Зеленый король - Поль-Лу Сулицер

— Не извиняйтесь, это нормально. Мы были колонией Английской короны с 1670 года, но когда я в первый раз появился в лондонском министерстве иностранных дел, высокое должностное лицо окинуло меня подозрительным взглядом и спросило: «Вы уверены, что эта территория существует и что она принадлежит нам?» Кстати говоря, нас открыл сам Христофор Колумб в 1503 году.

— Чертов снобизм, — сказал Таррас. Бам улыбнулся:

— Вы полагаете? Но нас нетрудно найти: вот посмотрите на севере — Куба, на западе — Юкатан, Гондурас — на юге, а Ямайка — на востоке. А в центре остается кусочек Карибского моря, вроде бы необитаемый. Но так только кажется: мы находимся вот здесь, в самой середине. У нас три острова: Большой Кайман, Кайман-Брак и Малый Кайман. Наша столица Джорджтаун, находится на Большом Каймане. Семь тысяч шестьсот семьдесят семь жителей по последней переписи — в самом Джорджтауне и шестнадцать тысяч шестьсот семьдесят семь на всех трех островах. Проблема в том, что Большой Кайман удален от Малого на сто сорок три километра, последний же расположен в восьми километрах от Кайман-Брака. Великолепные булочки, просто замечательные. Но из-за этого мы не можем, например, поехать в город за покупками на автобусе. К счастью, у меня, да и у многих, есть личный самолет. Я вообще-то банкир. Как большинство из нас: на нашей территории открыто пятьсот сорок два банка. Примерно один банк на тридцать жителей, включая малолетних детей. Основные источники дохода — банки и черепахи, свежие или сушеные. Мы их экспортируем, а из них варят суп. Хотите узнать еще что-нибудь?

— По-моему, вы уже немало рассказали, — немного оторопев, ответил Таррас.

— Ах да! Флаг. Франсиско Сантана, сообщивший мне ваше имя и адрес, сказал, что нам совершенно необходим национальный флаг. Он поставил перед нами сложнейшую проблему. По сути, у нас нет национального флага, помимо «Юнион Джека», по крайней мере до прошлой недели у нас его не было. Мою сестру — а она, видите ли, наш министр иностранных дел — очень кстати осенила идея: она предложила снять с фронтона нашего парламента висевшее на нем полотно Кухарка сестры сшила точную его копию на своей швейной машинке. Вот она.

Он положил на стол Тарраса чемоданчик, достал из него кусок ткани и развернул

— Во имя неба! — воскликнул Таррас — Что это такое?

«Это» представляло собой изображение черепахи в костюме пирата с черной повязкой на глазу и деревянной ногой

— Наша национальная эмблема. — пояснил Бам и улыбнулся из вежливости — Да, я знаю, Флаг выглядит несколько экстравагантно, но когда моя сестра поставил? вопрос в Законодательном собрании, все признали, что эта национальная эмблема ничуть не хуже любой другой. Все, за исключением Чипа Фициммонса. Но Чип всегда голосует против любых проектов. К тому же он мои шурин и в ссоре с моей сестрой. Они, видимо, разведутся

Таррас сел. Боялся, что вот-вот рассмеется, и в то же время предчувствовал иную, более серьезную опасность, ведь его гость, такой милый и смешной человек, готов осуществить серьезную акцию, которая может обернуться трагедией. Но задавая следующий вопрос, он тем не менее постарался сохранить чисто британскую манеру светского разговора.

— Не хотите ли добавить молока в чай?

— Чуть-чуть.

... Позднее Джордж Таррас задал вопрос совершенно иного рода.

— И о чем же конкретно вы договорились с Франсиско Сантаной? — спросил он.

— Господин Сантана — наш старый друг, он убеждал и заверял нас, что вы, господин Таррас, будете помогать во всем, что касается нашего вступления в ООН в качестве свободного и независимого государства. Все финансовые проблемы решены, с этой стороны нас ничто не беспокоит, действительно ничто. Компания, юридическим советником которой является господин Сантана — ведь администрация фирмы находится на нашей территории, — бесплатно предоставляет нам целый этаж дома на Манхэттене. Нам, честно говоря, и не нужно столько места: главой делегации буду я; впрочем, в ее составе и не будет других представителей Мой рабочий распорядок не будет нарушен из-за новых обязанностей, я ведь все равно регулярно совершаю деловые поездки в Нью-Йорк. Так, значит, вы возьмете на себя все эти хлопоты, господин Таррас?

— Конечно.

— Сегодня 9 ноября 1979 года Как вы думаете, может ли процедура закончиться к маю будущего года?

Джорджа Тарраса бросило в дрожь.

— Да. Вполне возможно, — сказал он. — Это Сантана назвал вам определенную дату?

— Да, и он очень хочет чтобы все свершилось к 5 мая 1980 года, — ответил Бам.

Он очень спокойно допивал свои чай и с любопытством оглядывал комнату, но взгляд его не задержался на внушительном нагромождении книг. У Тарраса же, наоборот, дрожали руки, да так, что ему пришлось поставить чашку. «5 мая 1980 года: тридцать семь лет спустя, день в день». И он снова задал вопрос:

— А что произойдет 5 мая 1980 года?

— В этот день соберется Генеральная Ассамблея. В ней, конечно, примут участие представители около ста шестидесяти наций, помимо наблюдателей из таких стран, как Швейцария, Родезия и обе Кореи, если назвать только самые крупные. Как представителю нового государства, ставшего членом ООН, мне будет предоставлено слово, а также право внести предложение на рассмотрение всех делегаций, которые окажут мне честь выслушать его. Я внесу предложение и затем уступлю часть предоставленного мне времени человеку, о котором, честно говоря, я почти ничего не знаю.

— Но хотя бы имя его вам известно? — бросил Таррас, сердце которого стучало, как набат.

— Известно… хотя бы имя.

— 52 -

В конце зимы 1979 — 1980 гг. для Поля Субиза прозвенел первый звонок. Незадолго до этого ему удалось бросить курить, и он стал уделять немного внимания физическим упражнениям. Субиз, конечно, не смешил людей, не облачался в специальный костюм и соответствующую обувь, чтобы бегать по аллеям Булонского леса. Но снова начал заниматься спортивной ходьбой, которую забросил с тех далеких времен, когда был французским скаутом и носил странное прозвище «Броненосец — едкий очиток», которое сам себе и выбрал не без жарких споров с вожатой отряда, которую ему удалось-таки убедить, что «едкий очиток» — просто другое название белой заячьей капусты, короче — вполне банального растения из семейства толстянковых, которым обычно украшают общественные писсуары в сельской местности.

Это случилось с ним, когда, решив вернуть себе атлетическую форму, он чуть ли не бегом поднялся по лестнице своего особняка на улице Франше д’Эсперей в шестнадцатом парижском округе. И тут же у него начался приступ острейшей загрудинной боли. От грудины боль сразу перешла на левое плечо и растеклась по внутренней стороне левой руки до мизинца и безымянного пальца. В ту же секунду Субиза охватил страх, он решил, что сейчас, как полный кретин, он умрет прямо на лестнице, и все потому, что не захотел воспользоваться лифтом, который, между прочим, стоил ему целое состояние.