Тот, кто знает. Том 2. Перекресток - Александра Маринина

- По очереди - это как?

- Очень просто. Составляете график и соблюдаете его.Как во всех коммунальных квартирах.

- Это что же получается, я, к примеру, буду у тебяпитаться, кухней пользоваться не стану, а все равно мыть придется?

- Придется, дружочек, - кивнула Наташа. - И плитуоттирать, и пол мыть, и раковину, и стены.

- Ну ни фига себе! - протянул юноша. - Это с какого жеперепугу?

- А с такого, что ты там живешь. Это закон коммуналки.Тебе же свободы хочется? Вот и плати за нее своим трудом. Не хочешь заниматьсяуборкой? Переезжай сюда и плати своей свободой. Выбор за тобой.

- Уу-у, как все непросто… Ладно, прорвемся. Свобода -она завсегда дороже, верно, мать?

- Не знаю, - не кривя душой ответила Наташа. - У меняее никогда не было.

Саша в изумлении воззрился на нее.

- Ты что, серьезно?

- Вполне. Я никогда не жила так, чтобы ни за что и низа кого не отвечать, кроме себя самой. Только, может быть, когда совсеммаленькой была, но тогда приходилось слушаться родителей, какая уж тут свобода.А потом началось: Иринка, Бэлла Львовна, вы с Алешей, ваш папа, мои родители,Люся с Катей. Так и тянулось.

- И что, неужели никогда не хотелось на волю, впампасы?

- Представь себе, нет. На волю хочет тот, кто еепопробовал и ему понравилось. А я всегда жила в большой семье, о которой нужнобыло заботиться, и мне казалось и до сих пор кажется, что это естественноесостояние. Я привыкла так жить. Налить тебе еще чаю?

- Не, спасибо, я помчался, мне завтра вставать ни светни заря. Напомни Алешке, что мы в воскресенье идем с отцом на футбол.

- Он помнит, у него на компьютере записка приклеена.

- Ну все, целую, пока.

Саша на ходу чмокнул Наташу в щеку, и через секунду онауслышала его быстрые шаги, удаляющиеся вверх по лестнице.

Наташа очень надеялась, что ее сын сможет легкоперестроиться с жизни одной семьей на жизнь в коммунальной квартире с соседями.Сашка, хоть и прожил все свои девятнадцать лет в квартире на четвертом этаже,никогда не знал, что такое "уборка мест общего пользования пографику" и как делить лежащие в холодильнике продукты на "наши"и "чужие". Наташа содержала всех, кто там жил, вела общий бюджет, едаготовилась на всех и не существовало никаких графиков. Какие же могут бытьграфики и дележка в одной семье? Племянница Катя тоже с коммунальным бытом незнакома, но Люся как-никак прожила с соседями без малого сорок лет, уж Она-тоне забудет ни про очередность уборки, ни про раздельные продукты. Можнонадеяться, что под ее жестким руководством жизнь как-то наладится.

Однако надежды Наташины не оправдались. Буквально через тридня после отказа от услуг домработницы позвонила разгневанная Люся и дрожащимот злости голосом сообщила, что Саша съел ее колбасу. Он пришел наканунепоздно, когда все уже спали, а утром Катя хотела сделать себе на завтракбутерброд к чаю и обнаружила, что колбасы, которую она только вчера купила, ислед простыл.

- Будь любезна, объясни своему сыну, что он теперьдолжен сам покупать себе продукты. Моя дочь не обязана ходить для него вмагазин, - потребовала сестра.

- Хорошо, я поговорю с ним, - кротко пообещала Наташа.- Извини, что так вышло. Он еще не привык.

- Так пусть привыкает! - взвизгнула Люся.

Вечером Наташа провела еще один цикл разъяснительной работына тему своих и чужих продуктов и посоветовала сыну разделить стоящие на кухнехолодильники.

- Пусть один будет твой, другой - Люсин, тогда ты небудешь путаться, просто запомнишь, что к ее холодильнику даже притрагиватьсянельзя.

- Да ну, мать, фигня какая-то получается, - негодовалСаша. - Она же моя тетка, а Катька - сестра двоюродная, что им, колбасы жалкодля меня?

- Дело не в том, что им жалко, - терпеливо объяснялаНаташа, - дело в принципе. Либо вы живете одной семьей, либо превращаетесь всоседей по коммуналке, третьего не дано. Одной семьей вы жить не можете, Люся иКатя не хотят ни готовить для тебя, ни убирать за тобой. А ты, в свою очередь,не хочешь ни перед кем отчитываться. Значит, вы должны сосуществовать каксоседи. Как чужие, понимаешь?

- Да понимаю я, - обреченно вздыхал Саша. - Но всеравно мне так не нравится.

- Ничего не поделаешь, ты сам выбрал свободу, -усмехнулась Наташа. - Терпи.

Следующий всплеск возмущения последовал еще через неделю, наэтот раз от Саши, примчавшегося на второй этаж прямо с утра в воскресенье иподнявшего с постели еще не проснувшихся Наташу и Андрея.

- Мать, ну это вообще, ну это я не знаю как называется!- говорил он, бурно жестикулируя. - Тетя Люся график составила, сегодня мояочередь квартиру убирать. А Катька вчера гостей назвала, человек десять, неменьше. Представляешь, сколько они грязи с улицы натащили? Прихожую всюзатоптали, вчера дождь был, короче, сама понимаешь. Катька каких-тополуфабрикатов из кулинарии притащила, ее подружки на кухне все этожарили-парили, все вокруг жиром заляпали, и пол, и стены, про плиту я уж неговорю. И самое главное - они же все в наш туалет ходили. Так что мне теперь,прикажешь после них толчок отмывать? Я за чужими задницами сортир мыть ненанимался.

- Между прочим, когда к вам с Алешей приходили друзья,они тоже пользовались туалетом, - сдержанно ответила Наташа. - И я точно так жемыла его за ними. Почему-то тебя это не коробило. Я не спорю, если бы Катя былатактичной девочкой, она бы сама сегодня все убрала после того, как принималагостей, но требовать ты от нее этого не можешь. Твоя очередь убирать - вот иубирай. Я ничем не могу тебе помочь. Ты там живешь и обязан соблюдать правила.

- Да она специально их позвала именно вчера, потому чтознала, что сегодня моя очередь! - кипятился Саша. - Она назло это сделала.Могла бы их в следующую субботу пригласить, сама бы и убирала потом.

- А ты попробуй с ней договориться, - посоветовалаНаташа. - Предложи изменить правила сосуществования. Например, если к кому-тоиз вас приходят гости, тот и должен делать уборку после них. Не нужно бегать комне жаловаться, нужно учиться договариваться и решать проблемы самостоятельно.Ты же такой взрослый, на третьем курсе учишься, работаешь, с девушками спишь,за свободу цепляешься, а с сестрой договориться не можешь.

- Ты сама мне говорила, что она не сестра, а соседка, -буркнул Саша.

- Никакой разницы. В данном случае она - человек, скоторым тебе придется договариваться. Вот и учись переговорному процессу, вбудущем очень пригодится. Пойдем, позавтракаешь с нами, а потом будешь убиратьсвою обитель свободы.

Наташа говорила с сыном спокойно и даже, как могло быпоказаться, равнодушно, но на самом деле сердце ее разрывалось на части отжалости к девятнадцатилетнему парню, брошенному ею на растерзание двумзакоренелым эгоисткам, привыкшим считать, что они - самые лучшие и самыенеобыкновенные на свете, а все окружающие - примитивные плебеи, которые должныим поклоняться и их обслуживать, поскольку больше ни на что все равно негодятся. Даже Наташе, битой жизнью и умудренной житейским опытом, было трудносохранять разумное спокойствие при совместном существовании с ними, амальчишке-то каково! Но ничего, она слишком долго держала сыновей в тепличныхусловиях, пусть взрослеют. Если бы Алешка сегодня заявил, что хочет жить один ивозвращается в старую квартиру, она бы не моргнув глазом отпустила его начетвертый этаж. Хочешь свободы и бесконтрольности - плати. Бесплатный сыр, какизвестно, бывает только в мышеловке. А ошибки следует исправлять если невовремя, то по крайней мере чем раньше - тем лучше.