напоминает ей о своей вечной платонической любви. И здесь же появилась еще одна тайна: в ответном письме Мария назвала себя именем Доринда.

Доринда: где же я слышал уже это имя? В отличие от Сильвио имя Доринда было очень редким. И все же мне казалось, что я уже слышал его. Но когда?

Слишком много вопросов. Я выпрямился и с пронзившим меня любопытством обратился к ответному письму Мелани.

Однако все его начало состояло из мучительно-жалостливых причитаний по поводу опоздания мадам коннетабль. За ними последовало подробное описание свадьбы Марии Пульхерии Роччи и сумасшедшего Спады, где аббат не поскупился на самые непочтительные комментарии относительно внешности несчастной невесты.

Затем я наконец дошел до того, что искал.

«Обязательно постарайтесь побыстрее выздороветь, прошу Вас! Не утомляйте себя ненужными заботами. Решение его величества короля Испании Карла II из Габсбургов обратиться за помощью к Папе Римскому было очень мудрым, так как то, в какие руки должно быть вверено будущее его прекрасной империи, объединившей целых двадцать королевств, без сомнения, требует божественного совета.

И не бойтесь: Иннокентий XII – пигнателли, то есть происходит из семьи верноподданных Неаполитанского королевства, что в центре Испании. Он не отвергнет просьбы католического короля, будьте уверены. Возможно, для принятия решения ему потребуется время, но совет будет хорошо продуманным и, несомненно, основанным лишь на любви к испанской короне.

Здесь мы все убеждены в том, что король Испании должен быть безупречен, что бы ни решил Папа. И никто в Европе не решится противиться решению святейшего отца. Ибо даже сильные мира сего ничего не могут поделать против молнии на небе. Рука Бога всемогущего, защитившая учеников Петра после слов qui vos spernit, me spernit, принесет также и решению Его Святейшества справедливую победу».

Теперь я больше уже ничего не понимал: складывалось впечатление, будто аббат Мелани и мадам коннетабль говорили на двух разных языках, и при этом их абсолютно не волновало то, что они не понимают друг друга. Разве католический король уже не принял решение в пользу эрцгерцога и попросил Папу лишь о помощи, как сказала мадам? Или же он не знал, какого наследника ему выбрать, и доверил сделать это Папе?

Письмо Мелани заканчивалось следующими словами:

«И Вы, моя добрейшая госпожа, не беспокойтесь о здоровье Папы: он окружен самыми лучшими душами, которые заботятся о его самочувствии и его служебных обязанностях, однако при этом они не осмеливаются даже притронуться к епископскому жезлу, который Его Святейшество по святому праву еще крепко держит в руке. В первую очередь это касается государственного секретаря кардинала Фабрицио Спады, которого Вы так цените и который ожидает Вас с большим нетерпением здесь, в своем роскошном имении, вилле на Джианиколо.

Моя дорогая подруга, с этого холма можно увидеть весь Рим, и не только Рим, но и немного больше. Пожалуйста, не задерживайтесь.

Итак, до скорой встречи через два дня?»

И в самом конце письма:

«Пусть будет так, Доринда. Что ты еще хочешь от нее? Она больше ничего не сможет дать тебе. Но покажи себя,

Доринда, высочайшая небесная богиня, покажи себя сейчас для Сильвио с бесконечной милостью, а не с гневом».

Его любовь к ней больше не имеет никаких надежд на отклик. Тем не менее, все распоряжения, которые мадам отдает ему, называя Сильвио, аббат Мелани принял не так беспрекословно: в своих сладких речах он просит ее быть милосердной и не гневаться больше.

Должен признаться, что в делах любви аббат Мелани и правда обладал не таким уж плохим поэтическим даром.

Я подумал еще немного над именем Доринда, однако так и не вспомнил, где я мог его слышать.

Но вскоре я вернулся к более серьезным размышлениям. При мне Атто до сих пор ни словом не обмолвился об Испанском наследстве, в то время как в письмах к мадам коннетабль он только об этом и говорил (не считая, конечно, уверений в любви к ней). Я заметил это уже в первый день его пребывания на вилле. Но с тех пор я не продвинулся в своих расследованиях ни на шаг. Мне не удалось узнать еще что-нибудь о графине Суассонской, я предполагал только, что она и таинственная отравительница, графиня С., – одно и то же лицо.

Я опечаленно покачал головой: туман вокруг загадок никак не хотел рассеиваться.

И только одно я знал точно: каким-то образом кардинал Спада, мой господин, также замешан в этом деле. Как мадам коннетабль, так и Мелани в своих докладах упоминают о том, что в ответ на прошения испанского короля к Иннокентию XII государственный секретарь отправился к испанскому послу и по причине крайне плохого состояния здоровья Папы кардинал лично выполнил его служебные обязанности в этом деле. Поэтому я почувствовал, что тем более должен наконец разобраться во всех этих тайнах. И первым делом я решил как можно скорее узнать у Атто о графине Суассонской.

* * *

Показания Рыжего были достаточно точными. Правда, это место совсем нельзя было назвать гостеприимным, однако, следуя указаниям, которые мы получили, надо было отправиться туда ночью, чтобы нас никто не увидел: из осторожности, ведь мы хотели, чтобы наше появление у таинственного Тойча стало неожиданностью.

На самом деле я предпочел бы указания на отдаленное убежище в сельской местности, среди садов и лесов, вдали от транспорта и людей. Но вместо этого Рыжий послал нас прямо в сердце Святого города.