Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова

– Я пас – я по девочкам постарше, Нории, – хохотнул Чет, но тут же посерьезнел и, словно что-то вспомнив, отпил вина. – Может, похитить и заставить говорить?

– Это крайний случай, друг. Не хотелось бы копаться в голове и пугать ребенка. Надеюсь, и не придется, – мрачно проговорил Владыка-дракон, снова уставившись в окно. Там выли сирены, машины остановились, преграждая дорогу «скорым» и пожарным, люди, выбежавшие из многоэтажных домов, либо стояли, застыв в шоке, либо рыдали, либо собирались группами и бурно общались. Каждый выплескивал пережитый страх, как мог.

Через полчаса в номер Чета позвонила Светлана и, волнуясь, попросила включить телевизор. Они молча прослушали обращение премьер-министра к прячущимся принцессам, затем его повтор. Новостные картинки сменялись одна на другую, являя хаос, людское горе и разрушения.

– И что теперь? – спросил Чет через какое-то время.

– Теперь будем ждать, – Нории улыбнулся. – Если она жива и кровь Красного в ней не менее сильна, чем в Седрике, обязательно вернется. За свое Рудлоги бьются, не жалея себя, – он помедлил, – и других.

А еще через несколько часов он завороженно смотрел с крыши гостиницы на огромный, выше домов и деревьев, столб бушующего пламени, который быстро двигался сквозь город к центру. Даже начавшее клониться к закату солнце меркло рядом с ним, и Владыке-дракону хотелось перекинуться, расправить крылья и подлететь к нему, искупаться в нем, согреться. Точно такое же чувство Нории испытывал рядом с Седриком.

Это была его будущая жена, абсолютно точно. Ведь никто другой не мог пылать ярче, кроме самого Красного воина.

– Я полечу, – сказал он Чету и Энтери. Позвоночник уже кололо предвкушением, и сдерживаться сил почти не было.

– Сможешь удержать отвод глаз? – серьезно спросил брат, принимая одежду, которую снимал Владыка.

– Пока смогу. На несколько дней сил хватит.

И он прыгнул с крыши, на лету оборачиваясь в гигантского белого дракона, чуть не задел крылом провода, когда разворачивался, чтобы взмыть вверх. Люди внизу попадали из-за мощного потока воздуха от его крыльев – задирали головы, смотрели, но ничего не видели.

Владыка за несколько минут добрался до центра, некоторое время парил над площадью, наблюдая за невиданным скоплением кающегося народа, затем подлетел к зданию Высокого Совета, над которым переливалась алым и белым аура сильнейшей Рудлог. Сел на крышу, расправив крылья и чувствуя, как огненная стихия проникает внутрь и пьянит как прекраснейшее вино на свете. И стал ждать. Когда-нибудь она выйдет из здания.

На крыше гостиницы двое красноволосых мужчин некоторое время молча наблюдали за удаляющимся Владыкой, понимая друг друга без слов. Наконец-то слабая тень надежды превратилась в уверенность, что раскаленные песчаные барханы снова станут пышными зелеными лугами с пасущимися на них стадами овец, верблюдов и лошадей, иссохшие солончаки вернут себе славу чистейших лазурных озер с ключевой водой, люди прекратят умирать от голода, солнца и болезней, Белые города снова начнут жить, а их драконий род будет избавлен от угасания и забвения.

Энтери ушел спать – он летал всю ночь и утром поехал следить за студенткой МагУниверситета, а Четери зря прождал Светлану в своем номере. Иногда она приходила к нему сразу после смены, перед тем как уехать в библиотеку, краснела, застывала у дверей, а он наблюдал за ней, наслаждаясь ее смущением и желанием. Ему нравилась эта игра, нравилось и то, что следовало далее. Сегодня Света не пришла, и дракон чувствовал, что раздражается. Пусть небо хоть упадет на землю, но он для нее должен быть на первом месте. Подождал еще, поражаясь своему недовольству и нетерпению, ругнулся сквозь зубы и пошел вниз сам.

В холле гостиницы стояла толпа заезжающих туристов, которым все было нипочем. Девочки-администраторы, красные и растерянные, объясняли недовольным гостям, что часть номеров повреждена, в некоторых выбиты стекла.

– Сейчас в целые номера переносят дополнительные кровати, извините, пожалуйста, придется подождать, пока вы можете пройти в ресторан, там бесплатный шведский стол специально для вас, вам будет компенсирована разница в стоимости, обязательно, – тараторила Светлана раз за разом. А туристы громко возмущались, ругались, отпускали язвительные и оскорбительные замечания, требовали жалобную книгу, клялись, что больше сюда ни ногой, а Светлана все извинялась, успокаивала и объясняла, пока у него не лопнуло терпение.

Четери пробился через галдящую толпу, обогнул стойку и громко спросил у нее:

– Света, кому и сколько нужно заплатить, чтобы тебя заменили?

Она скривила губы и ничего не ответила, даже не посмотрела на него, и дракон понял, что девушка на грани истерики.

– Люди, – гаркнул он зычно, перекрывая гомон толпы, – тихо!

Народ притих, настороженно глядя на странного красноволосого человека.

– Тем, кто рассядется по диванам в фойе и будет терпеливо ждать своей очереди на заселение, я полностью оплачу аренду номера за весь тур.

Туристы неуверенно оглядывались на диванчики, а Света напряженно застыла у монитора, и ему почему-то казалось, что она злится. Остальные администраторы с любопытством поглядывали то на него, то на свою коллегу.

– Я не шучу, – добавил он уже тише. – Девочки, подсчитаете и выдадите мне счет.

– Хорошо, – кивнула одна из администраторов, наблюдая, как туристы, волоча за собой чемоданы и сумки, ручейками потекли к мягким креслам и диванам. А Четери схватил Свету за руку и потянул за собой.

– Почему ты злишься? – недоуменно спросил в лифте, потому что девушка была напряжена и громко сопела, отводя взгляд. – Разве я не спас тебя от этих шакалов?

Она вздохнула, словно успокаиваясь, потом еще раз и еще.

– Четери, – сказала таким тоном, как маленькому, – это моя работа. Я обязана с ней справляться. Ты сейчас осложнил мои отношения с коллегами, потому что я ушла, а они остались работать и за меня тоже. Показал куче народу, что ты платишь за мое время. Как я буду смотреть в глаза гостям и девочкам? За кого они меня примут? За очень дорогую шлюху?

– Ты говоришь глупости, Света, – уверенно сказал самый непонятливый дракон на свете, обнимая ее. Но она не расслабилась, как обычно рядом с ним, а уперлась руками ему в грудь, подняла глаза – в них был гнев.

– Ты улетишь со дня на день, – крикнула она звонко и зло, он даже услышал эхо в шахте лифта, – а мне здесь оставаться, работать с этими людьми! Терпеть насмешки, сочувственные взгляды, шепотки! Хорошо, если не вызовут к управляющему и не уволят! Ты совсем не думаешь обо мне, Чет!

Щелкнули двери лифта, раскрываясь, и он схватил ее на руки, понес в номер.

– Я думаю о тебе, Светлана, – прорычал ей на ухо, а она грустно покачала головой. Он тоже начинал злиться, ведь он помог ей, а она не оценила, да еще и накричала за что-то непонятно-женское.

– Ты о себе думаешь, – сказала она тихо, когда Четери уже занес ее в номер, стал нетерпеливо срывать с нее и себя одежду, зная единственный способ помириться и доказать ей, как сильно он о ней думает. Девушка покорно поднимала руки, переступала через юбку, но опять не глядела на него, и от этого внутри что-то скручивалось и болело.