На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

не подойдут. Волки не шакалят.

Джонатан кивнул, через окно в дверце дотянулся и нажал кнопку. Коротко рявкнул гудок. Джонатан вернулся к капоту. Фредди не спеша разливал кофе из термоса по стаканам. Зашумели кусты, и оба парня подошли к ним. Взгляд Джонатана скользнул по армейской фляге у индейца и свёртку с хлебом в руках белого. И столь же беглыми взглядами прошлись те по термосу и сэндвичам, словно, не заметив четырёх дымящихся стаканов.

Джонатан улыбнулся им.

– Перекусите, парни.

Они не ответили на улыбку, переглянулись, и индеец, глядя куда-то в пустоту, вежливо сказал.

– Спасибо, сэр, мы уже ели, сэр.

Джонатан словно не заметил отказа, взял стакан и сэндвич.

– Меня зовут Джонатан, Джонатан Бредли, его Фредди, – Фредди кивнул им и тоже взял стакан и сэндвич. – А вас как?

Они снова быстро переглянулись, индеец чуть заметно пожал плечами, белый досадливо мотнул головой.

Вот, чёрт, не договорились, что называть. Имя? Прозвище? Меченый и Белёсый? Или всё-таки… А ладно, пусть имена, настоящие, и посмотрим, как проглотят.

Всё это заняло меньше секунды, и белый положил свой свёрток на капот рядом с салфеткой и взял стакан и сэндвич.

– Андрей.

Индеец положил туда же флягу, взял оставшиеся сэндвич и стакан.

– Эркин.

Теперь все четверо ели вместе, но небольшая, еле заметная дистанция всё-таки отделяла Эркина и Андрея от Джонатана и Фредди.

Джонатан допил, вытряхнул последние капли на землю и поставил стаканчик. Почти сразу за ним сделали то же Андрей и Эркин. Фредди не спешил, покачивая свой стакан. Шляпу он снова сбил на затылок и смотрел, казалось, только на свой стакан. Джонатан достал пачку сигарет, очень естественно предложил всем. Помедлив долю секунды, Андрей взял сигарету, Эркин покачал головой, Фредди только показал свой стакан. Джонатан кивнул и закурил, бросив пачку на салфетку рядом со стаканами.

– Не куришь?

– Нет, сэр, – спокойно ответил Эркин.

Спокойствие было внешним: с белым надо быть всегда настороже. Курить рабу не положено, и здесь отказ допустим, но чёрт их, беляков, разберёт, куда повернуть может.

– Бережёшь здоровье или деньги? – улыбнулся Джонатан.

– Не люблю, сэр, – голос Эркина по-прежнему спокоен и вежлив.

– А как насчёт выпивки?

– Индейцы любят пить, – задумчиво сказал Фредди. – Но не умеют.

Джонатан, широко улыбаясь, смотрел на Эркина.

– Ну, так как?

Эркин осторожно пожал плечами.

– Не люблю, сэр. Но умею.

– А ты? – Джонатан повернулся к Андрею.

– Умею, – спокойно сказал тот. – Но не люблю, сэр.

Фредди допил, наконец, свой стакан, поставил его к остальным, взял сигарету и бросил пачку обратно.

– На коне ты ловок, но умения мало. Сколько раз гонял? – Фредди смотрел на Эркина.

– Гонял дважды, сэр. Верхом один раз.

– Два года был в имении?

– Пять лет, сэр, – белому не говорят «нет», по мере возможности.

– А гонял дважды. А в остальное время?

– На скотной, сэр. С коровами, сэр.

Фредди кивнул. Иного обращения, кроме «сэра», индеец, похоже, не признаёт. Надо же, как вышколили.

Джонатан докурил сигарету и стал сворачивать походный стол.

– Собираемся.

Эркин забрал флягу и свёрток.

– Фредди, заменишь меня. Я подремлю.

Эркин и Андрей были уже в кузове, когда Джонатан легко перевалился через борт и стал укладываться на место Фредди.

Эркин запрятал флягу и хлеб в мешок, сел, прислонившись к борту и вытянув ноги. Рядом так же устроился Андрей. Джонатан лёг, прикрыл лицо шляпой. Парни, похоже, предпочли бы остаться вдвоём. Ну, ничего, впереди у них три месяца одиночества.

Фредди вёл грузовик плавно, не тряся пассажиров. Джонатан спал. Но Андрей и Эркин упорно молчали. Начало оказалось неплохим, но это только начало. Убедившись, что белый спит, они тоже задремали.

Андрей спал неровно, то и дело вздрагивая и просыпаясь. Плавное покачивание грузовика всё время напоминало пересылки. Только тогда сидели на корточках, подобрав под себя ноги, чтобы больше влезло в кузов. Андрей открывал глаза, видел распростёртое тело Джонатана, косился на смуглое лицо Эркина с тёмным рубцом на щеке и спокойно опущенными веками и снова задрёмывал. И тут же снова тесный холодный фургон, запахи заношенной одежды, грязных тел, боль в голодном избитом теле… И опять всё сначала. Андрей сильно потёр ладонями лицо и пересел повыше, подставив лицо ветру.

Зелёная земля стремительно неслась навстречу. Поля, луга – он не различал, где что, короткие леса, отбегавшие вбок грунтовые узкие – на одну машину – дороги. На одну из них и свернули. Резким поворотом их бросило на борт. У Джонатана слетела с головы шляпа, и он проснулся. Подхватил шляпу и сел.

Эркин на секунду приоткрыл глаза, посмотрел на него, на Андрея и снова опустил веки. Андрей столкнулся с Джонатаном глазами и не успел отвести свои.

– Давно с ним работаешь?

– С весны, сэр, – неохотно ответил Андрей.

– Ты ведь белый? Ан… Андер… Эндрю, согласен?

– Можно и так, сэр, – согласился Андрей, уйдя от первого вопроса.

Джонатан понял это и усмехнулся.

– Раньше верхом не ездил?

– Не приходилось, сэр.

– Научишься, – пообещал Джонатан. – Наука нехитрая.

– Научусь, сэр, – согласился Андрей.

– В городе где жил?

– Снимал койку, сэр.

– Не боишься, что потеряешь место? За три-то месяца.

– Я за три месяца вперёд и заплатил, сэр.

Джонатан присвистнул. Пит промахнулся, как всегда. Когда смываются, квартиру за собой не оставляют. Жалко, не побился с Питом об заклад. Выиграл бы.

Услышав свист, Эркин решил, что ему можно и проснуться. Он открыл глаза и сел поудобнее, обхватив колени руками.

– Я на вас сегодня заработал, парни, – Джонатан оглядывал их смеющимися глазами. – Я держал пари, что вы придёте и придёте трезвыми. И выиграл.

Они изобразили вежливое внимание, а Андрей сказал.

– Поздравляем, сэр.

– Так что с меня выпивка.

Ответного энтузиазма он не увидел, что было совсем интересно, но, не смущаясь этим, продолжил разговор.

– Долго ждали меня?

– Не очень, сэр, – вежливо ответил Эркин, давая Андрею отдохнуть.

Джонатан ждал их вопросов. Хотя бы о том, куда они едут, но, похоже, их это не беспокоило. Они смотрели на Джонатана спокойно, без злобы, но за их вежливым равнодушием Джонатан видел настороженную решимость отстоять себя. От любого. Парни не будут нарываться, но ни перед кем не отступят.

– Когда я тебя вчера увидел, ты был таким франтом, в кроссовках…

Джонатан сделал выразительную паузу, и Эркину пришлось ответить.

– Думал, поедем верхом. В кроссовках верхом неудобно, сэр.

– Вот что. Взял их с собой?

– Зачем, сэр? – в голосе Эркина искреннее недоумение.

Джонатан с трудом скрыл довольную усмешку. Значит, и у этого надёжный якорь в городе, раз парень рискнул оставить там свою лучшую обувь. Точно, проиграл