Эра цепей - Антон Гудой

сейчас, принимая пациентов, оживился и стал кричать кому-то в доме:

— Готовьте операционную! Меру миама мне!

Он засучил широкие рукава халата, обнажая покрытые синяками от бесконечных инъекций руки. Левую он тут же перетянул жгутом, останавливая кровоток, и, нащупав в полумраке на полке катетер, ловким, привычным движением ввел его себе в вену.

— Госпожа Артанит, что у вас? — обеспокоенным, но сосредоточенным тоном спросил он, протыкая печать флакона заостренным концом краковой трубочки.

— Н-не у меня! — дрожащим голосом воскликнула она. — Помогите ему, прошу!

Доктор не сразу отстал от знатной девушки, потратив еще несколько секунд на то, чтобы проверить, нет ли на открытых частях ее тела заметных повреждений, но быстро понял, что кровь у нее на руках и одежде ей не принадлежала. Он коротко переглянулся с пьяримом, сопровождавшим госпожу, и тот коротко кивнул, давая травмаманту понять, что все в порядке.

Из глубин дома выбежали ассистенты доктора — подростки, все не старше четырнадцати лет. Они помогли ему уложить раненого кардийца на холодный кафельный стол и принялись хлопотать в операционной, подготавливая комнату к спасению мужчины. Сам же Гастон быстро разрезал ножницами рубаху Ара, стянул с него ножны с клинком и зафиксировал его в необходимом положении. На правом плече он, прищурившись, разглядел выполненные шрамированием цифры и кардианские письмена:

“10-02-07-483-ЭХЪЯВ”

— Что это..? — тихо шепнула Харита Кастору.

— Его номер в выводке, номер его отца и отца его отца. В конце номер поколения и прародитель.

— Так у вас правда нет имен?

— У них — нет, — кивнул пьярим. — Имена достаточно редки среди кардийцев. Уверен, он был очень польщен, когда ты дала ему прозвище. Как там было?

— Чибрик…

Кастор тихо усмехнулся, покачав головой.

— Нашел? — Гастон обратился к одному из подопечных, что корпел над тяжелой книгой. — Ну, скорее!

— Э… Кажется, третья положительная, учитель.

— Уверен? — зло рявкнул Гастон, вырывая книгу из рук ученика. — Эхъяв, Эхъяв… Да, ладно. Извини. Ранья, третью и первую положительную, шустрее.

— Слушаюсь, — убегая, выкрикнула девочка десяти лет, размахивая явно не так давно приобретенным хвостом из-под платья.

Складывая пальцы в сигилы, доктор стал шептать нужные формулы и инкантации над почти бездыханным телом. К этому моменту кардиец уже почти не подавал признаков жизни, слишком большой была кровопотеря, но травмамант не сдавался. На высоком штативе его помощники установили большие стеклянные бутылки с кровью, он ввел катетер воину в вену. Живительная эссенция побежала, разгоняемая едва бьющимся сердцем, по телу, не давая ему умереть. Мастер коснулся двумя пальцами груди кардийца, надавил — кожа и кости сминались под нажатием, подобно глине, расступались перед касанием мага. Наконец, добравшись до сердца, он произнес уже давно привычное слово на искусственном языке, и сердечная мышца судорожно сжалась, сокращаясь, забилась с огромной скоростью, без особого ритма и закономерности. Кровоток стал наполняться кровью, но теперь аритмия стала проблемой и, вынув пальцы из тела пациента, доктор стал растирать ладони, готовясь к следующему шагу.

— Столько миама ради кардийца… — качая головой прошептал он, настраиваясь на особые ощущения в своем теле.