Чужая корона - Алексей Изверин

Я не хотел давать в руки передовым отрядам своей армии новое оружие. Ибо помнил про одно правило, что новое оружие даст наибольший эффект лишь примененное массово. И потому любая возня с пушками прекратилась, запасали порох, их вались лишь быстро банить да сигналы обрабатывать, типа "бань", "огонь" и прочее.

Под командованием графа Виктора была проведена ревизия оборонных сооружения города. Результаты были устрашающие.

К стенам города враг в последний раз подходил уже очень давно. Поначалу‑то грозная крепость ветшала, дыры латали уже чаще формально, да и охрану вели так себе. Ещё хуже стало, как к власти пришла королева. Последний ремонт проводился лет пять назад, и с его средств граф Лург себе небольшой особняк построил.

Проблемы были везде, даже со стороны нормальных кварталов. Башни и стены ветшали, из лестниц выпадали камни, бойницы были расшатаны. В некоторые башни люди уже заходить опасались, перекрытия прогнили. Никакого рва уже не было, так, полукруглая канава

Ещё хуже было дело со стенами в Мойке.

За годы своего обитания криминальный элемент сделал из городских стен что‑то вроде швейцарского сыра. Были проломы, были даже обрушения. Я глядел на здоровенный кусок стены, который теперь валялся на земле, через камни уже пророс местный вьюнок, вереск.

— Песец.

— Что, Ваше Величество?

— Песец. Это зверь такой.

И что же делать? Быстро это не убрать…

— Ваше Величество, это можно заделать за день, соберем горожан, за свою же жизнь сражаются…

Из пролома открывался великолепный вид на поле. Впереди ровная равнина, на горизонте Костяной лес, дорожные столбы Королевского тракта, многие покосившиеся, и бескрайнее море невысокой желтоватой травы, по которым налетающий с моря ветер катил медленные тягучие волны. Там, где трава волнуется чуть иначе — берега небольших ручейков, отводок от большой реки, пробившиеся к морю через лес и холмы

Простор‑то какой.

С одной стороны поднимались холмы, отрезанные от города полноводной, с другой стороны тоже виднелся лес на горизонте, пологие крыши дворянских поместий выглядывали из‑под него.

А само‑то поле ровное, ровное…

— Нет, пожалуй, не надо. — Задумчиво сказал я. — Пока что не надо.

Рассуждал я вот как. В чистом поле нам кочевников не победить, ну просто никак. У нас меньше войска, наше войско ещё не собрано, не сработано. Можно рассчитывать только на пограничников графа Лира, а их, как ни крути, маловато будет.

Итак, в чистом поле сражаться — это значит только потратить свое войско зря.

Так, может, сделать что‑то хитрое? Например, заманить их сюда, внутрь…

Я оглянулся. Вот тут домница, недостроенная, вот цеха, где уже работает волочильный станок, проволоку делает, закалка, вот там цех пружинный, вот это цех замочный, вот это пороховая мельница, которая под охраной пожарников да наособицу стоит. И что, пускать сюда конницу степняков?

— А что ещё остаётся делать? — Спросил я сам себя вслух.

— Простите, Ваше Величество… — Это Виктор.

— Да ничего. Виктор, что делать будем?

— Сражаться, Ваше Величество. — Сказал мне Виктор.

Ну да, что же ещё он мог сказать‑то? Виктор — настоящий дворянин, как в сказках. Я думал, что и не встречаются тут такие. Ну и не угадал. Прямой в жизни и в суждениях. Всегда для него белое — это белое, а черное — это черное. И даже назначение министром обороны в компанию к хитромудрому графу Лиру, который как‑то не знаю уже и как, его не изменило.

Причем за новую работу Виктор взялся с той же энергией, что и за воинские упражнения. Стены он инспектировал добросовестно и с должной хваткой, стражники на стенах теперь получали еду прямо на местах, оружие у всех начищено и надраено, все сделано как надо. Вот уже даже и камни подвозить начинают, чтобы стену заделать.

— Сколько проломов успеем заделать?

— Три или четыре, Ваше Величество. Но это при условии, что не будем уделять внимания стене в Верхнем городе.

— Так. Тогда сделай‑ка вот так, Виктор. Все на Верхний город, его стены должны быть в идеальном состоянии. Замок и Мойку к обороне можешь не готовить. Также назначаю тебя главой обороны города, вся стража к тебе в подчинение.

— Да, Ваше Величество.

— Вот и славно. А тут… А вот тут надо поступить умнее.

— Вы хотите пропустить степняков в Нижний город? — Спросил Виктор. — А как же мастеровые? Их кварталы за стеной Верхнего города…

— У меня просто нет другого выхода. — Сказал я. — Приводи в порядок стену только там, где она выходит снаружи, внутреннюю не трогай…

— Но тогда мы не сможем…

— Виктор, Виктор! Мы в любом случае не удержим город, что бы там не говорил граф Лир. Пара недель, и всё… — Рассказать ему про разговор с графом Лиорданом, или не надо? Наверное, лучше не надо… — Так что либо мы заманим их сюда и тут забросаем гранатами, либо… Либо проиграем. Так что… Выполняй мой приказ. И про пожарных не забудь.

И я вновь посмотрел в пролом. Как же красиво‑то… И улицы узкие, как раз есть где бомбистам разгуляться.

Виктор чуть поклонился и отправился выполнять моё приказание, прямой, как палка. Нет, все же настоящий дворянин! Побольше бы таких, было бы поменьше проблем. Пока что остальное же моё дворянство…

А что же остальное моё дворянство?

Пронюхало как‑то моё дворянство про Большую Орду, да и ка — ак побежали кто куда! Рванули из города почтенные аристократы на всем плавающем, гребли как за зарплатой. Было не очень далеко до островов, парочку даже в ясную погоду видно, так вот там надеялись отсидеться. Благо что кораблей у степняков не было вроде как.

Пожарники мои мне уже докладывали, что на островах разбиваются лагеря, возводятся легкие укрепления, завозятся запасы продовольствия. Слуги работают вовсю, стараются успеть.

Кто‑то, кому средства позволяли, рванули ещё дальше, справедливо опасаясь, что от королевства после атаки кочевников мало что останется. Цены на места взлетели до небес, за общую каюту просили десяток золотых в день.

В считанные дни дворянские дома в городе и поместья за городской стеной опустели. Брошенные на произвол судьбы слуги быстро сбились в банды, устроили грабежи и поджоги. Словно вот всю жизнь к тому готовились!

Подумав, разослал недалеко патрули стражи, с приказом пресекать грабежи и убийства, но мародерству не мешать. Всех дворян, кого находили в поместьях, приказывал переселять в город, граф Нидол Лар место какое‑то нашел.

В поместьях за пару дней так никого и не нашлось, кроме упившихся бесхозного господского вина слуг, перепуганных крестьян и ещё больше перепуганных рабов.