Под Куполом - Стивен Кинг

К Роуз подошел Энсон с наполненной продуктами тележкой. На лице читался стыд, из пореза на руке, повыше запястья, текла кровь.

— Кто-то бросил в меня стеклянную банку с оливками, — пояснил он. — Теперь я пахну, как итальянский сандвич.

Роуз передала мегафон Джулии, и она стала озвучивать все ту же мысль приятным для слуха голосом: заканчивайте с покупками и побыстрее расходитесь.

— Мы не можем это взять. — Роуз указала на тележку Энсона.

— Но нам это нужно, Роузи. — Несмотря на извиняющиеся нотки, голос звучал твердо. — Действительно нужно.

— Мы оставим деньги, — решила она. — Если кто-нибудь не украл мою сумочку из кабины.

— Гм… я думаю, это не выход, — покачал головой Энсон. — Некоторые крадут деньги из кассовых автоматов. — Он знал, кто именно, но не хотел говорить. Тем более рядом находилась издательница местной газеты.

Роуз пришла в ужас:

— Да что здесь такое происходит?! Во имя Господа, что происходит?!

— Не знаю, — честно ответил Энсон.

К супермаркету подкатила «скорая», сирена смолкла. Через минуту или две, когда Барби, Роуз и Джулия еще ходили по проходам (народу в супермаркете становилось все меньше), за их спинами раздался голос:

— Достаточно. Отдайте его мне.

Барби не удивился, увидев чифа Рэндолфа в парадной форме. Он появился, когда поезд уже ушел. Как и задумывалось.

Роуз все еще звала присутствующих насладиться бесплатным кофе в «Эглантерии», когда Рэндолф вырвал у нее мегафон и принялся отдавать приказы и угрожать:

— УХОДИТЕ НЕМЕДЛЕННО! Я, НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ ПИТЕР РЭНДОЛФ, ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ УЙТИ НЕМЕДЛЕННО! ОСТАВЬТЕ ТО, ЧТО ВЗЯЛИ, И УХОДИТЕ! ЕСЛИ ВЫ ОСТАВИТЕ ТО, ЧТО ВЗЯЛИ, ВАМ НЕ БУДЕТ ПРЕДЪЯВЛЕНО НИКАКИХ ОБВИНЕНИЙ!

Роуз в ужасе посмотрела на Барби. Тот пожал плечами: слова Рэндолфа теперь не имели значения — толпу уже лишили воинственного духа.

Копы, которым не требовалась медицинская помощь — даже Картер Тибодо, пошатывающийся, но на ногах, — начали выпроваживать людей из торгового зала. Если «покупатели» не хотели расставаться со своими приобретениями, копы пускали в ход кулаки, нескольких сбили на пол. Френк Дилессепс, с побледневшим, злобным лицом, перевернул нагруженную тележку.

— Ты не собираешься попридержать своих? — спросила Джулия Рэндолфа.

— Нет, миз Шамуэй, не собираюсь. Эти люди — грабители, и к ним относятся соответственно.

— А чья в этом вина? Кто приказал закрыть супермаркет?

— Отстань от меня. Я работаю.

— Жаль, что вас не было здесь, когда люди ворвались в супермаркет, — вставил Барби.

Рэндолф посмотрел на него. Враждебность во взгляде смешивалась с удовлетворенностью. Барби вздохнул. Где-то тикали часы. Он это знал, и Рэндолф тоже. И скоро прозвенит будильник. Не будь Купола, Барби смог бы сбежать. Но не будь Купола, ничего этого не случилось бы.

У дверей Мел Сирлс пытался отнять полную корзинку у Эла Тиммонса. Эл корзинку не отдавал. Мел вырвал ее… а потом тычком уложил старика на пол. Эл закричал от боли, стыда и ярости. Чиф Рэндолф рассмеялся. Коротко, отрывисто, невесело: «Ха! Ха! Ха!» — и Барби подумал, что этот жутковатый смех будет все чаще звучать в Честерс-Милле, если Купол не исчезнет.

— Пойдемте, дамы, — предложил он. — Здесь нам делать больше нечего.

Расти и Твитч укладывали раненых — где-то с десяток — в ряд у стены из шлакоблоков, когда из супермаркета вышли Барби, Джулия и Роуз.

Мрачное лицо Расти чуть осветила улыбка, когда он увидел Барби.

— Привет, дружище. Я предлагаю тебе поработать у меня. Ситуация требует, чтобы ты стал медбратом.

— Ты сильно преувеличиваешь мои способности, — ответил Барби, но направился к Расти.

Линда Эверетт пробежала мимо Барби и бросилась мужу на шею. Он обнял ее.

— Могу я помочь, милый? — Линда с ужасом смотрела на Джинни. Та заметила этот взгляд и устало закрыла глаза.

— Нет, — ответил Расти. — Делай что должна. У меня есть Джина и Гарриет, а теперь появился медбрат Барбара.

— Я сделаю все, что смогу, — кивнул Барби и чуть не добавил: «Пока меня не арестуют».

— Все у тебя получится, — заверил его Расти и понизил голос: — Джина и Гарриет всегда рады помочь, но умеют только раздавать таблетки и наклеивать пластырь.

Линда наклонилась к Джинни:

— Мне так жаль.

— Я в порядке, — ответила Джинни, но глаз не открыла.

Линда поцеловала мужа, с тревогой оглядела его и отошла к Джекки Уэттингтон, которая записывала показания Эрни Кэлверта. Рассказывая, Эрни то и дело вытирал руками глаза.

Расти и Барби бок о бок работали больше часа, пока полицейские натягивали желтую ленту перед входом в супермаркет. В какой-то момент подошел Энди Сандерс, чтобы оценить ущерб. Поцокал языком, покачал головой. Барби услышал, как он спросил кого-то: куда же катится мир, если в родном городе жители могут устроить такое? Он также пожал руку чифу Рэндолфу и сказал, что тот чертовски хорошо выполняет работу.

Чертовски хорошо.

Когда ты руководствуешься шестым чувством, обломов не бывает. В любой схватке победа на твоей стороне. Неудачи оборачиваются роскошными подарками судьбы. Ты принимаешь все это не с благодарностью (по мнению Большого Джима Ренни, подобное чувство свойственно только хлюпикам и лузерам), а как должное. Шестое чувство все равно что волшебные качели, и тебе следует (вновь по мнению Большого Джима) бесстрашно на них раскачиваться.

Если бы он вышел из своего большого старинного особняка на Фабричной улице чуть раньше или чуть позже, не увидел бы того, что открылось его глазам, и мог повести себя с Брендой Перкинс по-другому. Но Ренни вышел в нужное время. А когда еще можно выйти, если тебя ведет шестое чувство? Тут любая защита рушится, и ты врываешься магическим образом в открывающуюся брешь, чтобы одержать легкую победу.

Скандирование: «От-кры-ВАЙ! От-кры-ВАЙ!» вытащило его из кабинета, где он готовил основные положения того, что собирался назвать Кризисной администрацией, в которой веселому, улыбчивому Энди Сандерсу предстояло стать номинальным главой, а вся власть сосредоточилась бы в руках стоящего за троном Большого Джима. «Что не ломается, не чини» — так звучало правило номер один в политической инструкции, которой руководствовался Большой Джим, а использование Энди в виде ширмы всегда приносило требуемый результат. В большинстве своем жители Честерс-Милла знали, что Энди — идиот, но это не имело значения. Ты мог вновь и вновь проворачивать с людьми один и тот же трюк, потому что девяносто восемь процентов из них были еще большими идиотами. И хотя Большой Джим никогда ранее не планировал политическую кампанию такого масштаба — речь шла об установлении муниципальной диктатуры, — он не сомневался, что все получится.