Месть темного бога - Линн Флевеллинг

Резко взмахнув головой, лошадь сбросила плащ и рванулась вперед. Алек не смог освободить руку от намотанных поводьев; рывок сбил его с ног и швырнул вниз с утеса.

На какой-то ужасный момент он повис над пропастью, глядя на волны, разбивающиеся о скалы в тысяче футов внизу; в этот же момент краем глаза он заметил какое-то движение, и что-то — человек, животное или камень — пронеслось мимо и рухнуло в море.

Прежде чем он успел разглядеть, что это было, Заплатка снова взвилась на дыбы, выдернув Алека и закинув его себе на шею, как рыбак вытаскивает попавшуюся на крючок рыбину. Алек отчаянно уцепился за седло, другой рукой ухватился за гриву; лошадь рванулась вперед и каким-то чудом вынесла его на безопасное место. Алеку наконец удалось усесться в седло, перехватить поводья и остановить Заплатку.

Бешеная скачка унесла их далеко от оползня. С сердцем, колотящемся где-то в горле, Алек повернул коня и галопом помчался искать Серегила.

Теперь дорога была перекрыта полностью; последний обвал воздвиг огромную кучу камней, тянущуюся до самого обрыва. Ни Серегила, ни его коня видно не было.

— Серегил! Серегил, ты где? — крикнул Алек, молясь о том, чтобы услышать ответ из-за груды каменных обломков. Он не в силах был заставить себя взглянуть туда, где вероятнее всего мог увидеть Серегила.

Озираясь со все возрастающим ужасом, Алек вдруг заметил яркое пятно высоко на осыпи, там, где она начиналась у отвесной скалы. Это было похоже на обрывок ткани — красной ткани, такой же, как та, из которой был сшит кафтан Серегила.

Вскарабкавшись по камням, он нашел друга, лежащего на боку, наполовину засыпанного каменными осколками и пылью. По его лбу медленно текла струйка крови из раны на голове; из угла рта тоже капала кровь.

— Да дарует нам Создатель свою милость! — ахнул Алек, откапывая Серегила. — Пожалуйста, окажись живым! Не умирай!

Правая рука Серегила дернулась, один серый глаз приоткрылся.

— Слава Четверке! — воскликнул Алек, чуть не плача от облегчения. — Ты сильно поранен?

— Пока еще не знаю, — прохрипел Серегил, снова закрывая глаза. — Я подумал, ты упал с обрыва…

— А я думал, что ты упал! Серегил судорожно вздохнул:

— Лохматый, бедняжка Лохматый… Алека передернуло, когда он вспомнил, как что-то пролетело мимо него, висящего на поводьях, в пропасть.

— Этот конь был у меня восемь лет, — тихо простонал Серегил, и что-то похожее на влагу сделало пыль у него на лице более темной. — Сволочи! Эти подлые твари устроили засаду и убили мою лучшую лошадь!

— Засаду? — переспросил Алек и забеспокоился: не бредит ли Серегил.

Но серые глаза смотрели ясно.

— Когда камни начали падать, я взглянул вверх и увидел силуэт человека на фоне неба.

Алек с беспокойством огляделся, но никого не увидел.

— Когда я сейчас скакал обратно, я заметил тропинку, ведущую вверх на скалы. Она начинается за следующим поворотом. Держу пари, он мог подняться по ней.

— Вот тебе и объяснение.

— Но если они все еще там наверху, они видели, как я вернулся. Нужно отсюда выбираться.

— Нет, подожди. — Серегил снова закрыл глаза, размышляя. — Кто бы это ни был, свое дело он знает. Если мы обратимся в бегство, они просто догонят нас и докончат начатое.

— А как насчет военных постов? Мы, должно быть, милях в пяти от одного из них.

— Побольше, я думаю. Имея всего одну лошадь, в темноте мы туда не доберемся.

— Значит, мы в ловушке!

— Спокойно, Алек, спокойно! Если повезет, мы сможем сами подстроить западню этим гадам. Только тебе придется разыграть спектакль. — Он слегка повернулся, протянул руку к левому бедру и тихо застонал: — О, дьявол, я потерял рапиру! Она, должно быть, отцепилась, когда я карабкался сюда.

— Моя все еще цела, — успокоил его Алек; его больше беспокоило, не страдает ли Серегил от серьезной раны. — Она привязана к седлу.

— Тащи ее сюда, но незаметно. Притворись, что я умираю, и ты совсем потерял голову.

— Хочешь заманить его — чтобы он явился прикончить нас, да?

— Именно, только их больше, чем один, как я подозреваю. Нужно, чтобы они поверили, будто имеют дело с растерявшимся мальчиком и умирающим. Пощупай в сапоге. Мой кинжал на месте?

— На месте.

— Значит, я не совсем беззубый. Отправляйся, у нас мало времени Алек полез по камням обратно на дорогу, ожидая каждую секунду, что стрела вонзится ему в спину. Всячески изображая панику, он спрятал рапиру под вынутыми из сумы одеялами и фляжкой с водой и вернулся к Серегилу.

Несмотря на многочисленные ушибы, кости у Серегила остались целы. Солнце уже совсем село в море, и Серегилу с Алеком теперь оставалось только ждать. Алек привалился к скале, спрятав обнаженную рапиру под вытянутой левой ногой. Серегила он приподнял и устроил так, чтобы одеяло скрывало кинжал Долго ждать им не пришлось. Когда последняя скопа полетела к гнезду, Серегил расслышал стук копыт по камню. Всадники приближались оттуда, откуда он и ожидал: из-за поворота дороги слева от них.

Через минуту появились два человека, гнавших лошадей уверенной рысью. Разглядывая их в красных лучах заката, Алек увидел двух головорезов в грубой дорожной одежде.

Один был тощий, с растрепанными седеющими волосами и длинным унылым лицом. Его спутник оказался толстым и краснолицым, с лысиной, окаймленной курчавыми рыжими волосами.

— Это они, — прошептал Серегил. — Хорошо играй свою роль, дружок. У нас есть единственный шанс.

Всадники не скрывали своих намерений. Подъехав к оползню, они спешились и вытащили мечи.

— Как там твой приятель, парень? — спросил лысый, ухмыляясь.

— Он умирает, сукин ты сын! Неужели не можешь дать человеку умереть спокойно? — воскликнул Алек, не скрывая вполне искреннего страха.

— Было бы жестоко оставить его мучиться, разве не так, парень? — безразлично ответил второй. Он обладал такой спокойной уверенностью, какую Алек наблюдал у Микама Кавиша: это был убийца, хорошо знающий свое дело. — Да и с тобой нам нужно разобраться, верно?

— Что вам от нас нужно? — хрипло выдавил Алек, крепче сжимая эфес рапиры.

— Я ничего против тебя и твоего приятеля не имею, — ответил седой, начиная карабкаться по камням. — Но есть люди, которым не нравится, когда в их дела суют нос. Так что будь хорошим мальчиком, и я быстро с тобой кончу. Ты умрешь прежде, чем поймешь, что случилось.

— Я совсем не хочу умирать! — Алек поднялся и начал швырять в головорезов камни левой рукой. Те легко уворачивались, и Алек стал пятиться, словно пытаясь убежать.

— Займись вторым, Трейк, — приказал седой, показывая на Серегила. который по-прежнему лежал неподвижно, как будто при смерти. — Я разделаюсь со щенком.