Драконов бастард - Илья Крымов

— Они уже близко!

— Как и десять минут назад. — Тобиус открыл глаза и медленно встал на ноги, отряхнулся и бросился с места бегом. — Ну же, сир, они уже близко!

Волшебник и следопыт едва ли не кубарем скатились с восточной части центрального холма, но им пришлось немедленно броситься на север, так как из-за деревьев уже появились первые всадники на звероящерах. Лишь с севера поляну не ограждал лесистый склон, там был обрыв, что нависал над быстрой речкой. Бежать оказалось некуда, но хоть оттуда не появился враг.

Пока зуланы разворачивали скакунов, Тобиус решил не тратить времени даром. Он вынул нож и распахнул книгу заклинаний, его ритуальное оружие впилось в землю и без рук хозяина начало вырезать в почве чертеж. Основной фигурой его стал большой круг, по ободку которого тянулись магические знаки. Внутри большого круга уместились три малых, а между ними в самом центре появился последний круг. Волшебник громко декламировал словоформулы и посохом вычерчивал по воздуху горящие глифы.

— Дайте мне свой колчан!

Тобиус быстро шептал над стрелами, а с его пальцев в колчан валил голубоватый туман. Пока он занимался этим, внешний круг чертежа все ярче разгорался алым, а из трех внутренних кругов на глазах вырастали каменные статуи мужей в мантиях, с бородами и посохами. Они прекратили расти, лишь достигнув пяти человеческих ростов в высоту.

— Это слабое заклинание, а у меня нет ни времени, ни возможностей закрепить его перманентно, так что не жалейте стрел!

— Что вы сделали?

— А не все ли равно? Просто стреляйте! Я призвал Магов-покровителей, но у меня хватило сил только на троих, а значит, плотность огня будет так себе! Постарайтесь отстреливать тех, что еще не добежали до внешнего круга!

Как только первый зулан верхом на звероящере пересек внешний круг, с кристалла на набалдашнике посоха одной из статуй сорвалась с громким гудением молния и испепелила варвара. Зуланы перли напролом, воя и рыча, статуи метали молнии, Рихард Хосс выпускал одну стрелу за другой, и, попадая, они промораживали тела своих жертв до смерти. Тобиус же поднял Щит, отражающий летящие копья и топоры, и, удерживая его, одно за другим метнул в приближающихся людоедов Молот Пустынного Песка, Топор Шааба, Снежинки-лезвия и Железный Вихрь. Улучив несколько мгновений, он выбросил вперед заговоренный камешек, тем самым призывая элементаля земли, тринадцатифутового земляного гиганта с каменными зубами и когтями, травяной гривой и зеленым огнем в пустых глазницах. Дух стихии немедленно выбил из седла ближайшего зулана и раздавил ему грудь, наступив на нее, размахнулся громадной рукой и смял второго, переломив спину его ящеру.

Все это порядком истощило силы, которые Тобиус успел набрать. Одноглазые варвары продолжали переть из-за деревьев, оглашая лес ревом и гиканьем. Они предчувствовали вкус человечьей крови и плоти на своих языках, а смерти сородичей и статуи, сулящие смерть им самим, зуланов не пугали.

— Не отобьемся, — выдохнул сир Рихард.

Его тетива тренькала без передышки, а колчан опустел на четыре пятых.

— Я заметил у вас за спиной и на бедре по агираку, вы умеете ими пользоваться?

— Нет, ахог подери, я ношу их потому, что вид оружия пугает белок!

— Зря смеетесь, — Тобиус возродил в памяти сплетение чар неуязвимости, — некоторые белки бывают очень опасны!

Дикарей стало слишком много, некоторые погибли от стрел и молний, но остальные гурьбой дорывались до людей.

Тобиус орудовал посохом как копьем и боевым шестом, а жезлом — как булавой. Ловкой обезьяной он скакал меж когтей, клыков и кусков острого железа, раздавая удары во все стороны. Сир Рихард бросил лук и обнажил короткие мечи; акробатическими талантами он не блистал, но ловкость и отвага, с которыми дрался рыцарь-следопыт, впечатляли до глубины души. Бой был тяжелым, но кончился тем, что маг и лесной рыцарь остались стоять над кучей убитых зуланов и их зверей. Облитый кровью Рихард Хосс тяжело дышал в свою маску, сжимая в кулаках маслянисто блестящие клинки, Тобиус находился рядом, перемазанный в крови и телесных выделениях еще гуще, вдыхая запах парного мяса и зловоние выпущенных на свободу потрохов.

— Как… как… как… — У сира Рихарда не хватало дыхания, он смотрел на тела варваров широко раскрытыми неверящими глазами, что было заметно даже сквозь прорези деревянной маски. — Как мы выжили?! Как мы выжили? Они… вот этот урод опустил свой меч мне на голову!

Тобиус устало огляделся, выбрал труп звероящера с пронзенным сердцем и уселся на него.

— Заклинание Неуязвимость на нас обоих. Обычно используется вместе с заклинанием Обезболивающее, но я не успел, так что если было больно, извините, я пытался спасти нам жизнь.

— Неуязвимость?! А так можно?! Почему на войне вы не применяете… Я видел, как люди гибли! Почему никто не сказал, что…

Тобиус трижды проклял себя за то, что взялся что-то объяснять профану.

— Это простое заклинание, и у Академии нет исключительных прав использовать его. Если маги одной армии наложат его на своих солдат, то и маги другой армии это сделают, и что потом? Солдаты будут рубиться до изнеможения в ужасающей свалке, ломая оружие и броню, не в силах убить противника, пока чары не начнут ослабевать, а потом просто перебьют друг друга в самый неожиданный момент? Это безумие. К тому же вы представляете, сир, сколько нужно сил и волшебников, чтобы зачаровать несколько тысяч человек? Нет? В обычной армии обретается один маг на полторы тысячи солдат, фуражиров, маркитанток и прочего рабочего люда. Даже если бросить всех волшебников накладывать чары Неуязвимости, к тому моменту, когда они закончат, солдаты, с которых все началось, уже потеряют эффект, потому что эти чары недолговечны. Это только часть причин, об остальном и говорить не хочется. На войне армии нужны маги-связные для координирования, целители в лазаретах и защитники, ставящие барьеры против вражеской артиллерии. Все это намного полезнее толпы условно неуязвимых рубак.

— Я… я приношу свои извинения, — глухо ответил лесной рыцарь.

Тобиус подумал, что извинения, приносимые из-под маски, ничего не стоят, но не сказал об этом.

— А теперь давайте уберемся отсюда как можно даль…

Его прервал звук трубящего рога и рокот барабанного боя. На какие-то секунды Тобиус уверился, что барабан бьет внутри его головы, но это оказалось не так, ибо барабаны грохотали в лесу, оттуда же доносилась песнь рога.

Треща ветвями и сминая кустарник, на поляну вырвался огромный четырехногий звероящер с головой, увенчанной рогами, и с шаткой деревянной башней, торчащей на спине. Погонщик чудовища, орудуя длинной палкой, увенчанной железным шипом, направил тварь к обрыву. За первым показался второй ящер, уже без башни, но с несколькими седоками-зуланами на спине, один из которых с упоением колотил в барабан. Исполинов сопровождало множество всадников на красных скакунах, которые казались (и являлись) невероятно юркими и быстрыми в сравнении с неуклюже переваливающимися громадинами, под чьими ногами дрожал лес. С ревом и улюлюканьем зуланы устремились к людям.