Вопросительные знаки в "Царском деле" - Юрий Жук
Шрифт:
Интервал:
Так что на вопрос товарищей о какой-то обнаруженной следствием «каббалистической надписи», заданный ему во время выступления на Совещании Старых большевиков в 1934 году, Яков Михайлович прямо заявил, что:
«Это недопустимо, не могло быть, это может быть произведение белых, может быть, они сами написали»[336].
А вот его соратник – чекист М. А. Медведев (Кудрин), рассуждая об этой надписи (о которой он узнал из книги Н. А. Соколова), всегда склонялся к тому, что некто просто проверял на обоях нажим пера, перед тем как заняться несложными бухгалтерскими подсчётами, свидетельством чему и являются имевшиеся ниже столбцы цифр.
Но, вот что интересно. Так называемые «каббалистические знаки» были написаны на стене не горизонтально, а под значительным наклоном сверху вниз. Одним из первых, кто обратил на это внимание, был известный французский исследователь русского происхождения Николай Георгиевич Росс:
«В книгах об убийстве Царской семьи надпись эта порой изображается неверно. Таким образом, например, в книге Пагануцци (с. 68) – последнем труде на русском языке на эту тему – надпись изображена наоборот (вверх ногами) и горизонтально, а не почти вертикально, как на фотографии, опубликованной Соколовым, и на оригинальной фотографии, приложенной к Т. 3 экземпляра Вильтона.
Внимательное изучение оригинальной фотографии и материалов следственного дела нам позволяет сделать несколько замечаний по поводу этой знаменитой “каббалистической” надписи.
По материалам следствия известно, что со стены, на которой изображена “каббалистическая” надпись, было удалено несколько кусков штукатурки с обоями, на которых фигурировали настенные надписи (см. док. №№ 14, 154 и 194). Маловероятно, что тогда не заметили “каббалистической” надписи и расчетов около нее и их также не удалили (или списали).
По определению следствия, “каббалистическая” надпись и цифровые надписи на подоконнике около нее произведены теми же чернилами и, вероятно, той же рукой.
Подоконник – самое светлое место комнаты, если не зажигать электричества. По определению Сергеева, окно находится на высоте 1 аршин 7 вершков от пола комнаты (примерно 1 м 02 см): это обозначает, что Сергеев точно измерял эту высоту. Весьма маловероятно, что он не заметил “каббалистической” надписи, находящейся на расстоянии полу-вершка от подоконника и, тем более, надписей на последнем.
Надпись начертана толстыми линиями, очень ярко и свежо выступает на фоне фотографии.
Вышеприведенные факты позволяют заключить с большой долей вероятности, что “каббалистическая” надпись была начертана после осмотра комнаты Сергеевым, т. е. после 14 августа 1918 г. Скорее всего, она является “пробой пера” человека, затем использовавшего подоконник для каких-либо расчетов»[337].
С этим трудно поспорить, однако его предположение о том, что данная надпись была начертана кем-то уже после осмотра комнаты И. А. Сергеевым, на мой взгляд, лишена логики. Комната эта, равно как и часть первого этажа, после приобретения Н. Н. Ипатьевым дома в собственность, были сданы в аренду конторе Агентства по торговле чёрными металлами «Макеев и Голландский». И странным было бы не предположить, что его сотрудники никогда не занимались какими-либо видами денежных расчетов. Ибо цифры «24678 ру», «148467878р» и «87888», есть не что иное, как денежные суммы, в пользу чего говорят буквенные сокращения «ру» и «р».
Но, вот что странно. Если денежные суммы в 24 678 и 87 888 рублей, ещё можно отнести к какому-то виду «настенной бухгалтерской отчётности» упомянутой конторы, то сумма в 148 467 878 рублей – это, казалось бы, уже из области фантастики! Ибо она чуть ли не в 50 раз перекрывала финансовую статистику всей Пермской губернии за 1915 год! Но это только на первый взгляд.
В 1918 году в ходу были денежные купюры достоинством в 20 и 40 рублей (так называемые «керенки», запущенные в оборот Временным Правительством), которые ещё в 1917 году по отношению к бывшему полноценному царскому рублю ценились на 15–20 % ниже.
А после того, как в марте 1918 Уральский Областной Совет получил разрешение Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг Народного Комиссариата Финансов Р.С.Ф.С.Р. на выпуск Областных кредитных билетов Урала чрезвычайного выпуска (фактически, бон, достоинством в 1, 5, 25 и 100 рублей), себестоимость новых уральских денег по отношению царскому рублю снизилась уже в несколько десятков раз.
Но, наряду с «керенками», в России имели также хождение и так называемые «думские деньги» номиналом в 250 и 1000 рублей, запущенные в оборот в апреле 1917 года. К началу 1918 года они полностью обесценились. Так что, если кто-то имел таковые в наличии и желал бы ими рассчитаться с упомянутой конторой, то их количество, действительно, могло исчисляться миллионами.
И если принять эту версию за основу, то тогда надпись «24687 ру» представляет собой денежную сумму в 24 тысячи 687 рублей, а надпись 148 467 878р» – денежную сумму в 148 миллионов 467 тысяч 878 рублей.
Но тогда перед нами встаёт вопрос: почему автор этой надписи к первой группе цифр добавляет обозначение «ру», ко второй – «р», а к третьей («87 888») – ничего не прибавляет? К сожалению, ответить на этот вопрос сегодня не представляется возможным… Можно лишь только гадать, что, собственно, и делают некоторые авторы.
Так, к примеру, в числе так называемых «радетелей за правду» оказался А. Б. Разумов, который выложил в Интернет собственное видение этой проблемы, построив свою теорию на том, что эти цифры – не что иное, как «секретное донесение» Я. М. Свикке В. И. Ленину.
«Я считаю, что цифры записаны рукой Свикке (Родионова). Почему я так думаю?» (Далее упомянутый автор цитирует известного исследователя О. А. Платонова)
(…) В своих воспоминаниях «Ясные дали» Свикке рассказывает, что «книжка Лермонтова “Демон” служила между мной и В. И. Лениным для обмена зашифрованными заданиями и соответствующими донесениями Ильичу». А затем продолжает. «Итак, если рукой Свикке написаны эти чёрные цифры, мы можем попытаться понять, что же содержит эта запись.
Попробуем её разобрать. 2 4678 ру . года 1918 года 148 4678 78 р.
Допущу, что цифры – порядковые номера стихов в поэме. В таком случае, у нас катастрофически не хватает информации. Нет номеров строк и номеров слов в строках. Свикке, скорее всего, держа книгу перед глазами, только делал в ней пометки – подбирал слова для донесения, записывая на подоконнике лишь номера стихов. Неужели тупик? Не совсем.
Мы знаем, что произошло той ночью в доме. Мы можем уверенно предположить, что мог или должен был сказать Ленину Свикке в своей шифрограмме-депеше. Попробуем вслед за ним подобрать слова, которые могли бы заинтересовать Свикке.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!