Большой круг - Мэгги Шипстед

* * *

После Алеутских островов перед выходом изСан-Франциско Джейми дали пять дней отпуска, и, когда транспортный самолет изКадьяка неожиданно приземлился вСиэтле назаправку, он спонтанно решил сойти.

Он представился потелефону, иСара Фэи– Сара Скотт– издала негромкий непонятный звук.

–Ты получила мою акварель?– спросил Джейми.

Сара прокашлялась:

–Да.

Джейми подождал, что она скажет еще что-нибудь, апотом добавил:

–Яне хотел тебе мешать. Ядумал отебе, поскольку сейчас вгороде, номы можем ине видеться.

–Да,– туманно ответила Сара.– Да, хорошо.

Он хлопнул дверью телефонной будки, отправился вшумный бар, где толпилось множество военных, инапился. Будто выйдя изглубины, взбаламутив поверхность, внем поднялось знакомое чувство– растерянное, цепкое, тоскливое. Почему он позвонил Саре? Почему немог просто сойти скруга? Если он что ипонял после их последней встречи, так это то, что Сара– иллюзия, фантазия, да ив любом случае никакие отношения между ними невозможны. Иопять гоняться заней– верх идиотизма.

Когда Джейми рисовал ту акварель, вгавани Адака установилось редкое затишье между штормами, густо синел горизонт, аводу испестрил ярко-желтый свет. Даже отвратительные нагромождения военной техники наберегу заливало небесное сияние, ив груди унего сдавило– грандиозно. Краски сцеживались скисти, иего переполнила благодарность Саре. Именно она подтолкнула его ктому, чтобы расширить жизнь.

Атту благодарность неуничтожил, ноусложнил, прострелил чем-то тяжелым, темным, какжелезная руда.

Утром он нашел просунутую поддверь гостиничного номера записку. Неугодноли ему встретиться смиссис Скотт заланчем? Указано время иадрес, натойже улице. Он попытался вспомнить, говорилли Саре, где остановился,– нет, почти наверняканет.

Допоследнего Джейми думал, что непойдет, и, разумеется, пошел. Сара снапряженным лицом сидела заотгороженным столиком вглубине предложенной ей темной, грязной закусочной, куда невписывались ее аккуратный синий костюм илодочки.

–Рад тебя видеть.– Джейми сел иначал изучать меню.– Ты уже выбрала?

Сара накрыла его руку своей:

–Джейми, прости.

Он отложил меню.

–Зачто?

–Дляначала зателефонный разговор. Уменя был шок. Исестра находилась вкомнате. Вее присутствии яне могла сказать ничего изтого, что хотела.

Появился официант, немолодой человек вбумажной шляпе, сбрюшком, нависающим надгрязным фартуком, иблокнотом сручкой.

–Что будете заказывать?

–Нам нужно еще некоторое время,– сказал Джейми.

Официант засунул ручку заухо иотошел.

–Ты действительно голоден? Можно пойти куда-нибудь поговорить. Ктебе вгостиницу?– Сара покраснела.– Явыбрала это место, только потому что оно рядом.

Джейми тутже встал из-за стола. Сара протянула руки:

–Мне может понадобиться твоя помощь. Уменя колени трясутся.

–Какты меня нашла?– спросилон, когда они вышли.

Сара держала его заруку.

–Ярешила, что ты остановишься около музея, иначала оттуда, обзванивая гостиницы.

–Исколько обзвонила?

–Семнадцать.

Они неочень много разговаривали, дотого какДжейми неснял снее синий костюм, белую шелковую блузку, отстегнул искатал чулки, стянул пояс длячулок, бюстгальтер, трусики. Он действовал медленно, методично, останавливая Сару всякий раз, какона хотела помочь илиускорить процесс. Когда наконец Сара легла накровать ираспущенные волосы рассыпались поплечам, Джейми отошел ипосмотрел нанее. Она тоже смотрела нанего, иДжейми закрыл глаза, проверяя себя, вызывая ее образ, желая вспомнить.

–Уменя брат погиб,– сказала она потом, лежа наего согнутой руке.– ВТихом океане. Ятолько немного пришла всебя, какполучила твою акварель. Я, конечно, знала, что ты пошел вармию, нопосле гибели Ирвинга поняла: будь моя воля, лучшебы ты сидел где-нибудь вбезопасном месте. Ядействительно пыталась пристыдить тебя. Мне кажется, отчасти все этим иобъясняется, нет? Все хотят, чтобы остальные страдали, таковы уж люди. Все хотят навалить наостальных такое, что они даже немогут себе представить. Иделают то, что немогли себе представить. Когда пришла твоя акварель, меня неотпускали мысли, чтоже янаделала.– Она подняла голову ипосмотрела нанего:– Еслибы нея, тыбы пошел?

–Думаю, да. Утебя есть надо мной власть, новсеже неабсолютная. Нечувствуй себя виноватой.

Она уронила голову ему нагрудь.

–Хотелабыя, чтобы было так просто.

–Ятоже.

–Мой муж вСредиземном море.– Она опять пристально посмотрела нанего:– Яправда люблюего.

–Яи вмыслях недержал, что наша встреча означает твою кнему нелюбовь.

Она снова опустила голову итихонько потянула его заволосы нагруди.

–Такие светлые. Ты оказался мохнатым. Яне думала.

–Яудивлен неменьше твоего.

–Знаешь, что один твой рисунок сАляски напечатали вжурнале «Лайф»?

–Да, мне говорили.

–Ты видел?

Несмущаясь, Сара голая встала скровати идостала изсумки журнал. Они сели, прислонившись кизголовью кровати, иона пролистала журнал достатьи обАлеутских островах. Рисунок изображал адакский аэродром: приближается гроза, иприземляющийся самолет вздымает горы брызг. Джейми внимательно рассмотрел репродукцию.

–Никогда недумал, что стану пропагандистом.

–Аот тебя требовали?

–Нет. Удивительно, нонет. Яимел почти полную свободу. Ну, сколько бывает нафлоте.– Джейми подтянул Сару ксебе иположил подбородок ей намакушку.– Ясейчас вспомнил, какты начердаке помогала мне разбирать картины. Ятогда острее всего чувствовал, что мы наедине.

–Тогда нанас была одежда.

–Мне отчаянно хотелось, чтобы ее небыло.

–Мне тоже.

–Правда?

–Иногда. Яне знала точно, чего мне хотелось.– Она все еще смотрела вжурнал.– Привыкаешь думать, что война происходит вчерно-белом цвете, из-за фотографий.

–М-м.– Он вспомнил взрывавших себя японских солдат.– Там есть краски.

–Твой рисунок производит несколько иное впечатление, чем фотография, поскольку ты слегка исказил перспективу. Он передает ощущение, которое сообщает информацию иначе, чем голая действительность.– Сара провела стопой поего голени.– Это именно твой рисунок. Этоты.

Джейми встал идостал изранца блокнот зарисовок сАтту. Открыл настранице спятнами икаракулями идал Саре.

–Яэто нарисовал вовремя безрассудной атаки. Думал, рисую то, что вижу.

Она пролистала несколько страниц.

–Ана самом деле невидел?