Черная невеста - Екатерина Анифер

* * *

Люцифэ

Схватившись за раскалывающуюся голову, я прислонился к стене. Хорошо же меня приложило. Да уж, не слишком-то приятно ощутить на себе влияние метки Рогнана. Хорошо, хоть ещё жив остался. Этот бог не слишком церемонится. Я, конечно же, читал про метки, которыми он одаривает своих любимчиков, однако лично сталкивался впервые. Ясно, почему от этого Дихты до сих пор не избавились. Просто так его убить нельзя — срабатывает метка, защищающая много лучше большинства щитов. Так называемых любимчиков Рогнана можно уничтожить лишь в бою. Но не драться же мне было с ним!

Ничего, насколько я знаю, из Бездны ещё никто не возвращался, а драк там Дихте хватит с лихвой до самого конца его короткой жизни. Обидно, конечно, что ничего не удалось из него выжать, но, в принципе, подобный результат был ожидаем. Фениксы не зря ценятся в качестве исполнителей «щепетильных» поручений — договор с заказчиком для них свят и всю конфиденциальную информацию они умеют сохранить. Даже досадно, что хорошие воины погибли просто потому, что их главарь прельстился денежной наградой.

Ладно, теперь пора заняться Гроссером. Надо же, а я и не подозревал до этого дня о его связи с лабораторией. Если бы Дихта невольно не выказал своих эмоций, так и пребывал бы в неведении относительно истинного положения дел. Ничего, и с этим разберёмся.

Я хищно улыбнулся и оттолкнулся от стены. Перед глазами чуть посветлело, но вскоре всё вернулось в норму. Сколько необоснованного транжирства энергии! Я так надеялся найти у бунтовщиков стимуляторы — без Дарка я до конца практики самостоятельно не дотяну, — а откопал только кучу неприятностей и лишнюю потерю сил. Ничего, разберусь с Гроссером, а там посмотрим. Резерва должно хватить где-то на три четверти, а то и на целую луну. Времени, конечно, немного, но достаточно, чтобы найти выход, не настораживающий наставников.

Гроссер пребывал в панике. На это указывали бардак в комнате и спешные приготовления. К чему? Портал выведен из строя, и сбежать отсюда не представляется возможным. Во всяком случае, ему. Однако эти сборы натолкнули меня на интересную мысль. Изучив её так и эдак, я улыбнулся. И вправду, красивый выход из данной ситуации. Придётся работать быстро и расточительно, зато меня не смогут пришить к этому делу ни под каким предлогом. Дар со своей наивной подозрительностью станет прекрасным поручителем.

Гроссер нервно вздрогнул, когда я появился прямо перед ним. Ай-ай-ай, сдают нервишки у сарса. Может, посговорчивее от этого станет?

— Что ты з-сдес-сь делаеш-шь? — довольно быстро взял себя в руки наставник.

— Пришёл по твою душу, — не сдержавшись, хмыкнул я.

— Мальчиш-шка, с-сейчас-с тебе нуж-шно быть в кроватке, а не ш-шлятьс-ся…

— Мальчишка, — издевательски протянул я, даже не пытаясь больше сдерживать презрение и ненависть. — У смерти не лица.

Сарс посерел и попытался отступить, но наткнулся на пространственную перегородку. Я очень постарался, чтобы в этот раз мне не помешали.

— Ч-што тебе от меня надо?

— Ты проводил эксперименты над другими живыми. Это неприемлемо.

— Не говори глупос-стей! — зашипел Гроссер.

— Не буду. Мне нужны имена руководителей. Скажешь — умрёшь быстро. — Я с интересом посмотрел на отравленную иглу, замершую в воздухе на уровне моего лица, потом вновь глянул на сарса. Будучи весьма слабеньким эмпатом, даже я ощутил струящийся от бывшего наставника ужас. — Мне нужны имена и описания внешности.

— Нич-шего я тебе не с-скаж-шу! — сорвался на шелест Гроссер.

— Я умею убеждать, — поспешил успокоить я сарса, медленно надвигаясь на него мелкими шагами. — И ничуть не хуже других. Ты ведь слышал, что стало с остальными? Они умирали медленно и крайне неприятно именно из-за своего упрямства. — Я понятия не имел, как убирали служащих лаборатории, зато прекрасно был осведомлён об этике: смерть за подобное преступление против разумных не может быть лёгкой. Она должна стать уроком в назидание остальным. Судя по расширяющимся глазам сарса, в своих предположениях я попал прямо в яблочко. Гроссер боялся именно расплаты.

— Я понятия не имею, как их з-совут, — поспешил пойти он на контакт.

— Да-а? — с величайшим подозрением поинтересовался я, сделав ещё один шаг к сарсу и чуть понижая тон: — А кто тебя направил в Академию?

— Его называли просто Ровк. Вряд ли это настоящее имя.

— И как он выглядел? — у меня была возможность добыть все эти сведения другим способом, более эффективным и точным, но мне было до отвращения противно с головой погружаться в прошлое сарса, испытывать его эмоции, один за другим проходя все этапы этой никчёмной жизни. Как жаль, что я не менталист. Тогда мог бы вытянуть из него выборочную информацию. А так, от одной мысли, что нужно будет сливать своё сознание с этой мерзостью и уж тем более отождествлять себя с ним, аж мандраж пробирает.

Сарс не пытался особо рыпаться и довольно покорно отвечал на мои вопросы. Надеялся, что его смерть будет лёгкой. Ну-ну. Затягивать допрос у меня не было ни сил, ни желания, поэтому я ограничился основными фактами.

— Что ж, ты удовлетворил моё любопытство. А теперь…

И тут Гроссер не сдержался, злобно зашипев:

— Тебе ведь вс-сё расс-сказ-сал этот малявка. Как ж-шаль, что я не с-смог вовремя от него из-сбавитьс-ся!

— Что ты сказал? — напрягся я, мигом расставаясь с идеей организовать «побег» этой мрази в купе с «Дихтой».

— Все они умрут: и пос-следний экс-сперимент тож-ше! И никто, НИКТО их не с-спас-сёт! — почти триумфально прошипел сарс и тут же захрипел: одна из «рук» с силой сжала его горло. Глаза затянуло плёнкой бешенства. Я дёрнул Гроссера на себя, заставляя упасть на колени, и вот уже мои настоящие пальцы сомкнулись вокруг плотной шеи сарса.

— Убийца уйдёт с-следом з-са мной.

— Вы сами сделали её такой! — зарычал я, почти не контролируя себя. По рукам заструилась сила. — Как? Говори, иначе пожалеешь, что не оказался на месте кого другого.

— С-совет Города обяз-сательно уз-снает о пос-следнем экс-сперименте, и нич-што её уж-ше не с-спас-сёт. Вы не в с-сос-стоянии перебить вес-сь С-совет!

— Мы можем всё. Даже уничтожить Город, если его населяют одни такие подонки, как ты!

Гроссер поднял руки ближе к лицу и открыл рот, чтобы закричать. Его черты исказились жуткой гримасой, зрачки расширились, а глаза начали выкатываться вперёд, вылезая из орбит. По коже бывшего наставника зазмеились морщины, которые всё разрастались в одних местах и растягивали покров в других, отчего тот, не выдерживая напряжения, лопался как фрукт у плазменной печи, только намного быстрее. Кожу расцветили серо-зелёные пятна, а